Прусское наследство - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей зло усмехнулся, они с отцом стояли на вершине горы Митридат, перед ними раскинулась голубая гладь Керченского пролива, что в древности именовался Босфором Киммерийским. Сам город с крепостью Еникале был занят русскими войсками, в обширной гавани уже стоял подошедший от Таганрога Азовский флот — мачты кораблей тянулись к небу. Да и Тамань, что виднелась на другом берегу пролива, была уже занята высадившимся десантом — без овладения этим стратегически важным полуостровом позиции на проливе были бы шаткими. В подзорную трубу были хорошо видны возводимые на Тузлинской косе укрепления, вход в пролив прикрывали стоящие на якорях прамы — плавучие батареи.
Так что вице-адмирал Сенявин обустраивался тут всерьез и надолго, а вот старик Крюйс пребывал в Таганроге, где спешно подготовили к выходу два новых тридцати пушечных фрегата, спущенных по Дону от Воронежа. Да в самой Керчи захватили попавший на банку турецкий трехмачтовый корабль — сейчас тот спешно перевооружали на русские 24-х фунтовые пушки, и уже переименовали в «Керчь». Рядом выстроились полдесятка бригов, на палубах были видны маленькие фигурки снующих матросов. Эскадра торопливо готовилась к переходу в Севастополь, дожидались только прибытия долгожданного подкрепления, крайне необходимого.
— Фрегаты «Гото Предистинация» и «Крепость», как видишь, я твои названия сохранил — тут преемственность соблюдать нужно. И покрепче построены, чем «пращуры» — бортовой залп у них в три с половиной сотни фунтов. И еще шесть таких к следующему лету доведены будут до готовности, и по Дону спущены, как лед на реке сойдет. Вот только с командами плохо — трофейных кораблей взяли больше, чем подготовили команд для них.
— Я уже отписал в Кенигсберг и Ригу — полудюжину старых кораблей разберут, а экипажам велел сюда немедленно переправить. До Витебска доберутся, а там им сплав по Днепру на барках, пока до зимы далеко. И с галерами также — к чему мне их содержать. Так что с моряками добрыми вскоре будешь, чего нам считаться меж собой.
— Считаться, действительно не стоит, и не только нам, но и тем кто править потом будет. Мыслю, Ливония твоя должна частью державы Российской быть, но для всех католических и протестантских стран вроде самостоятельной считаться. Вот я огород разбил, а у соседа скотина на него постоянно лезет. И что мне палку в руки брать и каждый раз ее отгонять?
— Замучаешься отгонять, каждый раз палкой махать замаешься. Легче ограду крепкую поставить, али соседа избить и скотину его отобрать.
— Хм, мысль у тебя дельная, токмо со всеми соседями не сладишь. Легче забор поставить, чтобы соседушки его за свой принимали.
— Ты на что намекаешь, Алешка?
— На Ливонию твою, пусть они ее за свою ограду принимают. А на самом деле в державе нашей она будет — я с братцем Петром Петровичем на этот счет толковал. Народец в Ливонии разный, но чухонцев больше всех — эстонцев, латышей, те же ливы и жмудины. И немцы над ними верховодят, местные остзейские бароны, да горожане ганзейские. В Кенигсберге хоть и германцы заправляют, но пруссов много живет, да кашубы в Померании твоей — те уже славянского корня. Русский люд тебе заселить надобно, и числом побольше, а местных сюда переселять потихоньку — пройдет столетие и все нашими подданными будут. Потому чухонцев грамоте токмо нашей учить, и церкви православные исподволь строить, приохочивать потихоньку. «Разделяй и властвуй» — так в древнем Риме говорили. Порознь их всех держать тебе надобно и русскими делать потихоньку, немецкое влияние уменьшая. И это одна ограда, от балтийских соседушек.
— Интересны твои планы, сын мой. А с ляхами что делать будем? На их земли все соседи, и я с тобой тоже, глаз положили?
— Не делить их нужно, пусть живут и в страхе пребывают, что им очередную дележку устроят. Пока не стоит этого делать, но пока. А так пусть прусский король и австрийский цесарь их к своим рукам приберут, а мы православных на Волыни и части Галиции, да все Подолье под свою руку возьмем. Там я вторую ограду поставлю, гетмана туда переселю. Вот только дележку в этом случае устраивать не нужно — нецелесообразно. Такая Речь Посполитая от нас токмо зависеть будет.
— Прусский король зело недоволен на нас, с ляхами в альянс войти сможет и войну начать. Или сын его…
— Начнут, им иначе нельзя — но если мы сами промашку дадим. За прусское наследство нам держаться всеми способами нужно, в том сила будет. А Бранденбург постоянно осаживать, никогда не давать ему силу набирать. Чуть что — по голове бить крепко. Иначе со временем он все германские земли под себя подгребет. А нашим потомкам такой сосед разве нужен?
— Совсем ни к чему, — мотнул головой Петр, соглашаясь. — Ладно, понимаю теперь, для чего тебе Молдавия нужна, а потом валахи с болгарами. Но то дело долгое, на десятилетие растянутое — слишком сильны турки.
— Сейчас сильны, потом ослабеют — надорвались они уже. А наша сила здесь, — Алексей топнул ногою, — тут железа под ногами уйма, сам видел. Железо и школы — вот она главная основа, а с черноземами население и удесятерить можно, все прокормятся. Железа много нужно, очень много — оно есть станки, инструмент, утварь, оружие. А тут его легче всего добывать и плавить. Ты ведь правильно хотел столицу в Таганрог перенести, места благодатные — но преждевременно такой шаг делать. Нужно вначале Константинополь взять, а то лет через двадцать получится, когда силу наберем… Крымское ханство уникально тем, что на протяжении трех веков его истории главной экономической составляющей являлась работорговля. Основой жизнедеятельности населения были постоянные походы на север (печально знаменитый Изюмский шлях один из ежегодных «маршрутов»),
