Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил

Гладкий чёрный камень таил в себе мои отражения. Справа и слева, снизу и сверху, повсюду меня сопровождал мой же смазанный образ. И он же, этот отражённый образ, стал первой угрозой на моём пути.

Вопреки досужим домыслам, латный шлем не сильно ограничивает обзор, зато существенно приглушает звуки, так как под самим металлом ещё и специальный мягкий подшлемник имеется. Но всё же, любой воин в полном доспехе становится гораздо более эффективным, если его прикрывают. Я же, остался совершенно один, а значит — стал уязвим.

Первое из отражений напало на меня со спины, пробежало позади, слева направо от одной стены к другой. Ударило на уровне лопаток, заставило покачнуться. Латы выдержали, ибо меч в руках отражения был лишь смазанной копией моего собственного и не обладал теми же уникальными свойствами.

Я устоял на ногах и едва не достал своего врага размашистым ударом, но он сбежал, попросту пройдя сквозь стену и побежав себе дальше. У меня едва челюсть на пол не упала от такого поворота событий, но факт оставался фактом, искажённый образ просто скрылся в чёрной стене, убежав в темноту. Естественно я не смог достать его ударом в спину, ибо для меня, камень оставался всё таким же материальным.

Удивляться времени просто не осталось, оказавшись напротив стены, я встретился взглядом со своим новым отражением, и оно немедленно обрело жизнь. Шагнуло на меня, высоко вздымая меч, но в этот раз я не медлил. Ударил прямо под шлем, туда, где плоть была защищена лишь кольчужным воротником двойного плетения.

Мой меч ударил в стену, слишком рано, ещё до того как отражение оказалось передо мной во плоти. Знакомый демонический смех заметался эхом между стен коридора. Морок вновь обрёл прежний вид, повторяющий каждое моё движение, как и престало обычному отражению. А на мою спину обрушился новый удар. Он не разрубил доспех, лишь заставил меня пошатнуться, а затем морок специально подставился под ответный удар, остался стоять, опустив меч, отчего развернувшись, я без труда рассёк его от плеча и до самого пояса.

Поверженное отражение осело на пол пыльной, исчезающей взвесью. А за его спиной я увидел уже знакомую по схватке в башне Бабочки тварь.

Чёрная шерсть позволяла демону растворяться на фоне антрацитового камня, но глаза… жёлтые глаза, источающие внутреннюю энергию, было тяжело не заметить. С последней нашей встречи, выродок отрастил отрубленное мной крыло и сейчас висел вниз башкой во тьме, внутри стены, завернувшись в свои крылья как летучая мышь. Точно так же, как висел на потолочной балке в тот первый раз, когда мы столкнулись на этажах башни Бабочки.

— Аспект пустоты, идеальный сосуд, смог излечить плоть от моей метки. — В голосе твари сплелись рык бешеного пса и визг свиньи. — Сегодня ты заключишь со мной договор как того хотят смеющийся, кричащий и стонущий, или я заберу её.

Крылья распахнулись. Бесчувственная жрица оказалась прижата к телу чудовища, а когтистые лапы обнимали Соню, словно руки любовника.

Зарычав, я бросился вперёд, зачем-то ударил кулаком в латной перчатке вместо меча. Я был в ярости, мне хотелось не просто убить выродка, что мучил меня неделями, я хотел, чтобы он испытал боль. Выбить белоснежные клыки, сломать крылья, бить руками и рукоятью меча пока не начнёт хрипеть и мычать…

Но вместо этого я сам почувствовал боль в руке, а вот стене было глубоко по фигу на мои потуги. Чёрные крылья закрыли от моего взора жрицу, и жёлтые глаза исчезли во мраке. Демон ушёл, хрипло прокаркав напоследок.

— Всё решиться здесь и сейчас. Последняя игра, последний выбор.

И будто ожидая его ухода, где-то в пересекающих туннель боковых коридорах, заухали и захрипели мертвецы.

Я уже давно догадался, о ком говорит рогатый. Смеющийся, кричащий и стонущий это трёхголовый демон, встреченный и освобождённый мной в храме восьмерых, в самом начале моих приключений. Тот самый, что держал в своих лапах вырванные у себя же сердце и печень.

Мерзавец подослал ко мне своего слугу. Ни кем иным этот чёрный, желтоглазый урод, быть просто не мог.

— Идущий, будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден, и окружён клетью своего разума.

Молитва концентрации, произнесённая моими устами пять раз подряд, укрыла меня от гнева и страха за жрицу. Я знал, на что способен мой противник, и знал, что легко не будет.

Как и в первую нашу встречу, демоническое отродье не изменило своим привычкам. Только в этот раз вместо безумцев, преградой на моём пути стали местные умертвия. Уже через несколько секунд об мой доспех сломалась первая, ржавая и прогнившая стрела.

Я знал, что куда бы я ни пошёл, рогатый не оставит меня. И поэтому поставил себе задачу пробиться к выходу. В моей голове среди заострённого молитвой концентрации сознания, была выжжена одна единственная истина…

Всё решиться здесь и сейчас.

Древние, старые трупы, мумифицированные кадавры, были сильнее той нежити, с которой я встречался ранее. Они превосходили прочих немёртвых своей подвижностью, хотя сами движения их прогнивших тел, оставались всё такими же дёргаными и угловатыми.

Я не стал тратить время на боковой проход, откуда в меня полетели стрелы, ушёл за укрытие и продолжил двигаться по основному туннелю, желая избежать большинства стычек и как можно быстрее прорваться к горе обломков, по которой мы сюда спустились.

Но мой целеустремлённый забег, был прерван ударом копья…

Дззанннг!!!

Ржавый, листовидный наконечник копья искал путь к моей шее, и увернуться я не успел, зато успел подставить наплечник.

Остриё высекло искры, прочертило царапину и, сорвавшись с моего плеча, ударило в забрало. Укол был силён, ещё и нанесённый мне на бегу, он едва не сломал мою шею. Повезло, что копьё стало хрупким под влиянием времени и сломалось, встретившись с моим шлемом.

Отбросивший сломанное копьё мертвец не дал мне отойти от удара. Раззявленная пасть возникла прямо напротив моего лица, перебинтованные погребальной тканью руки, вцепились в мой нагрудник и руку, потянули к себе.

Импровизируя, я ударил головой прямо в сгнившую харю, да так сильно, что послышался треск. Вот только упыря это не остановило. Пасть распахнулась ещё шире, и в следующий миг ИскИн взвыл в интерфейсе, предупреждая о направленном магическом воздействии.

Мёртвый урод заблокировал мою руку с мечом, мне никак не удавалось освободиться и ударить клинком. Кроме того он был ещё и сильнее меня. Протащил от места нашей стычки на пересечении бокового и основного туннелей и ударил об стену. И уже оказавшись прижатым к стене, я ощутил на себе все прелести некротической магии.

Из распахнутой пасти в моё забрало ударил серый, потусторонний свет. А затем мертвец начал втягиваться в себя воздух и мне показалось, что моя кожа и плоть вот-вот сорвутся с костей и размажутся по внутренней плоскости шлема.

За его спиной я видел угловатые фигуры и чувствовал, что другие близко, но вырваться из мёртвой хватки было нереально. Не имея возможность проткнуть урода мечом, я сделал единственное, что могло меня спасти в такой ситуации — применил бытовое заклинание.

— Ник’Крак!

Создать маленький участок пространства с высокой температурой, сложив пальцы свободной руки в особую фигуру и прижав эту фигуру к голове выродка, было делом одной секунды, особенно с учётом того, что он сам напитал мою нейронную сеть энергией, используя магию.

Что-то хлопнуло внутри черепа, жёлтый свет так типичный для слуг рогатой твари потух в глазах умертвия, а столь сильное мгновенье назад тело, рухнуло к моим ногам грудой праха и бинтов. Магическое давление исчезло, хотя у меня уже звенело в ушах и казалось, что моё лицо на пару секунд засунули в промышленный пылесос.

Мертвец едва шкуру с моего лица не сорвал.

Получив свободу, зачарованный меч прочертил в пространстве дугу, заставив воздух гудеть. Один из мертвецов подступивших слишком близко, взорвался облаком праха и белого пламени, второй поплатился рукой. Отрезанная конечность полетела в сторону, а восставший закрутился на месте, хрипя и явно чувствуя боль от магического пламени, что распространилось от раны и пожирало его на глазах.