Закон мести - Дженнифер Блейк

Перед обаянием Рефухио не устояла бы любая женщина. И разве он требовал невозможного? Он был человеком чести и во всем руководствовался ее принципами. Очень скоро, может быть даже завтра, Рефухио либо убьет дона Эстебана, либо сам будет убит и навсегда потерян для нее. Это, возможно, их последнее свидание наедине.

— Не только позволю, но даже сделаю больше, — тихо сказала Пилар. — Я готова сама помечтать вместе с тобой.

Она услышала, как Рефухио порывисто вздохнул. Он был поражен ее словами. Пилар избегала смотреть ему в глаза, страшась того, что могла прочесть в них. Рефухио наклонил голову. Его губы были теплыми и нежными и слегка подрагивали, касаясь ее губ. Дыхание Пилар скользило вдоль лица Рефухио. Она придвинулась ближе, прижавшись к нему всем телом, и он не отпускал ее. Прошло долгое томительное мгновение. Пилар слышала глухие удары сердца Рефухио и сквозь тонкую ткань платья чувствовала холодное покалывание пуговиц его камзола. Он стремительно наклонился и поднял ее на руки.

Как в тумане, она приникла к нему, затем скорее почувствовала, чем увидела, как тонкая пелена сетки от москитов опустилась над ними. Мягкая перина обволокла плечи и бедра. Рефухио быстро срывал с себя одежду. Его широкие плечи загораживали единственную свечу, горевшую на столике возле кровати. Ее свет золотил его кожу и окружал тело ослепительным ореолом, только лицо оставалось в тени. Он повернулся и, просунув руку сквозь складки сетки, пальцами затушил свечу. Комната погрузилась во мрак. Пилар уже сбросила туфли, они теперь валялись на полу возле кровати. С чулками возиться было не нужно, она не надела их после того, как приняла ванну. Пилар нащупала на груди крючки корсажа. Рефухио перехватил ее руку, сжав ее запястье так крепко, как будто сжимал рукоятку шпаги.

— Дай-ка я, — произнес он глубоким грудным голосом. Крючки разлетались под его длинными пальцами, и в мгновение ока корсаж был отброшен в сторону. Развязав тесемки на юбках Пилар, он быстро сдернул их. Секунды хватило ему, чтобы освободить ее от сорочки. Рефухио прилег рядом с ней, опершись на локоть, и долго оставался в таком положении, разглаживая складочки и морщинки, которые тугой корсет оставил на ее коже, затем наклонился и начал покрывать их осторожными поцелуями, обжигая Пилар прикосновениями языка.

Ласки Рефухио были мучительно-нежными, и он мягко побуждал Пилар к ответным ласкам. Его ладони чашечкой накрыли ее груди, потом он начал медленно обводить языком их розовые кончики. Пальцы Пилар скользили по шелковистой матовой коже Рефухио, а губы легонько касались шрама на его груди. Он поглаживал внутреннюю поверхность ее бедер и становился все смелее и требовательнее, постигая самые сокровенные тайны ее тела. Она таяла от его прикосновений и ласкала его с возрастающей страстью, вбирая в себя его тепло, его нежность, его силу. Их тела переплелись, сердца стучали в такт, кровь бурлила в жилах, горячее дыхание срывалось с губ, они шептали друг другу нежные слова. И когда медлить дольше было невозможно, Рефухио вошел в нее, и его поглотила жаркая бездна. Два тела рвались друг к другу, стремясь скорее оказаться в плену наслаждения.

Пилар была будто охвачена огнем. Для нее в этом мире сейчас не существовало ничего, кроме этого мужчины и этой всепоглощающей страсти. По ее телу прошла судорога. Рефухио двигался все чаще, ближе и ближе подводя ее к воротам царства любви. Пилар напряглась, обняв его плечи, потом почувствовала, как горячая волна безумной сладости начала подниматься из самых глубин ее существа.

И вот эта волна полностью захлестнула ее, закружила в бешеном водовороте страсти, а затем вынесла на поверхность совершенно обессиленную.

Они лежали, едва дыша, в объятиях друг друга, и руки Рефухио запутались в облаке волос Пилар. Не размыкая сплетенного кольца рук, они медленно погрузились в сон.

Пилар и Рефухио проснулись на рассвете и снова любили друг друга, отдавая себя во власть томительно прекрасных ощущений. Но когда слабый утренний свет, проникнув сквозь щели в ставнях, разогнал мрак, царивший в комнате, оба они, и мужчина и женщина, поспешно спрятали за завесой густых ресниц то, о чем так красноречиво говорили их глаза.

13.

Утром, сразу после завтрака, Рефухио и его люди отправились в город, чтобы выяснить, где живет дон Эстебан и что собой представляет его жилище, В то же время им нужно было больше узнать о городе, как он охраняется, часто ли бывают патрули на главных улицах. Важна была любая мелочь. От нее мог зависеть успех всего предприятия.

Примерно через час после того, как ушли мужчины, было получено письмо от губернатора колонии, Эстебана Миро, предписывающее вдове Эльгесабаль и ее гостям явиться в губернаторский дом. Об их прибытии в город уведомил капитан каботажного судна. Они должны будут подвергнуться расспросам, чтобы губернатор мог убедиться в их благонадежности и дать свое разрешение на их проживание в Луизиане на определенный срок. И потом, им необходимо познакомиться с рядом правил, которым они обязаны будут следовать, пока будут находиться в городе. Это была простая формальность, но ни один человек не смел уклониться от ее исполнения.

По настоянию Пилар донья Луиза села писать ответ губернатору, в котором сообщила о времени, когда они предстанут перед губернаторскими очами. Это должно было произвести на старика благоприятное впечатление, и у него не будет повода посылать за ними стражу. Если время, назначенное Луизой, не устроит Рефухио, он сможет изменить его.

Мужчины вернулись около полудня. Они выяснили, что Новый Орлеан, хотя его и населяют более шести тысяч жителей, больше напоминает французскую деревушку. Это было беспорядочное скопление однообразных зданий, большинство из которых были деревянными или глинобитными, но некоторые здания, казавшиеся поновее, были сложены из обожженного кирпича и украшены чугунными завитушками, привезенными из Испании. Такие дома были с внутренними двориками и в целом выглядели довольно вычурно. Внутри городской стены было распланировано шестьдесят шесть кварталов, из которых жилыми считались не более половины. Дома по большей части располагались вдоль реки или же поблизости от Пласа-де-Армас, Оружейной площади, на ней же находились городские достопримечательности: тюрьма, караульное помещение и рядышком с ними — церковь Сен-Луи. По одну сторону от церкви стоял Дом отцов капуцинов, а по другую — казармы, построенные в стиле величественного французского барокко.

Новый Орлеан, как и большинство тропических портов, здоровым климатом не отличался. За стеной города находилась местность, называемая «землей прокаженных», потому что эти несчастные действительно содержались там под надзором. О них заботился персонал благотворительной лечебницы, куда свозили умирать всех неимущих. Улицы города постоянно были затоплены водой, потому что выкопать сточные канавы не догадались, хотя это могло решить многие проблемы. Городские власти также забыли установить фонари на улицах, поэтому с наступлением ночи Новый Орлеан погружался в кромешную тьму. Многие муниципальные службы, такие, например, как пожарная охрана, отсутствовали вообще. Полицейские патрули крайне редко выходили оберегать покой мирных граждан. Все это доставляло массу хлопот жителям Нового Орлеана, но было на руку Рефухио и его людям.