Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона - Анна Гаврилова

– Мои родители будут жить в Ниринсе, и скрывать их я не намерена. То есть очень скоро вся округа не только узнает, а получит наглядное доказательство моего невысокого происхождения. Тебя это не пугает?

– Наш союз одобрен императором, – повторил Дан. – Но даже будь Ронал против, для меня ничего бы не изменилось.

Драконья сущность подтвердила, что светлость говорит чистую правду, и на сердце стало теплей. В порыве чувств, я потянулась, коснулась мужской щеки пальчиками и тихо ойкнула, потому что Дантос этим жестом воспользовался.

Он поймал мою руку и когда попыталась отстраниться – не пустил! Этот жест вызвал невольную улыбку, ибо минуту назад кто-то точно умирал от усталости и собирался немедленно лечь спать…

Глава 9

С появлением в Керне Ждана и Торизаса наша жизнь заметно изменилась. Обычный досуг – посиделки за книгами и шахматами, отменился. Теперь мужчины, включая Вернона, занимались планированием предстоящего переезда: общались с мэром, выезжали в Ниринс, дабы прикинуть всё на месте, составляли карты и схемы. А ещё они площадку для размещения драконов выбирали. И с азартом поджидали приезда новой, большой группы метаморфов – чтобы начать работы.

В целом, план вырисовывался примерно следующий…

Группа метаморфов приезжает в Ниринс и размещается в одной из пустующих казарм – из числа тех, что для городской стражи предназначены. Дальше участвует в вырубке площадки, попутно обрабатывая и оттаскивая сваленный лес к городу. Ну и складывая на сушку – куда ж без этого.

Вырубка, обработка и транспортировка займут около трёх месяцев, то есть к началу таяния снегов ударная группа сородичей уже освободится. Брёвна к этому моменту ещё не просохнут, но возможность расчистить территорию, сделать разметку и начать копать траншеи под фундаменты уже будет. А это всё тоже немало времени занимает.

К середине весны в Керн приедет ещё часть народа из числа переселенцев. Вероятно, только мужчины, но может и кто-то из женщин подтянется. К этому же времени завезут камни с ближайших каменоломен, а ещё кирпич для обкладки. И если погода не подведёт, то к середине лета какое-то количество домов будет готово.

Дальше-проще, и если всё опять-таки пойдёт как надо, то к зиме все желающие переедут. А вот перестройка городской стены, увы, на следующий год останется. Но эта работа может стать подспорьем для тех, кто не найдёт другого занятия.

Угу, планы были грандиозными, и на бумаге всё складывалось очень даже ладно. Однако каждая строчка, каждый пункт требовал большой работы, в которую мужчины и погрузились.

Личная вовлеченность в этот процесс герцога Кернского с одной стороны вызывала недоумение, а с другой – всё упрощала. Вот и моталась моя светлость от леса до города, от мэрии до казарм, и обратно.

Меня к делу, увы, не подпускали. Нет, в обсуждениях-то поучаствовать могла, а касательно остального – шиш. Правда я сама на трудовой подвиг не стремилась. Во-первых, глупо лезть в тему, в которой не разбираешься. Во-вторых, моё участие выглядело бы ещё более странно, нежели участие Дантоса. Ведь я, ко всему прочему, женщина…

Ну и третье – я не имела никакого желания мотаться по заснеженным дорогам. Зато с удовольствием занялась другими, куда более полезными в моём случае вещами. В частности, я познакомилась с Фанни. А ещё с устроителем торжеств, с господином Ригисом, пообщалась…

Портниха прибыла с самого утра, и знакомство наше началось с совместного распития чая и моих благодарностей за жемчужное платье, в котором на приём в честь дня рождения Руала ходила. Следом были ахи и вздохи – как? вы надевали сшитый мною наряд во дворец? – и короткое, часа на два, обсуждение столичной моды.

Дальше – разглядывание привезённых из столицы журналов и ревизия купленных там же тканей. И мои сетования на то, что здесь не всё, что большая часть вещей приедет в Керн чуть позже.

Среди этих вещей осталось и главное – отрезы белоснежного шелка и шифона, которые я для свадебного платья выбрала. И пусть у нас с Фанни было множество других, более важных дел, включая примерку и подгонку уже сшитых нарядов, но когда с губ сорвалось заветное «свадьба», другие темы были забыты.

Мы снова принялись просматривать журналы. Я пыталась понять и донести до портнихи чего хочу, а она… ну тоже понять пробовала, и предложить, что получше. В итоге, разговор затянулся до самого вечера, и мне пришлось выделить Фанни сопровождающих, ибо ехать в Ниринс в компании одного лишь кучера было жутковато.

Общение продолжилось на следующий день. И на третий, и на четвёртый! Причём, большую часть времени мы всё о том же свадебном наряде говорили. А уж когда прибыл экипаж с моими покупками…

Не замотаться в белоснежный шелк было невозможно! Не пройтись по гостиной в ворохе белой ткани – тоже! И хотя наша с Дантосом свадьба, кажется, отодвигалась, я приняла очень нерациональное решение, заявив, что свадебное платье – задача первостепенная. Остальное, исключая разве что подгонку уже сшитого, следует отложить.

Второй, ещё более нерациональный момент – я взяла с Фанни клятву даже не заикаться о свадебном наряде при Дантосе! Ну и с посторонними, разумеется, на данную тему ни в коем случае не общаться. Последнее стало поводом для крайне возмущённого взгляда – мол, да я никогда! – но по мне лучше сказать и выслушать возмущения, чем сидеть и верить, что человек сам догадается.

В общем, с Фанни мы поладили! И даже моя неявка на приём, к которому жемчужное платье шилось, поводом для раздоров не стала! Тем не менее, один относительно неприятный момент всё-таки случился. И связан он был, как ни удивительно, с моим блондинчиком…

Это произошло то ли на третий, то ли на четвёртый день наших посиделок. Я, как обычно, ждала портниху в гостиной своих покоев, но, несмотря на показанную ранее пунктуальность, Фанни задерживалась.

Её опоздание стало поводом съесть лишний кусок сладкого пирога и начать нервно мерять комнату шагами. И недовольно нахмуриться, когда проскользнувшая в гостиную Полли доложила, что портниха-таки явилась.

Фанни, к слову, тоже хмурой оказалась. А парой минут позже, когда горничная нас покинула, насупилась и заявила:

– Прошу прощения, но меня их светлость задержал.

И после моего удивлённого взгляда:

– Ввиду нашего с вами плотного общения, он предложил мне дать присягу на верность. Будто я болтушка какая! Или на подлость способна!

Да-да, Фанни была искренне возмущена! Ну а я сперва опешила, а потом разулыбалась. Всё-таки есть в этой продуманности Дантоса нечто очень притягательное. Нечто, что будит желание прижаться, обвить руками шею, и… нежно покусать за язык.