Ола и Отто 3 - Александра Руда

Когда мы въехали в тщательно замаскированные ворота усадьбы, Лойд неожиданно сказал:

- Мне жаль тебе это говорить, Ола, но, думаю, тебе отсюда живой не выйти, даже если твои друзья приведут сюда помощь, предъявив в качестве доказательства бездыханного Иргу.

- Откуда ты знаешь? - спросила я. - Возможно, вашему начальству я еще пригожусь.

- Если бы я был этим начальством, я бы тебя оставил в живых, - признался Лойд. - Запер бы, конечно, куда подальше, и использовал бы твои таланты на полную. Но, думаю, тебе не простят урона, который мы понесли. Я тебя вот о чем попрошу: перед казнью расскажешь мне способ быстрого вызова демона?

- Вот еще! Умру со своей тайной, и плачь потом о том, какого ценного кадра вы потеряли.

- Не буду, - спокойно сказал маг. - Я тебя просто подниму, как зомби, и спрошу. Мне, как хозяину, ты отказать не посмеешь.

Да, перспективка, откровенно говоря, не очень. Впрочем, когда-то Ирга рассказывал мне о таком способе смерти, после которого мага невозможно будет поднять. Жаль вот только, что я его тогда не слушала. Придется постараться вспомнить, как-то не хочется после смерти быть игрушкой типов, подобных Лойду.

- А мои собаки? - внезапно вспомнила я.

- Думаю, они мертвы, - холодно ответил Лойд.

- Ко всему прочему, ты еще и живодер?

- Не я их убил, - почему-то печально ответил маг и, сгрузив меня на землю, бросил подбежавшему человеку:

- Пленников привести в разговорчивое состояние и в тронный зал.

"Вот как, - думала я, глядя, как молоденький целитель приводит Отто в сознание, - у них даже есть тронный зал. Конечно, когда организуешь себе армию черных магов, как не поименоваться королем. Нет, лучше императором. Нет, Императором, Владыкой и Самодержцем. Наверное, я тоже так бы поступила, так что удивляться нечему".

- Привет, Ола, - хрипло сказал Отто. - Мы еще живы?

- Ненадолго, - утешила я лучшего друга.

- А, это хорошо. Я тут надумал перед смертью балладу спеть. А то без пения смерть получится не по канону.

- Можно я помогу? - обрадовалась я.

Полугном поколебался, но все же разрешил.

- А что уж тут. Последний день живем. Только, когда они услышат твое пение, нас убьют очень быстро.

- Я тихо буду петь, - пообещала я.

- Ты тихо не умеешь, - вздохнув, сказал Отто. - Ну что, пошли уже местному начальству представляться?

И мы пошли.

45. Польза и вред от поклонников

- А мы идем на смерть,

И даже ее не боимся!

Ведь если мы умрем,

То наши деяния

Будут жить в векаааах! - распевала я во все горло, идя по коридору.

Коридор, по которому нас вели к тронному залу, был длинный и освещался яркими огоньками. Видимо, магической энергии у владельцев усадьбы было очень много, раз они ее использовали так расточительно.

- Заткнись! - взмолились хором наши конвоиры и полугном.

- Что это за ужас был? - страдающим голосом спросил лучший друг.

- Это боевая песня перед смертью, - охотно объяснила я.

- Она же совершенно не складная!

- Ну и что! Мне Живко рассказывал, что это у орков принято такое творчество. Кочуют по степи, выбирают какой-нибудь мотив и поют про все, что видят.

- Думаю, если бы Живко хоть раз услышал, как ты поешь, он бы вмиг передумал на тебе жениться. От твоего пения у его племени передохнут все животные, - сказал Отто.

- А люди будут молить о смерти, - гнусаво добавил правый охранник.

Я одарила его взглядом, полным ледяного презрения, и укоризненно обратилась к полугному:

- Не исключено, что нас ведут на смерть, и даже в такие минуты ты не хочешь меня поддержать! А еще лучший друг называется.

- Ола, - умоляюще сказал Отто. - Я готов тебя поддерживать всегда и во всем, кроме тех случаев, когда ты поешь. Ты же напрочь лишена слуха, а твой голос во время пения мне напоминает рев осла из зверинца моей матушки!

- Осла, значит! - обиделась я. - Ладно-ладно, вот спросит у меня главный злодей, кого из нас первого казнить, а я скажу: убивайте его! И буду наслаждаться твоей смертью, а потом над твоим трупом спою!

- И тогда главный злодей жестоко пожалеет, что не убил тебя первую, - сказал Отто.

- ШутИте, шутИте, - хмыкнул правый конвоир. - Это все, что вам остается.

Это действительно все, что нам оставалось. У меня практически не оставалось магической энергии, а полугном еле держался на ногах после битвы. Целитель не очень ему помог, но, спасибо, хоть привел в сознание и худо-бедно заговорил и перевязал раны. О том, чтобы накинуться на двух откормленных и здоровых конвоиров, и, воспользовавшись неожиданностью атаки, вырваться на свободу, даже не могло идти и речи. К тому же в усадьбе, полной разбуженных, раненых и злых от этого магов. Наши охранники это вполне понимали и пока вели себя по отношению к нам достаточно корректно. Это если не считать очень придирчивого обыска, в результате которого мы лишились с Отто всех наших артефактов и припасенного в карманах жилетки полугнома оружия - маленьких кинжальчиков. Лойд не отказал себе в удовольствии обыскать меня самолично, к чему я отнеслась даже с некоторой долей удовольствия - все-таки не такая я уж и страшная, раз он все-таки меня полапал.

Пока конвоиры открывали большие двери с искусной резьбой, ведущие, как я поняла, в тронный зал, я обиженно пыхтела, пытаясь придумать достойный ответ, но ничего умного в голову не лезло. Двери открывались тяжело и со скрипом, болезненно отдающимся в зубах.

- Могли бы двери смазать, - скривившись, простонал полугном. - Хоть тут и владычит Злодей, но хозяйственник с него никакой.

- А, возможно, просто дверьми давно не пользовались и специально для нас сделали такую милость - встречу в тронном зале, - предположила я. - Гордись.

А потом открывшееся зрелище заставило меня ахнуть и в изумлении замереть на месте.

- Иди, иди, - польщено сказал конвоир и подтолкнул меня в спину.

Я вошла в самый прекрасный зал, который видела в своей жизни. Стены комнаты были покрыты деревянными резными панелями, причем резьба была явно эльфийской работы. Со панелей на меня глядели олени, пришедшие на водопой, над их головами летали бабочки, вокруг буяла зелень - листочки и веточки были так вырезаны, что можно было разглядеть малейший сучок и прожилку. Огромной картине мирного водопоя на правой стене ничуть не уступала картина лесной лужайки, на которой лиса резвилась со своими лисятами, а папа-лис нес им в зубах убитого зайца.

По бокам зала шло два ряда мраморных колонн, изображавших из себя могучих мужчин с внушительной мускулатурой, которые держали на своих руках потолок - небо, усеянное множеством мерцавших звездочек.

- Какие у них… - восхитилась я, пристально рассматривая самую интересную часть скульптур.