Хроники Амбера - Роджер Желязны

Когда я был ребёнком, какое-то время это было любимым местом игр. В течение дюжин циклов я почти каждый день встречался здесь с маленькой девочкой из Отражения по имени Рханда.

Пробираясь через кучки костей, обметаемый влажным кустарником, я пришёл наконец к полуразрушенному мавзолею, где когда-то у нас был домик для игр. Распахнув перекошенные ворота, я вошёл.

Ничего не изменилось, и я обнаружил, что улыбаюсь. Потрескавшиеся чашки и блюдца, потускневшая утварь все ещё были свалены в углу, отягощённые пылью, запятнанные влагой. Я обмахнул катафалк, который мы использовали вместо стола, уселся на него. Однажды Рханда просто перестала приходить, а спустя некоторое время и я тоже. Часто я гадал, какой женщиной стала она. Я оставил ей записку в нашем тайнике под вынимающейся плитой пола — вспомнил я. Интересно, нашла ли она её.

Я поднял камень. Моё грязное письмо все ещё лежало там. Я вынул конверт, из него выскользнул сложенный лист.

Я развернул его, прочёл выцветшие детские каракули: «Рханда, что случилось? Я ждал, а ты не пришла». Ниже гораздо более изящным почерком было написано: «Я не могу больше приходить, потому что мой народ считает тебя демоном или вампиром. Мне жаль, потому что ты самый лучший из демонов или вампиров, которых я знала.» Никогда не думал о такой возможности. Изумительно, как можно все неправильно понять.

Я продолжал сидеть, воспоминания разрастались. Здесь я учил Рханду игре в танцующие кости. Я щёлкнул пальцами, и наша старая заколдованная куча костей, разложенных поперёк дороги издала звук всколыхнувшихся листьев. Моё юношеское заклинание все ещё было здесь; кости покатились вперёд, сложились в пару марионеток и начали короткий неуклюжий танец. Они крутились друг возле друга, едва удерживая форму, части слоились, волоча за собой паутину; свободные же — резерв — начали подпрыгивать вокруг них. Когда они соприкасались, раздавалось еле слышное пощёлкивание. Я запустил их быстрее.

Дверной проем пересекла тень, и я услышал хмыканье.

— Будь я проклят! Ты явно мечтаешь об оловянной крыше. Вот как проводят время в Хаосе.

— Люк! — изумился я, когда он шагнул внутрь; марионетки осыпались в маленькие серые кучи костяшек, как только моё внимание покинуло их. — Что ты здесь делаешь?

— Можно сказать, продаю кладбищенские жребии, — заявил он. — Интересуешься?

Он был в красной рубашке и пятнистых «хаки», заправленных в коричневые замшевые ботинки. На плечах висел рыже-коричневый плащ. Люк ухмылялся.

— Почему ты бросил правление?

Его улыбка исчезла, чтобы на миг смениться недоумением и почти мгновенно вернуться.

— О, я почуял, что мне нужен перерыв. А с тобой-то что? Скоро похороны, не так ли?

Я кивнул.

— Позднее, — сказал я. — Я тоже устроил перерыв. Но всё-таки, как ты сюда попал?

— Вслед за собственным носом, — сказал он. — Хочется капельку славных интеллигентных бесед.

— Будь посерьёзнее. Никто не знал, что я пошёл сюда. Я сам не знал этого до последней минуты. Я…

Я пошарил в кармане.

— Ты не запланировал для меня ещё нечто типа тех голубых камней, нет?

— Нет, ничего такого, — отозвался Люк. — И, кажется, у меня для тебя что-то вроде послания.

Я поднялся на ноги, приблизился и изучил его лицо.

— С тобой все о'кей, Люк?

— Конечно. Полный порядок, как всегда.

— Найти путь в такой близи от Дворов — нехилый трюк… Особенно если никогда не бывал здесь раньше. Как тебе это удалось?

— Ну, мы со Дворами истоптали немало путей, старик. Можно сказать, они у меня в… крови.

Он отступил от двери, и я шагнул наружу. Почти автоматически мы стали прогуливаться.

— Не понимаю, о чём ты, — сказал я ему.

— Ну, мой папа провёл здесь какое-то время, ещё тогда, в дни его бесконечных интриг, — сказал Люк. — Здесь они повстречались с моей мамочкой.

— Я не знал этого.

— Не было вопроса. Мы никогда не говорили по-семейному, не помнишь?

— Ага, — сказал я, — и никто, кого я ни спрашивал, казалось, не знал, откуда пришла Ясра. Все-таки Дворы… Она забрела далеко от дома.

— На самом деле её завербовали в ближайшем из Отражений, — объяснил он, — похожей на эту.

— Завербовали?

— Да, она несколько лет прислуживала… по-моему, она была чертовски молоденькая, когда стартанула… в Путях Удящих-на-Живца.

— Удящие? Это мамин Дом!

— Верно. Она была компаньонкой леди Дары. Это там она изучила Искусства.

— Ясра стажировалась в колдовстве у моей матери? И там в Доме Удящих встретила Бранда? Значит у Удящих какая-то связь с брандовской интригой, Чёрной Дорогой, войной……

— М леди Дарой, вышедшей поохотиться на твоего отца? Полагаю, что так.

— Потому она и хотела пройти инициацию Лабиринтом равно, как и Логрусом?

— Может быть, — сказал Люк. — Меня там не было.

Мы двинулись по гравийной дорожке, свернули возле большого тёмного куста, пересекли лес из камня и прошли по мосту, перекинутому через медленный чёрный поток, который отражал высокие ветви и небо в монохромном варианте. Несколько листьев шуршали в заблудившемся сквозняке.

— Что же ты не говорил этого раньше? — спросил я.

— Я хотел, но это никогда не казалось срочным, — сказал он, — в то время, как куча других вещей — казалась.

— Верно, — сказал я. — Всякий раз, когда пересекались наши пути, следовало умерить темп. Но сейчас… Ты говоришь, что это срочно, что мне следует знать нечто?

— О, не совсем.

Люк остановился. Вытянул руку и упёрся в могильный камень. Ладонь сжалась, побелев на костяшках. Камень под пальцами крошился в пудру, падавшую на землю, словно снег.

— Не совсем, — повторил он. — Это — моя идея, и я хочу, чтобы ты знал. Может, она принесёт тебе немного пользы, может — нет. Информация всегда такова. Никогда не знаешь.

С треском и скрежетом верхушка могильного камня пришла в движение. Люк вряд ли это заметил, и рука его продолжала сжиматься. От большего куска, за который он держался, откололись более мелкие.

— Так ты прошёл такой путь, чтобы сказать мне это?

— Нет, — ответил он, как только мы повернулись и пошли назад тем же путём, которым пришли. — Меня послали сказать тебе кое-что ещё, и очень трудно сдержаться. Но я предположил, что если не сказать об этом сначала, он не позволит мне уйти, будет подкармливать, пока я топчусь вокруг да около послания.

Раздался громкий треск, и камень, который он держал в руке, превратился в гравий, упавший, чтобы смешаться с тем, что лежал на дорожке.

— Позволь мне взглянуть на твою руку.

Он отряхнул её и протянул мне. Крошечный огонёк мигал возле основания указательного пальца. Пробежал по большому пальцу и исчез.

Я ускорил шаг, а Люк догнал меня.

— Люк, ты знаешь,