Во мраке, переходившем в серебро - Kaтя Коробко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Легче сказать, чем сделать.
Неделя без Васи успокаивает меня. Размеренный ритм работы и никакого котячьего писка или эксцессов. Центр помощи пожилым обещает присылать женщин-помощниц. Мама продолжает отбиваться и кричать, что ей надо в Лондон. То, что в Лондоне не только нейрохирурги, но и никто другой ее не ждет, маму впечатляет мало. А на моей территории идея о том, чтобы приучить маму не зависеть от меня, — утопия.
Мы с Аней разобрали заключения по тестированию и обсудили возможные изменения, которые я могу сделать в рутине своих детей. Насчет школы для Васи вывод схожий с моим: нужно организовать другое обучение. Интернат с сильными мужскими ролевыми моделями, так как папа еще та модель. Нужны мануальные навыки, животные, сверстники, музыка. От меня он уже ничего не возьмет. Такое впечатление, что я опять бьюсь в закрытые двери. Он слишком мал для ремесленных школ, а его полное нежелание что-либо делать — антидот к моим стараниям, так как заставить его нельзя.
Наша местная школа присылает всевозможные оповещения по поводу начала учебного года. Они остаются в онлайн-формате, и пока атлетические секции не будут соревноваться, но тренироваться можно. Васина старая футбольная секция с тренерами-родителями объявляет набор, но Вася охладел к футболу и приказал мне его не записывать.
Лора всё так же не может бегать, да и не хочет. Ее интересует социальный успех, и если она не может всех переплюнуть в спорте, то выбирает не заниматься.
Так как я уже подзабыла о страстях с департаментом семьи и детей, мне напомнили. Пришло письмо от них, что на меня открыт новый кейс. Они не имеют права сообщать, кто им настучал, но это был мой бывший муж — потом сам признался. Они хотят прийти и беседовать со мной с детьми, отделаться от них нельзя. Неразумно сопротивляться, у них есть неограниченная власть и право забирать детей.
Позвонила мне девица, с которой мы общались полтора года назад, Кори. Вежливо, но настойчиво хочет личной встречи. Опять нужно выдумывать, как это организовывать. Сложно гарантировать присутствие Васи и чтобы он не скандалил. Нужно прибежать с работы пораньше, найти его и показать Кори положительную картинку семейной жизни, которая у нас с большой натяжкой. Прицепиться есть к чему. В письме написано, что можно подать апелляцию в течение тридцати дней, и я написала встречное письмо, страшно возмущенная. От бурного моего возмущения так ничего и не вышло. В письме не указан адрес заведения, оно засекречено, в интернете адреса нет, и непонятно, куда это письмо отправлять. Я долго искала, потом звонила адвокату и центру, от которого работает Ник, чтобы выяснить. Жалко потраченного времени. Через две недели, когда закончился срок апелляции, я получила письмо назад — оно не дошло до адресата, так как был неправильный адрес.
Поговорила с самой Кори, она проконсультировалась со своим супервизором и отказала мне в апелляции.
Нам нужно держать лицо, изображать функциональную семью. Для меня это дополнительная работа и давление, для детей — давление и контроль. Как говорила Шапокляк, хорошими делами прославиться нельзя. Чувство вины, как вампир, жадно сосет мою кровь. Хочется рвать и метать от этой новой угрозы и защищать своих детей.
К государству, которое берет на себя функции родителей, у меня большие претензии. Ведь помощи от Кори в прошлый заход не было никакой. И озвучить, как выглядит помощь от нее, тоже нельзя. Можно предположить, что в случае плохих родителей эта служба может помочь детям. Но машина этой системы статична и обязана отвечать на кляузы от взрослых, а не детей. Дети, которым нужна помощь, сами эти кляузы не напишут, да и слушать их никто не будет, как в случае с Лорой. Зато школа и мстительный бывший муж всегда рады настучать. Неважно, пусть даже я самый лучший и ответственный родитель на планете, система на такую мелочь не обращает внимания.
Моя ярость, как и другие эмоции, заметается под ковер, раз адресату всё это не выдашь, а для детей, компенсаторно, хочется быть хорошей-прехорошей, и тянет на добрые дела. Хочу купить новый матрас для Васи. У нас у всех удобные кровати, а Вася спит на старом проваленном матрасе, в котором, я подозреваю, куча аллергенов. Сказано — сделано. В результате Вася при содействии моего чувства вины получил самый лучший, современный, дорогой, экологический, латексный матрас. Чувство вины на время заткнулось.
У мамы закончилась физиотерапия с Дианой, и теперь она должна ездить в городскую физиотерапию два раза в неделю. Ей нужно заказывать транспорт через центр для пожилых. Это нужно делать заранее и утром, а я иногда не успеваю. Мама уже почти наловчилась с ними договариваться, но получается через раз, и тогда нужно ее везти мне. Еще одна соломинка к возу моих обязанностей. Но процесс идёт в нужном направлении, и страховка покрывает физиотерапию.
У нас по соседству есть еще одна русскоговорящая семья. Они тоже живут с бабушкой, которая приехала из Москвы и живет с ними почти постоянно, с периодическими отлучками. У них две маленьких девочки, пять и восемь лет, — муж-американец Эрик и жена-россиянка Неля. Неля — учительница истории в чартерной школе, в которой Лора училась до нынешней. Лора считает, что она очень хорошая учительница, а Неля — высокого мнения о Лоре. Они хорошие соседи, и не раз мне помогали. Эрик — со столярной умелостью в изготовлении деревянной машинки для Васиного бойскаутского конкурса, Неля — с советом насчет школы для Васи. Я записала его в лист ожидания в эту школу тоже, хотя они пока онлайн. Неля в прошлом году дала Лоре роскошный наряд для школьного бала. Она хорошо шьет и радует глаз своими платьями со вкусом на фоне печально серо-черных коллег. Она немножко со странностями, и дружить у меня с ней не получилось. Но дружить со всеми не обязательно. Я ей благодарна за помощь и доброту.
Неля зашивается на работе, и на ее маме, Ирине Ивановне, держится дом. Она исключительная хозяйка и трудится не покладая рук дни напролет.
Ирина Ивановна готовит и кормит всю семью, гладит белье. У них всё по правилам. Заплетает длинные косы обеим внучкам и гуляет с ними. Девочки с косичками и бантиками выделяются на общем фоне. Ирина Ивановна
