Темный прилив-2: Руины - Майкл Стэкпол

Фел гордо выпятил подбородок.

— Среди чиссов не принято праздновать, пока работа не выполнена до конца.

— Даже если она может затянуться навечно?

— Если так, то вообще нечему радоваться.

— Нет, это необходимо, — она посмотрела на него, на резкие черты его лица, на твердую решимость в глазах и почувствовала, что ее пробирает дрожь. Бесспорно, он был красавцем, и даже его самомнение в области летных талантов (ну их-то как раз у него не отнимешь!) тоже имело свою прелесть. Ей понравилось, как он стойко держался в неравном «бою» с республиканскими политиками, большинство которых просто бесили Джейну из-за их неблагодарного отношения к ее матери. Даже имперский формализм начинал казаться ей привлекательным.

Интересно, мама смотрела на отца в таком же свете, когда впервые встретила его?

Ужаснувшись пришедшей в голову мысли, Джейна резко сдернула руку с плеча Фела. О нет! Мне сейчас не хватало только по уши втрескатъ-ся в человека, который даже веселье считает жизненной аномалией. И вообще, сейчас совсем не время и не место для каких-то романтических отношений.

Фел смерил ее взглядом, и на его лице наконец проявилась улыбка.

— Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление о чиссах. Они — толковый народ. Осмотрительные, расчетливые, но не без изюминки. И не известно, что бы из них вышло, сложись жизнь по-другому.

— И ты упомянул об этом, потому что?..

— Потому что, — он помедлил, вновь бросив взгляд на посадочную площадку, — мне интересно, что бы подумал дядя Ведж о моем старшем брате.

— Да, жизнь — — штука сложная, — вдумчиво произнесла Джейна. — Которая никогда не желает протекать так, как тебе хочется. Фел усмехнулся.

— Скажи это я, ты опять обвинила бы меня в том, что я рассуждаю как твой отец.

— Может быть. Но скорее всего, нет, — она с интересом разглядывала его лицо, отражающееся на транспаристиловой плоскости. — Оставаться ребенком — в этом тоже полно своих плюсов. Можно, например, принимать зрелые решения, когда тебе это нужно, или просто беззаботно плыть по жизни, когда в этом отпадает необходимость.

Корран Хорн ощущал определенный дискомфорт, прогуливаясь по палубе в костюме спецзащиты. Он весь вспотел, притом что ему не было жарко: костюм поддерживал определенный температурный уровень. Но от вида эль-челнока, со всех сторон усыпанного непонятными наростами, опутанного водорослями, покрытого толстым слоем странной чешуи, по коже бравого джедая начинали бегать мурашки.

Он повернулся к своему напарнику.

— Тебе не стоит здесь оставаться, Ведж. Если с тобой что-то случится, Йелла и дети никогда меня не простят.

— О, а ты думаешь, Миракс простит меня, если что-то случится с тобой? — хмыкнул Ведж. — Ты и я, как в старые времена, когда мы преодолевали тот злосчастный каньон на Борлейас. Только на этот раз ты пойдешь первым. И вообще, я здесь решаю, как поступать, полковник.

— Вижу, тебя не переубедить, Ведж. Жаль кое-какие джедайские трюки с разумом на тебе не сработают. Ладно. Я рад, что ты — мой ведомый в этом рейде.

Двое мужчин приблизились к челноку с той стороны, где у него находился выдвижной трап. Ступени трапа были очищены имперскими техниками от зарослей, однако огромный темно-коричневый нарост, опутывавший дверной проем, мешал проникновению внутрь. Как только Корран взошел на ступени, насаждение неожиданно сменило свой цвет на более светлый и встопорщилось, погрозив непрошеным гостям остроконечными усиками.

— Что ты об этом думаешь, Ведж?

— Ну, вероятно, при помощи твоего меча мы сумеем проникнуть внутрь, но я не могу ручаться за последствия, — он сложил руки на груди. — Полагаю, подарок с приветом от командующего йуужань-вонгов не подразумевает собой вскрытие подобным образом.

— Тут ты прав, — Корран внимательно разглядывал нарост, скрывавший под собой панель доступа. — Этот росток определенно острее остальных, некоторые его края даже зазубрены. И еще я вижу шипы — острые, почти как иголки.

Он поднес защищенную перчаткой руку к наросту, на что мгновенно среагировал один из шипов. В долю секунды он высунулся на достаточное расстояние, чтобы ужалить, но так и не смог проткнуть толстую ткань перчатки. Тем не менее силы такого толчка было достаточно, чтобы Корран дернулся как ошпаренный, оступился на трапе и скатился вниз на палубу.

Когда он открыл глаза, над ним стоял встревоженный Антиллес.

— Ты жив?

— Кажется, — джедай вздохнул. — Послушай, вот что мне пришло в голову. Предположим, ты хочешь послать кому-то подарок, символ своего уважения. Ты должен удостовериться, что адресат его получит, правильно? Тогда ты запираешь его таким образом, чтобы только получатель, зная кодовую комбинацию, мог вскрыть его.

— Имеет смысл.

— Вот этого я и боялся, — Корран поднялся на ноги и активировал меч: тусклые блики заиграли по обшивке челнока. Одновременно он протянул Вед-жу левую руку. — Сними с меня перчатку. Я хочу коснуться этой штуки голыми руками.

Ведж нахмурил брови.

— Думаешь, это разумно?

— Конечно, нет, но, похоже, у нас вряд ли есть выбор, — зеленоглазый джедай ухмыльнулся. — Я оставил вонгам достаточно своей крови на Биммиеле, чтобы они смогли заполучить ее образцы. Готов поспорить, что эту штука запаролена на мою ДНК.

Ведж стянул с руки джедая левую перчатку.

— Не лучше ли просто сцедить немного твоей крови в пробирку.

— Лучше, но только не для кореллиан, — Корран вновь взобрался по трапу и протянул руку в сторону нароста.

Шипы мгновенно пришли в движение, и один из них резко вошел в протянутую ладонь. Джедай и пискнуть не успел, как шип вернулся в свое обычное состояние, оставив за собой небольшую ранку и струйку крови, вытекаюшюю из нее.

— Кажется, мы с тобой не предусмотрели возможность отравления, не так ли?

Еще до того как Ведж успел ответить, опутывав-. шие корабль наросты стали с треском откалываться от обшивки и осыпаться на пол, разбиваясь вдребезги, как кусочки льда. Буквально за несколько секунд весь проход внутрь челнока очистился от зарослей, зато палубный настил покрылся толстым слоем осколков.

Корран все еще сжимал включенный меч в правой руке, когда к нему подскочил Ведж с бластером наперевес. Оба они уставились в непроглядную темень корабля, которая была разбавлена лишь слабым биолюминесцентным свечением. Под тихое подрескивание клинка они вступили внутрь.

Повсюду царила полная разруха, панели управления и световые табло были вдребезги разбиты. Похожие на плющ растения оплетали проходы, шипообразные создания изо всех углов хищно таращились на вошедших, но как только они проходили мимо, вся йуужань-вонгская флора тут же мертвой грудой оседала на пол. Внешняя оболочка растений рассыпалась, наружу вытекала какая-то темная маслянистая жидкость.

— Ничего не понимаю, — изрек Корран, продолжая следить за разложением вонгских организмов.

— Зато я все понял, — заявил Ведж. — Вся эта живность, видимо, изучала нас, пока мы изучали корабль. Она отсылала полученную информацию своим хозяевам и делала это до тех пор, пока мы не проникли внутрь. А теперь она разлагается, и очень быстро, чтобы не оставить нам ни одного образца для исследования, — Антиллес оторвал от стены небольшой обломок коралла, и тот рассыпался прямо у него в ладони.

— Ну если это и есть послание, которое хотел мне оставить Шедао Шаи, то я понятия не имею, что оно значит, — Корран помахал вокруг себя световым мечом, чтобы разогнать тени. — Постой-ка, что это?

Прямо по курсу посередине пассажирского отделения челнока лежало странное существо овальной формы и довольно больших размеров. Лишь спустя несколько секунд Корран опознал в нем вил-лип, йуужань-вонгское устройство связи, имевшее, однако, необычную раскраску: бледножелтая кожица была покрыта узкими полосками разной длины.

Когда двое исследователей подошли ближе, вил-лип неожиданно ожил и при помощи хитрого органического приспособления вознесся на высоту человеческого роста, приняв облик сенатора Элегоса А'Кла. Каамаси был узнаваем с трудом: осунувшееся лицо, потерянные при передаче характерные черты, — однако желтый оттенок кожи и пурпурные разводы вокруг глаз ярко подчеркивали принадлежность этого виллипа.

Голос Элегоса громом раскатился в тишине корабля:

— Я так много хочу рассказать тебе о йуужань-вонгах, Корран, но, увы, мне отведено слишком мало времени. Шедао Шаи столькому научил меня. Йуу-жань-вонги — не бездумные хищники, это вполне разумная раса со своей сложной жизненной философией, являющейся полной противоположностью нашей. Я так и не смог обнаружить истоки их ненависти к машинам, но в остальных аспектах, мне кажется, у нас есть с ними точки соприкосновения. Моя миссия была трудной, но не напрасной, и я надеюсь на дальнейший прогресс в наших отношениях.