Шумер. Вавилон. Ассирия: 5000 лет истории - Валерий Гуляев

Неотвратимость смерти и понимание того, что по ту сторону человека ничего не ждет, требовали разработки определенных нравственных норм. Чтобы боги послали «долгую жизнь» и удачу, позаботились о тебе и твоих близких, надо преданно и усердно им служить, выполнять их распоряжения, то есть слушаться их представителей на земле.

Хотя потусторонний мир считался обителью мертвых, там была и своего рода «жизнь». В музее Пенсильванского университета в Филадельфии сохранилась табличка, рассказывающая о приключениях шумерского царя в Подземном царстве. Содержание уцелевшего текста вкратце таково.

После своей смерти великий царь Ур-Намму прибывает в Кур. Сначала он приносит дары и жертвы семи подземным божествам, каждому в его дворце. Затем он приносит жертвы двум другим божествам – одно из них выполняет должность писца загробного мира, – чтобы заручиться их поддержкой. Наконец, тень Ур-Намму добирается до места, предназначенного для него священнослужителями Кура. Здесь его приветствуют другие обитатели Кура, стараясь, чтобы он почувствовал себя как дома. Герой Гильгамеш, ставший «судьей Подземного царства», объясняет Ур-Намму законы и правила Кура.

Но проходит «семь дней», проходит «десять дней», и до Ур-Намму доносятся «жалобы Шумера». Он вспоминает о стенах Ура, которые он оставил недостроенными, о своем новом дворце, который не успел освятить, о своей жене, которую не может больше обнять, о своем ребенке, которого некому покачать на коленях. Все это смущает его покой в потустороннем мире, и Ур-Намму разражается долгими и горестными сетованиями.

В особых случаях тени мертвых могли на время «подниматься» на землю. В шумерской поэме «Гильгамеш, Энкиду и Подземное царство» тень Энкиду поднимается из Кура, чтобы обнять своего господина Гильгамеша и побеседовать с ним.

Хотя Кур предназначался для смертных, в нем пребывало немало различных бессмертных божеств. Сохранилось несколько мифов, объясняющих присутствие некоторых божеств в подземном царстве (миф об Энлиле, миф об Инанне и др.).

Судьба человека (жизнь и смерть в представлениях древних шумеров)

Кто же определял судьбы людей? Ответить на этот вопрос, как и на многие другие вопросы, связанные с религиозными верованиями шумеров, чрезвычайно трудно, тем более что мифология этого народа пока еще недостаточно хорошо изучена и многие выводы получены путем умозаключений. Ясно одно: у шумерских богов, в особенности у верховных, было слишком много обязанностей, чтобы они могли еще заниматься судьбами отдельных людей. Каждый человек имел своего бога-покровителя, который являлся посредником между ним и главными богами. Сохранялась, если можно так выразиться, «служебная иерархия».

Илл. 81. Нергал, повелитель Подземного царства, дает указания демону по поводу наказания грешников. Прорисовка оттиска цилиндрической печати. Старовавилонский период

Илл. 82. Богиня Эрешкигаль в зооморфном виде. Прорисовка с глиняной таблички. Аккадский период

Не каждый человек мог обратиться непосредственно к таким богам, как Ан, Энлиль, Энки, Инанна, Уту, Нанше. Такую возможность имели только правители, цари-жрецы и, вероятно, высшие чиновники. Выслушав просьбу своего подопечного, бог-покровитель передавал ее богу, в чью компетенцию входило разрешение того или иного вопроса. Но и боги-покровители не могли изменить того, что было предначертано человеку. После долгих споров историки и лингвисты пришли к мнению: судьбу человека определяли не сами боги. Судьба, точнее, сущность или нечто «детерминирующее предначертание» у шумеров называли «намтар»; так же звучало имя демона смерти – Намтар. Возможно, это он, как в греческой мифологии мойры, выносил решение о смерти человека, которого не могли отменить даже боги.

Среди шумерских притч есть несколько произведений, в которых речь идет о Намтаре, демоне смерти, или о намтар, предопределении. Торкильд Якобсон отнесся к этим притчам как к единому целому и исходя из этого перевел и интерпретировал их как одну притчу, названную им «Бедняк и его судьба». Интерпретация Якобсона оказалась чрезвычайно интересной, тем более что она дала возможность глубже проникнуть в фаталистическую концепцию судьбы и лучше понять представление шумеров о предназначении как о высшей и неотвратимой силе. Текст притчи не вполне ясен, вокруг него ведутся лингвистические споры, но познакомиться с переводом этого необычайно ценного документа, бросающего свет на религиозные воззрения шумеров и многие другие вопросы, безусловно, стоит:

Что определило мою судьбу, скажу – [хотя] толькопрезрительными словами;Ту [которая сказала их], я заставлю появиться —[хотя] только там, где может пребывать дух;Что определило мою судьбу, скажу соседке:Это она [моя мать] подставила меня под [действие]презрительных слов;На зародыш [человека] смотрела, в который [таким образом]проникла моя судьба;В несчастный день я был рожден;Что определило мою судьбу, она сказала: она отказаласьбыть моей матерью!Познание…Соседка, которая вошла в дом, чтобы [помочь] моей матери,Она перенесла меня в жизнь, умастила меня.Как говорится, я человек, который стал подкидышемеще до того, как была определена его судьба;«Я опытный казначей, позволь тебе служить», – сказала она мне.Как говорится, я человек, который стал рабом (?)еще до того, как была определена его судьба;«Я опытна в денежных и имущественных делах, позволь мнетебе служить», – сказала она мне.Судьба – это зверь, всегда готовый укусить.Как грязная одежда, она прилипает [говоря]:«Кто бы ни был мой господин, пусть знает:Судьба подобна той одежде [что на него надета],пеленает плотно среди пустыни.Судьба – это [также] бешеный вихрь, несущийся над страной,Судьба – это пес, следующий за ним по пятам».

Это трудный, усложненный текст, да и интерпретация, предложенная Т. Якобсоном, далеко не однозначна. Прежде всего обращают на себя внимание страх и ненависть по отношению к предопределению, хотя страх перед божеством (как-никак Намтар – один из богов «страны, откуда нет возврата») не мешает употреблять «презрительные слова»: судьба сравнивается с псом, с грязной одеждой. Против судьбы нельзя бунтовать, но бранить ее и осыпать проклятиями можно. Эпитеты и сравнения в этой поэме напоминают те, что использовались по адресу злых демонов. Это и не удивительно. Намтар считался демоном, притом одним из самых жестоких, ведь он нес смерть.

Шумеры, вавилоняне и ассирийцы взирали на своих богов так, как слуги взирают на своих добрых хозяев: со смирением и страхом, но также с восхищением и любовью.

И для царей, и для общинников повиновение божественным приказам было величайшим из всех качеств, точно так же как служба богам была наиболее важной обязанностью. В то время как проведение различных празднеств и отправление сложных ритуалов культа были задачей жрецов, долгом каждого гражданина было посылать дары в храмы, присутствовать на главных религиозных церемониях, заботиться об умерших, молиться и получать наказания за грехи, а также соблюдать бесчисленные правила и табу, которые сопровождали почти каждый момент его жизни.

Благоразумный человек «боялся богов» и скрупулезно следовал их предписаниям. Сделать что-либо неугодное богам было не только глупо, но и греховно, а грех – как знает каждый – приносит на голову человека самые страшные наказания. Однако было бы неверно думать, что месопотамская религия – это чисто формальное дело, когда гимны и молитвы скрывают самые деликатные чувства и подавляют глубинные эмоции. Месопотамцы доверяли своим богам; они полагались на них, как дети полагаются на своих родителей; они разговаривали с ними, как со своими «истинными отцами и матерями», которые могли обижаться и наказывать, но которые могли также успокаивать и прощать.

Приношения, жертвы и соблюдение религиозных предписаний – это не все, чего требовали месопотамские боги от своих поклонников. Милость богов доставалась тем, кто вел «добропорядочную жизнь», кто был хорошим родителем, хорошим соседом, хорошим гражданином и кто демонстрировал свои добродетели – доброту и сострадание, правдивость и искренность, справедливость, уважение к закону и установленному порядку.

В качестве награды за благочестие и хорошее поведение боги оказывали человеку помощь и защищали от опасности, даровали доброе здоровье, почетное положение в обществе, богатство, многочисленных детей, долгую жизнь, счастье.

Но только боги были бессмертными. Для людей смерть была неотвратимой, и это следовало понимать и принимать:

Только боги живут вечно под солнцем,Что же касается людей, то их дни сочтены…

Что же происходило с человеком после смерти? Тысячи могил с погребальным инвентарем подтверждают существование веры в загробную жизнь, где мертвые несли с собой некоторые свои вещи и получали пищу и воду от живых. Но детали месопотамской эсхатологии, которые мы можем извлечь из мифа «Сошествие Инанны в Подземный мир» или шумерского цикла о Гильгамеше, являются очень скудными и часто противоречивыми.