Обезьянья лапка - Уильям Уаймарк Джейкобс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Должно быть, это здесь, — решил Сэм. — Гляди в оба, кок.
— Как называется это местечко, дружище? — спросил Сэм и в ожидании уставился на бывалого моряка, проходившего мимо.
— Каменный берег, — ответил тот.
У Сэма вытянулось лицо.
— А сколько тогда до бухты Пиготта? — спросил он.
— До чего? — спросил старик и даже вынул трубку изо рта от изумления.
— До бухты Пиготта, — повторил Сэм.
— Только не говорите мне, что ищете бухту Пиготта, — ответил старик.
— Это почему? — отрезал Сэм.
Вместо ответа старик хлопнул себя по ноге и, переложив трубку во рту, рассмеялся тонким старческим смехом.
— Да прекратите вы наконец смеяться, — с достоинством заметил повар.
— А я не смеюсь, — ответил старик, вынув изо рта трубку, и рассмеялся в полную силу. — Они ищут бухту Пиготта, Джо, — крикнул он, обращаясь к одному из подошедших рыбаков.
— Вот так штука! — отозвался Джо, засияв от удовольствия. — Вы издалека?
— Из Коклмаута, — ответил Сэм как ни в чем не бывало. — Хватит уже смеяться, в чем наконец дело?
— Да ведь такого места и нет, — протянул старик. — Просто в наших местах есть такая поговорка, вот и все.
— Такая — что? — растерянно спросил Сэм.
— Поговорка такая, — объяснил тот, переглядываясь с остальными.
— Не понимаю вас, — обиделся повар. — Как это бухта может быть поговоркой?
— Понимаете, это название пошло от одного здешнего человека, которого звали капитан Пиготт, — медленно стал рассказывать один из рыбаков. — Чудной он был парень, и как-то раз он слегка съехал с курса. Где ж это было, неужто в Южной Америке, Дэн?
— Да будто бы там, — ответил тот.
— Он решил, что открыл новый остров, — продолжал рыбак, — высадился на берег, водрузил британский флаг и назвал его в свою честь бухтой Пиготта. По крайней мере, так рассказывали его матросы, когда вернулись домой. С тех пор, когда кто-то немного не в себе, мы говорим, что он бухту Пиготта ищет. Такая вот у нас поговорка.
Закончив, рыбак снова расхохотался, и Сэм, с сожалением отметив, что силы тому не занимать, развернулся и пошел догонять повара, который уже начал взбираться на скалу. Наверху они остановились и оглянулись: жители Каменного берега все еще смеялись.
Движимые общей мыслью о личной безопасности, они шагали подальше от берега, предпочитая пройти пару лишних миль, лишь бы не столкнуться с Диком. Разговор не клеился, и они угрюмо плелись по пыльной дороге с пересохшими губами и ноющими ногами.
В семь часов они вернулись на «Чайку» и, приветствуя Генри, который был за главного, добрым словом и учтивой любезностью уговорили его приготовить им чаю.
— А где Дик? — как бы между делом поинтересовался Сэм.
— Не видал его с самого обеда, — ответил юнга. — Я думал, не с вами ли он.
Сэм покачал головой, допил чай и, выйдя на палубу вместе с поваром, предался всем прелестям спокойного отдыха. Утомившись после трудного дня, они до девяти часов почти не двигались с места, а потом, бросив прощальный взгляд в ту сторону, откуда мог прийти Дик, спустились в кубрик и легли спать.
Они оставили лампу гореть, и читавший книгу Генри был им весьма благодарен. Когда в городе часы пробили десять, они обменялись встревоженными взглядами, очевидно, переживая за Дика. В тепле и уюте им вдруг пришло в голову, что они, быть может, поступили немного эгоистично. Полчаса спустя Генри испуганно обернулся, когда на палубу будто бы плюхнулось что-то мягкое, после чего послышалось, как кто-то спускается по трапу в кубрик. В следующий миг испуг Генри сменился возмущением, и он принялся причитать с таким укором в голосе, словно был не юным моряком, а престарелым ханжой.
— Дик! — пронзительно вопил он. — Дик!
— Заткнись! — рявкнул ему Дик и бросился на койку, тяжело дыша. — Боже мой, ну и денек!
— Я тебе удивляюсь, — строго заметил Генри, стаскивая с коек несколько одеял и прикрывая ими обессиленного матроса. — Дик, где же твоя скромность?
— Скажешь еще хоть слово и я проломлю тебе твою паршивую башку! — гневно прошипел Дик. — Не было бы у меня скромности, я бы вернулся еще днем. Ох, ну и денек, ну и денек!
— А где твоя одежда? — спросил Генри.
— А черт ее знает! — огрызнулся тот. — Я оставил ее на берегу и пошел искупаться, а когда вернулся, она исчезла. Я с трех часов дня сидел на этих проклятых холодных камнях — и ни одной живой души! Первый раз пошел искать капитана Гетинга и, уж конечно, в последний раз.
— Ага, вот ты куда ходил! — воскликнул Генри. — Говорил же я вам, ребята, вляпаетесь вы с этим делом в историю!
— Что-то ты, вижу, чертовски много знаешь для твоих-то лет, — проворчал Дик. — И запомни, чтоб Сэму и повару об этом ни слова.
— Почему это? — спросил Генри.
— Потому что я так хочу, — свирепо огрызнулся Дик. — Вот и все!
— Может, они уже знают, — спокойно ответил Генри. — Кажется, Сэм все слышит сквозь сон.
Дик встал и подошел к их койкам, настороженно вглядываясь в лица своих спящих товарищей. Еще раз предупредив Генри, что если тот ослушается, то будет жестоко наказан, Дик повалился на койку и забылся сном. Весь следующий день он держал все в тайне, но когда во вторник утром он проснулся и нашел свою одежду на палубе в грязной оберточной бумаге, изумление его выдало. Он рассказал обо всем Сэму и повару и проникся большим уважением к обоим, когда увидел, что они вовсе над ним не смеются. Никто из них даже не улыбнулся, не проявил особого сочувствия; они слушали апатично и, как только он закончил, сразу же заснули там, где и сидели, — и такое представление они повторяли при каждом удобном случае в течение всего дня.
Глава VIII
«Чайка» простояла в Коклмауте еще три дня, и за это время Дик, пройдя двенадцать миль, узнал все что можно о бухте Пиготта. Вторая неудача могла подействовать на него весьма серьезно, но как раз перед сном ему пришла в голову блестящая мысль, подтверждающая, что нет худа без добра, и он спокойно уснул.
— Я тут подумал, Сэм, — сказал он утром, — что нехорошо было с моей стороны не вступить в синдикат. Следовало мне к вам присоединиться.
— Да делай ты что хочешь, — ответил Сэм.
— Но лучше поздно, чем никогда, — продолжал Дик, обращаясь к подошедшему к ним повару. — Я собираюсь вам показать, как найти капитана Гетинга.
