Ничья. Получившая имя (СИ) - Романовская Ольга

– Сегодня заслушают вас, – с утра предупредил граф.

Мы завтракали втроем: я, он и его супруга. Так странно, оказаться за одним столом с аристократами, намазывать джем и принимать из рук Ролана стакан воды для кофе. Но отныне я дворянка, таковой меня и представили недавно прибывшей графине. Супруг ни словом, ни жестом не намекнул на мое прошлое.

– Я готова.

Благо никто не видел, сжала салфетку на коленях.

Разумеется, лгала. Я боялась, как не боялась никогда прежде, сознавая, вечером все решится – Ролан обмолвился и об этом. Нет ничего страшнее ожидания, только неизбежность. Сегодня я загляну ей в глаза.

– Не переживайте, – уловив мою нервозность, попытался успокоить граф, – обычная формальность. Император в курсе всего, нужно коротко пересказать то же самое наблюдателям и судьям.

– А приговор?… Его тоже вынесет Неймар?

Ролан кивнул.

– Формально решение коллегиальное, но вы сами понимаете, даже если все будут за, а император против, его воля – закон.

Проникнуть бы в мысли монарха, выяснить, что он решил!

Для поездки во дворец я оделась особенно тщательно: не желала выглядеть бывшей наложницей. Сама не понимала почему, но чувствовала, это важно. Весомости словам часто добавляет манера поведения, внешний вид. Как в воду глядела! Когда только шла между рядами к судейскому столу, ощущала себя курицей на поварском столе. Каждое перышко выщипали, каждую мелочь в отделке платья, фигуре, лице разобрали. Но я подготовилась, не горбилась, смотрела прямо перед собой, ступала уверенно. Не семенила, но и не плелась нога за ногу. Спасибо графине, она любезно преподала несколько уроков, не подозревая, что учит не провинциалку, а бывшую рабыню.

Представилась, вызвав гул любопытных голосов. Мол, кто такая, откуда? Только Альбус презрительно усмехнулся со своего места на скамье обвиняемых и в полголоса прокомментировал:

– Куда катится Фрегия? Постельные грелки ь дают показания против уважаемых людей!

Хотелось развернуться, влепить ему пощечину, но я сделала вид, будто не расслышала. Я окажу Адриану не лучшую услугу, если на глазах императора поведусь на провокацию.

Неймар призвал к порядку и махнул судьям: ваша очередь. Сам император подчеркнуто отстранился от допроса.

Соблюдая порядок, поклялась на пухлом томике, хотя свод законов Фрегии и сама Фрегия для меня ничего не значили. Дальше последовали вопросы. Отвечала на них максимально точно и коротко, игнорируя побелевшего от ненависти виконта Роса. Зачем обращать на него внимание, если есть нежный, ободряющий взгляд Адриана? С его поддержкой я успокоилась, расправила крылья, поверила, удары судьбы закончились, впереди только счастье.

Альбус не был бы Альбусом, если бы не отпускал желчные комментарии, не обвинял в клевете. С достоинством сносила его выкрики, но когда дело дошло до оскорблений, не стерпела. Если бы могла, испепелила мерзавца взглядом, расцарапала ему лицо. Но я ограничилась полной презрение фразой:

– Адресуйте всю грязь, которая льется из вашего рта, себе, милорд.

Скупые одобрительные хлопки заставили вздрогнуть. Только один человек мог наслаждаться судом как театральным представлением.

– Туше, миледи, – одобрительно кивнул Неймар. – Достойное поведение и достойный ответ. А вам, виконт, – голос его посуровел, – советую впредь остеречься с красноречием. Я устал.

В воздухе запахло монаршим гневом, и виконт впредь благоразумно хранил молчание.

Монотонно скрипело перо секретаря.

В горле пересохло то ли от волнения, то ли от долгого монолога.

Наконец, меня отпустили. Думала, позволят задержаться за портьерой, но слуга настойчиво увел за дверь. Чужих, даже невидимок, на кульминацию процесса не допустили.

Прижавшись лбом к стеклу, считала минуты. Думать ни о чем не могла, только повторяла: «Одна, две… триста семь». Перед глазами стояло лицо Адриана, миг, когда его уводили из бывшего собственного сада. Вернут ли любимого, или на память останутся только вещи, запахи и след на подушке? Я берегла его, не касалась, словно святыни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Давно стемнело. Зажгли свечи.

Несколько раз ко мне подходили, предлагали то поесть, то отвезти домой, но я продолжала все так же недвижно стоять и смотреть на небо. Какая разница, сыта я, выспалась ли, если Адриана не станет? Вдруг остро поняла: не смогу без него жить. И не просто на словах – если его казнят, выйду в окно. Родители, сестра поймут и простят. Полная решимости совершить задуманное, положила руку на шпингалет. Ни на мгновение не задержусь на свете после Адриана.

Обострившиеся чувства уловили звук отворяемых дверей. Заседание закончилось, приговор вынесен. Или еще нет? Вдруг судьи издеваются, заставят мучиться до завтра?

Не могла заставить себя повернуться, словно оцепенела. Руки стали холоднее льда.

– Леди Мареско?

Император.

С трудом отлепилась от окна, сделала шаг другой. Даже в реверансе присела – все как в тумане.

Так много людей, и нет его, самого главного.

– Леди Мареско, – повторил Неймар и неожиданно посторонился, – вручаю вам руку маркиза Джака. Уверен, вы ждали именно его.

Комната поплыла перед глазами. По щекам побежали слезы. Обмякнув, упала на колени, не в силах даже ахнуть. Там, за спиной императора, стоял Адриан! Усталый, бледный, но без кандалов!

– Джанет?

Любимый мгновенно оказался рядом, присел рядом. До синяков вцепилась в его руки, не веря своему счастью.

– Все хорошо, все закончилось, – улыбнувшись, прошептал Адриан.

Неймар наблюдал за нами со снисходительной усмешкой, а потом обронил:

– Обдумайте мое предложение, Адриан. Жду вас во вторник.

И удалился, уведя за собой большую часть свиты. Осталось всего несколько человек, в их числе граф.

– Что с виконтом? – отыскав его взглядом, дрожащими губами спросила я.

Как глупо – едва не упасть в обморок от самой прекрасной новости на свете!

– Ему отрубят голову, – равнодушно пожал плечами Ролан и выразительно глянул на маркиза. – Расписки?…

– Сегодня же окажутся у вас. Большое спасибо, Ролан.

Убедившись, что со мной все в порядке, Адриан поднялся и пожал графу руку.

– Всегда рад услужить, – усмехнулся тот, – особенно когда вы вновь в фаворе. Поживете пока у меня или вернетесь в прежний дом?

– У вас. Слишком многое надо вычистить после кузена, – скривился любимый.

– Его наложница в положении, – напомнил граф. – Как поступите с ней? Теперь все имущество виконта принадлежит вам.

Переглянувшись со мной, Адриан после короткой паузы ответил:

– Дам вольную. Она не виновна в деяниях кузена. А ребенок… Прав он все равно никаких не имеет, может, вырастит нормальным человеком.

Мысленно одобрила решение маркиза. Именно так и надлежало поступить.

– Император предложил мне вновь занять должность советника, – помогая подняться, сообщил Адриан. – Я пока не дал ответа. Признаться, – он нахмурился, – столица с ее кознями мне порядком надоела, я подумываю о переезде в более спокойное место.

Молча кивнула. Пусть решает сам, это его судьба. Я одобрю любой выбор.

– Успокойтесь и все хорошенько взвести, – посоветовал граф. – Сегодня вы слишком взвинчены, нужно расслабиться. Как насчет небольшого праздника? Предлагаю наведаться в ресторацию.

– Отличная идея! – кивнул Адриан и быстро поцеловал меня в щеку, словно опасался наказания за попрание чопорного этикета. – Но сначала я должен уладить кое-какие дела. Ролан, вы не заберете Джанет?

– Разумеется. – Граф протянул мне руку. – Мой экипаж всегда к услугам леди Мареско.

Безумно не хотелось разлучаться с любимым даже на минуту, но я силой воли позволила себя увести. Право, самое страшное позади, не стоит раздражать Адриана, липнуть к нему, словно ребенок. Ему действительно нужно многое решить, устроить. Выдохни, Джанет, ночью вы заснете в одной постели. Надеюсь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Черные мысли закрались в голову, мучили всю обратную дорогу. Прежде их вытеснил страх за Адриана, но теперь сомнения вернулись. Отныне любимый не беглец, не преступник. Император вернул ему былую благосклонность, приблизил к себе. Нужна ли ты нынешнему Адриану? Сотни женщин публично разденутся за право остаться с ним, отцы наперебой станут предлагать в жены дочерей. На Рынке наслаждения тысячи всевозможных девиц обеспечат удовлетворение на долгие годы вперед, чистые, непорочные, красивые. Зачем ему ты, Джанет? Ты, которой пользовались другие. Ты, с которой лежал император, которая умасливала владельца притона контрабандистов, ласкала член поверженного соперника. Разве Адриану не противно рядом с тобой? Что стоит преданность, если угроза миновала? Зачем любовь той, которая не способна возвеличить? Наоборот, за спиной станут шептаться: «Маркиз Джак милуется со шлюхой». Не лучше ли отпустить его? Проблема в том, что я не могла. Лучше умереть. Адриан стал моей жизнью, частью меня. Невозможно дышать без сердца.