Дистанция - Луна Мейсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сейчас, Сиенна. Кончай за мной, детка.
Это все, что требуется, и она выкрикивает мое имя, извиваясь подо мной, когда стенки так плотно сжимаются вокруг моего члена, доя мой оргазм. Я быстро следую за ней, выпуская все, что у меня есть в ней. Наши потные тела прижаты друг к другу, наше дыхание тяжелее, чем если бы мы пробежали марафон, и чистая эйфория разливается по моему телу.
— Блять… Сиенна, вот что это было… Черт, у меня даже нет слов для этого, — вздыхаю я, прижимаясь своим лбом к ее.
— Я знаю, — едва слышно произносит она сквозь трепещущие ресницы, ее большие голубые глаза проникают мне в душу.
Оставаясь на месте, переводя дыхание, я переживаю самый сильный оргазм за всю мою жизнь. Я медленно наклоняюсь вперед и развязываю узлы на ее запястьях. Нежно потираю их и подношу к губам, чтобы осыпать нежными поцелуями то место, где они соприкасались. Черты ее лица смягчаются, когда она смотрит на меня.
— Я оставлю это себе. Мой новый талисман на удачу. Я подмигиваю, прежде чем украдкой поцеловать его. Несколько мгновений спустя я беру тряпку с поручня в ванной и подставляю ее под кран с теплой водой. Ловя свое отражение в зеркале, я выгляжу диким, но на удивление свободным. Мое обычное сердитое выражение лица даже отдаленно не заметно. Вот какой эффект она на меня производит.
Возвращаясь к кровати, я осторожно провожу тканью по внутренней стороне ее ног и между ними. Теперь она опирается на предплечья, внимательно наблюдая за каждым моим движением. Отсюда я чувствую, как тикают шестеренки в ее мозгу.
— О чем задумалась, детка?
— У тебя со всеми другими женщинами так же?
— Никогда. — я отвечаю просто. На ее губах появляется улыбка.
Она отталкивает меня ладонью своей изящной ручки. Даже с полной силой она не сдвинула меня ни на сантиметры. Но мило, что она пытается. Я украдкой целую ее, обнимаю за талию и перекатываю нас на бок, осторожно приподнимая ее голову, чтобы она опустилась на взбитую подушку из египетского хлопка. Прижимание ее тела ко мне ощущается идеально; прижимание ее спины ко мне просто идеально.
— А теперь спи, принцесса, — шепчу я ей в волосы, убирая выбившиеся пряди, падающие ей на щеку, за ухо.
Эти три маленьких слова вертелись у меня на кончике языка. Что-то удерживает меня. Я никогда раньше не говорил этих слов женщине, черт возьми, я никогда их никому не говорил. Но нельзя отрицать, что я чувствую. Она — это все для меня.
Ее дыхание выравнивается, каждый раз, когда она выдыхает, раздается легкий свист. Закрыв глаза, я опускаю голову и впитываю восхитительный аромат персика, вторгающийся в мои мысли. Мой мозг совершенно спокоен, это еще один эффект, который она оказывает на меня. Она не только луч света в моей тьме, успокоение в моей буре. Засыпать легко, когда она заключена в мои объятия.
ГЛАВА 19
СИЕННА
Рождество в самом разгаре, Нью-Йорк сияет, а теперь, по-видимому, и моя квартира. Мэдди была занята превращением этого места в кровавый грот, дополненный ярко-красной вывеской "Скрудж", прикрепленной к моей двери. (прим. Тот кто не любит Родество)
Хотя я не могу лгать. Аромат корицы, распространяющийся по комнате от булькающей кастрюли с глинтвейном, восхитителен. Единственное, о чем я никогда не буду жаловаться на Рождество, — это обилие потрясающей еды и напитков.
Мэдди невероятно серьезно относится к Рождеству. Первые пару Рождественских праздников, которые мы провели вместе, она была оскорблена тем, какой я "гринч", как она это называет. В то время как она эльф Бадди в женском обличье, практически раскачивающаяся на мишуре, подвешенной к потолку. Она вызывает восторг на протяжении всего декабря.
У меня никогда не было такого Рождества. Когда я росла, мои мама и папа пытались сделать его особенным, несмотря на отсутствие денег. Так было до тех пор, пока мой папа не ушел. С тех пор вы бы даже не узнали о том, что наступило Рождество. Все остальные дети с полными животами радостно побежали в школу, чтобы похвастаться своими новыми игрушками. Я сидела и смотрела с задних рядов класса, и слезы жгли мне глаза, потому что мне нечего было показать, нечему радоваться.
Потом случилась Мэдди. Эта женщина неумолима в своем стремлении к счастью. Это заразительно. Теперь я могу с уверенностью сказать, что я не возражаю против Рождества. Я, однако, подвожу черту под этой дурацкой песней громких Slade на повторе.
В этом году Мэдди пошла еще дальше, распространяя рождественское настроение. Я думаю, она беспокоится, что я могу бросить ее ради Келлера на каникулах, и от мысли о возвращении к ее родителям, все еще незамужней и без парня, у нее мурашки бегут по коже.
— Мэдди, — кричу я, проходя по коридору
— Я здесь! — ее голос почти не слышен из-за чрезмерно громкого рождественского плейлиста, который она включила ранее.
Когда я подхожу к ней, она занята тем, что колотит скалкой по круглой горке теста, белая мука рассыпана по каждой столешнице и размазана по ее лицу. Она одаривает меня дикой улыбкой.
— Я пеку рождественское печенье!
— Я догадалась, — хихикаю я, бросая сумочку на пол и бросаясь на кухню, чтобы помочь, пока все не стало выглядеть так, будто здесь живет банда наркоторговцев.
— Ты в порядке, Мэдс? Место выглядит потрясающе. Но это экстремально даже для здешней миссис Клаус. Я прижимаюсь своим бедром к ее бедру, нежно пытаясь надавить на нее, чтобы добиться большего.
Вытирая тыльной стороной руки маленькие капельки пота со лба, она глубоко вздыхает. — Я просто чувствую себя очень одинокой. Я действительно думала, что в этом году мне будет с кем провести Рождество. — она безучастно смотрит на бежевый шарик теста, который она усиленно раскатывает, теперь почти плоский, как блин. Я вздрагиваю от ее слов, чувствуя себя неловко из-за того, что последние несколько недель меня почти не было рядом.
— Хей Мэдс, ты же знаешь, я всегда буду проводить Рождество с тобой. Черт возьми, когда бы я тебе ни понадобилася, я всегда буду рядом.
Я заключаю ее в крепкие объятия. Она всегда тратит так много времени на то, чтобы убедиться, что все вокруг нее счастливы, что забывает о себе.
— Я не имею в виду тебя, глупышка, я знаю, что ты никуда не пойдешь. Ты заключила выгодную сделку,