Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7 - Артём Март

Корзун посмотрел на Нерона с надменным пренебрежением во взгляде, а потом спустил курок. Выстрел в таком небольшом помещении прозвучал так громко, что Фурсову показалось, сейчас лопнут барабанные перепонки.

Фурсов вздрогнул от резкого звука. Вздрогнул и Нерон. А потом страшно завыл от боли.

— Так значит, ты говорил с ним? — Спросил я у Волкова.

Старый КГБшник покивал.

— Да. Я все узнал. Человек, что передал показания одноногому был знаком с моим другом. По его просьбе он и приехал в Армавир, чтобы передать показания мне.

— Но не передал, — покачал я головой отрицательно.

Мы встретились с Волковым в его квартире. В этот раз я снова позвонил старому КГБшнику, и тот оказался дома. Выходит, Волков просто встречался с человеком, на которого ему указал информатор.

— Верно. Не передал. У меня складывается впечатление, что одноногий Сергей просто не смог найти меня, хоть мы и жили в одном городе.

— Не смог, или не стал.

— Возможно, и не стал, — Волков, сидя на небольшом диванчике, стоявшем в зале его просторной трехкомнатной квартиры, с хрустом почесал подбородок.

— Значит, ты встречался с братом одноногого?

— Да.

— И тот рассказал Сергею все, что знал обо всей этой ситуации с Фоминым, тобой и твоим товарищем, что сидел в тюрьме.

— Да.

— Я думаю, — поразмыслив несколько мгновений, начал я. — Сергей хотел выслужиться перед еще живым Кулымом. Видимо, знал, что у него были какие-то дела с Фоминым. Вот и передал ему показания, чтобы доказать свою преданность группировке.

— У меня тоже были такие мысли, Виктор.

Волков и раньше был угрюм и молчалив. Теперь же его настроение, казалось, стало еще по-настоящему мрачным. Иногда взгляд старика виделся мне каким-то зловещим. И в то же время задумчивым. Было у меня определенное ощущение, что он что-то задумал.

— А я думал, ты меня просто кинул, — сказал Волков, будто бы переводя тему. — А оказалось, тебя схватили. Фомин, вдобавок, еще и Учителя за тобой прислал.

— Ты знал его?

— Да, — старик кивнул. — Когда-то он был достойным офицером. В спецназе о нем отзывались сугубо положительно. А потом он связался с Фоминым. Ну и скурвился. Стал мясником у него на побегушках. Многие из органов об этом знали, но предпочитали не замечать.

Волков вздохнул, замолчал.

— Что ты будешь делать с этими двумя? С Нероном и Фурсовым.

— Использую их, чтобы выманить Фомина в Армавир, — ответил я. — Фурсов думает, что я связался с военной контрразведкой и теперь хочу сдать им все — и его оперативников, и компромат. Однако я хочу сделать ему кое-какое предложение.

— Предложение?

— Да. Предложение.

— О чем ты.

Тогда я рассказал Волкову и о деньгах, которые я якобы хочу получить, как выкуп за компромат, и Фурсова с Нероном, и об адвокате, который сегодня днем заявился ко мне в контору.

— Адвокат? Это хороший знак, — покивал Волков, — это значит, что Фурсов занервничал. Он не станет просто игнорировать тебя, Летов. Это хорошо. Ты молодец. А что потом?

— Попробую через нашего дружка помощника прокурора выйти на самого прокурора. Доказательств у нас достаточно. Если все выгорит, не успеет Фурсов высунуть харю из машины, его схватят.

— Схватят, говоришь, — мрачно ответил Волков. — Ты хочешь засадить его за решетку?

— А ты хочешь его прикончить? — ответил я вопросом на вопрос.

Внезапно мой сотовый зазвонил. Звонок был от Жени. Я тут же ответил.

— Да?

— Витя, срочно хватай Степаныча, и летите к нам.

— Что случилось? — Нахмурил я брови.

— Проблемы у нас тут. Серьезные. Времени болтать нету. Расскажу все на месте.

— Понял, выезжаю.

Я пикнул телефоном и сунул его в карман.

— У Жени с Фимой какие-то проблемы, — бросил я Волкову. — Надо срочно ехать.

С этими словами я встал с кресла и направился на выход.

— Стой, — окликнул меня КГБшник, — я еду с тобой.

Я застыл на месте у выхода из комнаты. Обернувшись, глянул на Волкова. Потом махнул ему рукой.

— Хорошо. Погнали.

Женя попросил взять Степаныча, а потому пришлось вернуться в контору Обороны. Благо от квартиры Волкова до нее было не так далеко. Минут через семь мы уже подъезжали к бывшей прачечной.

Странное я заметил сразу. На стоянке, у фасада конторы, стоял черный, наглухо тонированный мерседес.

— Ты кого-то ждешь? — Спросил Волков, мрачно уставившись на машину.

— Нет. Не жду, — сказал я холодно.

Волков достал наган из внутреннего кармана пальто. Покрутил барабан, проверяя патроны.

— Оружие есть? — спросил он.

— Надеется.

Я поставил машину рядом с мерсом. Угрюмый лысый водила тут же выбрался из-за руля шестисотого. Закурил.

Когда мы с Волковым вышли, я тут же спросил у него:

— Ко мне?

Тот посмотрел на меня скучающим взглядом.

— Босс ждет внутри.

Мы с Волковым переглянулись и пошли в контору. Когда оказались внутри, я увидел, что в зоне отдыха, на большом диване и креслах сидят три человека. Все трое были кавказцами. Двое из них, помоложе, оказались крепкими парнями в черных деловых костюмах. Их черные армянские глаза смотрели на нас с Волковым с высокомерным безразличием.

Третий, невысокий и полноватый мужчина за пятьдесят, одетый в светлый костюм, непринужденно разговаривал о чем-то со Степанычем. А вот на лице последнего не читалось никакой непринужденности. Напротив, он выглядел напряженным, словно струна.

Когда мы вошли, их со Степанычем разговор тут же закончился. Все трое мужчин уставились на меня.