Маг-крестоносец - Кристофер Сташеф

— Не слишком-то изысканные рифмы, — проворчала Балкис. Дрожь в ее голоске уже слышалась едва заметно.

— Это верно, — согласился Мэт. — Но между прочим, такими рифмами не брезговали весьма выдающиеся поэты. Правда, это их заносило порой не туда...

— А нас куда занесет? — полюбопытствовала Балкис. Циновка уклонилась в сторону от восходящего теплого потока и поплыла по ночному небу.

— Будем лететь, пока спать не захочется, — ответил Мэт. — А потом было бы лучше высмотреть какую-нибудь неприступную горку с плоской вершиной и совершить посадку. Отсидимся там днем, а потом дальше полетим.

— Разумно задумано, — согласилась Балкис и глаза ее сверкнули, выразив неприкрытое обожание — но лишь на миг, а в следующее мгновение на Мэта снова смотрела кошка. Однако Мэту и этого хватило, чтобы растеряться. Кошачья гордость и строгое воспитание пока удерживали Балкис от открытого проявления чувств. Но если она вздумает откровенничать — как же ему вежливо ей отказать?

Нужно было найти себе замену, естественно. Мэт твердо решил, что нужно будет подыскать какую-нибудь привлекательную особу мужского пола, желательно — ровесника Балкис... Вот только кого — мужчину или кота?

К ночи циновка пролетела над хребтом Гиндукуш. При этом ей нужно было то и дело набирать высоту, и Мэт начал замерзать в своих одеждах, предназначенных для куда более мягких климатических условий. Балкис же только распушила шерстку и чувствовала себя превосходно. Мэт подумал, не превратиться ли ему самому в какого-нибудь зверя, но тут же вспомнил о своих думах насчет симпатичного молодого кота и отказался от этой мысли. Конечно, он мог бы принять обличье, скажем, пекинеса, но перспектива поединка между кошкой и псом на высоте в несколько тысяч футов его совсем не грела. Ну а если превратиться в еще кого-нибудь? Ну, допустим, в молодого оленя или в енота... Однако вспомнив о своем возрасте, Мэт понял, что молодой олень из него получится вряд ли. Скорее из него получился бы олень весьма престарелый и дряхлый. Еще он вспомнил о том, что отношения у кошек с енотами также во все времена складывались далеко не самые теплые. Тяжко вздохнув, Мэт отбросил мысль о зоологических метаморфозах.

Циновка немного снизилась и полетела над Афганистаном.

— А разве мы не собирались приземлиться на ночь? — осведомилась Балкис.

— Что ты так волнуешься? — хмыкнул Мэт. — Ты-то и в темноте видишь.

— Да, но я переживаю из-за того, что ты ничего не видишь в темноте.

— Теперь уже недалеко. Того и гляди должны показаться предгорья Гималаев... Вон они!

Мэт указал вправо.

Балкис посмотрела в ту сторону, куда указывал Мэт. В темноте она действительно видела намного лучше Мэта. Она сообщила:

— И вправду, у той горы плоская вершина и склоны, неприступные даже для серн.

Мэт обратил внимание на то, что Балкис употребила европейское слово «серна», а не местное название этих копытных, и пожалел о том, что возвращение в Центральную Азию не пробудило у Балкис никаких воспоминаний. Но с другой стороны, пока они находились на крайнем юге Центральной Азии, да и мозг Балкис сейчас умещался в маленькой кошачьей головке... Мэт проговорил нараспев:

Жаль, что нет автопилотаУ циновки-самолета...Забираться хватит ввысь!Нам теперь нужна посадка,Так что, коврик, плавно, гладкоПрямо на гору садись!

Циновка замедлила полет, снизилась и легко, как перышко, опустилась посередине высокогорного плато.

Балкис спрыгнула, пошатнулась и выпрямилась с видом оскорбленного самолюбия.

— Из-за этих твоих заклинаний я нетвердо стою на ногах!

— Да нет, просто ты успела привыкнуть к тому, что под тобой — непрерывно качающаяся поверхность, — объяснил Мэт, испытывая те же самые ощущения. — Ничего, скоро привыкнешь к тому, что теперь под тобой — незыблемая почва.

Балкис на пробу сделала несколько шажков и решила, что это у нее получается вполне сносно.

— Ну, тогда пойду поохочусь, — заявила она и решительно зашагала прочь.

— Эй, вернись! — окликнул ее Мэт. — Здесь никто не водится — именно поэтому я и выбрал такую гору! Чтобы никто нас не беспокоил!

— Значит, есть здесь нечего, — проворчала Балкис и, вернувшись, одарила Мэта недовольным взглядом. — Что же, ужин ты нам наколдуешь, маг, или как?

Мэт сдвинул брови и покачал головой:

— Не хотелось бы прибегать к колдовству ради такой банальной цели. Слишком велик риск привлечь внимание Арьяспа или кого-то из его приспешников. Даже полет на ковре-самолете был очень рискованным.

— Ну а как же насчет тех пташек, которым я должна была преподнести сюрприз?

— Ну... гм-м... — Мэт запрокинул голову, вгляделся в сумеречное небо, надеясь разглядеть раннюю сову или запоздалого ястреба. И действительно — по небу летела черная точка.

Балкис проследила за его взглядом. Ее хвостик возбужденно задрожал.

— Давай поднимемся и поймаем эту птицу!

— На самом деле я собирался не взлетать, а удлинить мои ноги, но пожалуй, как говорится, в данном случае журавль в небе лучше синицы в руках. — Мэт ступил на циновку и вздохнул. — Прошу на борт, сударыня.

Балкис не заставила себя ждать. Мэт на миг задумался и прочел:

Извини меня, циновка,Мне просить тебя неловко —Только сели — и опятьВ небо надобно взлетать.Видишь — птичка в вышине?Дуй немедленно за ней!Но при этом не зевай —Все команды выполняй!

— Думаешь, циновка тебя послушается? — недоверчиво поинтересовалась Балкис.

— Выяснить это можно единственным способом, — отозвался Мэт. — Так, циновка, слушай мою команду: вверх — но медленно, а потом набирай скорость и следуй за этой птицей!

Циновка оторвалась от земли и поднялась в вечернее небо, а затем, набирая скорость, устремилась за черной точкой.

— Я уже вижу крылья, — сообщила Балкис. — Ага, я и хвост вижу. — Мэт нахмурился.

— Не может быть, чтобы мы летели настолько быстро — ведь тогда нас сдуло бы с циновки ветром!

— А теперь она стала еще больше, — выдала Балкис очередное сообщение.

— «Больше» — это не то слово! — воскликнул Мэт и, вытаращив глаза, в изумлении уставился на огромную птицу, заполнившую собой полнеба. — И никакая это не ранняя сова.. Это... Это вымершая птица Рух!

Коричневое с золотом оперение затмило оставшуюся половину небес, от басовитого клекота содрогнулся весь мир, а когти размером с крюки, что подвешены на стрелах подъемных кранов, ухватились за края циновки, подхватили кошку и Мэта...