Две розы - Джулия Гарвуд

В газете была напечатана еще одна прекрасная речьЛинкольна. Он произнес ее несколько лет назад, мама. Ты знаешь, что он называл нас Чернокожими Людьми, а не рабами? Слово «чернокожий» кажется мне гораздо достойнее всех тех прозвищ, которыми нас награждают. Кол не понимает, почему бы не называть всех просто мужчинами и женщинами. Мне бы тоже хотелось, чтобы все решилось так естественно, но у людей слишком много странных воззрений и предрассудков.

Однажды ночью мы заспорили о различиях между человеческими расами. Я спросил Трэвиса, считает ли он, что создатели Декларации независимости разделяют людей по цвету кожи. В наших законах говорится, что все люди равны. Я предположил, что Джефферсон, когда разрабатывал основы политической системы и управления страной, не думал о чернокожих. Но Дуглас на это заявил, что если все равны – значит, тут совсем ни при чем ни цвет кожи, ни вероисповедание, ни что-либо другое. В конце концов мы пришли к выводу, что южане даже не дали себе труда прочесть Конституцию.

Мэри Роуз теперь любит помогать мне с мытьем посуды. Она очень бережно обращается с двумя чашками китайского фарфора, которые раздобыл для нее Трэвис. Он пообещал ей, что как только выменяет еще две, научит ее устраивать настоящее чаепитие. Сам он, конечно же, понятия не имеет о подобных вещах, но уверен, что миссис Моррисон с радостью преподаст ему эту премудрость.

Кол приступил наконец к строительству нашего дома, В прошлом году ему все время что-нибудь мешало. Сначала надо было строить конюшню, потом накатила зима и он не успел сделать погреб, а минувшей весной он то охотился, чтобы раздобыть для нас пропитание, то ловил диких лошадей, чтобы мы могли обменять их на что-нибудь нужное. Надо сказать, что здесь, в горах, есть немало возможностей заработать на жизнь. Словом, пока все мы занимались лошадьми, у Кола руки не доходили до постройки дома. Он прекрасно знает, что наши доходы зависят от того, насколько мы преуспеем в отлове диких мустангов и их объездке, причем надо ещё постараться опередить конкурентов. Дуглас уже приобрел известность в окрестностях Блю-Белл. Люди приходят к нам за несколько миль, чтобы узнать его мнение насчет прихворнувшей коровы или курицы. У него настоящий талант ветеринара.

Мы все стараемся следить за своей речью, потому что Мэри Роуз ругаться на чем свет стоит. Кол предложил каждый день писать мелом на доске какое-нибудь новое слово, после чего все мы должны хотя бы раз за день его употребить. Он считает, что всем нам будет полезно расширить наш словарный запас, да и сестренке это пойдет на пользу. Она не любит оставаться в стороне от чего бы то ни было.

Вместе с этим письмом отправляю тебе персональные послания от всех остальных. Скоро напишу тебе еще, мама.

Да хранит тебя Бог.

Адам.

Глава 9

В пятницу Харрисон получил еще один небольшой урок скромности. Он встал рано, полный решимости укротить последнюю из порученных ему диких лошадей до полудня. Но справиться с крапчатым мустангом ему удалось лишь через несколько часов после того, как установленный им самим срок истек. Тело Макдональда к этому времени украсилось добрым десятком новых синяков.

Самообладание и выносливость Харрисона произвели впечатление на Дугласа. Он крикнул Колу, чтобы тот подошел и посмотрел, как отлично поработал их гость.

– Ты только взгляни, каким смирным и послушным стал крапчатый, – сказал он брату. – Харрисон его здорово обломал.

Дуглас, прислонясь к изгороди, сделал Макдональду знак подъехать верхом на крапчатом поближе – ему хотелось его похвалить.

– Ты прекрасно потрудился, – признал он.

– Все дело в терпении и понимании, – ответил Харрисон, глядя на Кола. – Тебе, кстати, не помешало бы поучиться и тому, и другому.

– Вот как? – Кол фыркнул. – Черт побери, Харрисон, да ты столько болтал, что бедному животному пришлось тебе уступить, лишь бы ты наконец заткнулся.

Харрисон, однако, не стал ввязываться в спор – препирательство с упрямым и неуступчивым братом Мэри Роуз сейчас не входило в его планы. Он, спешившись, снял с коня седло и попону, повесил их на загородку, затем взял крапчатого под уздцы и повел его к самому большому корралю, где находились другие мустанги. Уже войдя в загон, он понял, что это было ошибкой. Прошло очень много времени, прежде чем ему удалось разнуздать крапчатого – остальные лошади, толкая друг друга, окружили Харрисона, требуя хоть немного ласки. Дуглас и Кол в эту минуту, не отрываясь, смотрели на лошадей.

– Ты видел? – шепотом спросил Дуглас.

– Да, – с улыбкой ответил Кол и потряс головой. Мустанги, которых, похоже, тянуло к Харрисону словно магнитом, сбившись табуном, шли следом за ним с внутренней стороны загона.

– Никогда не видел, чтобы животные так себя вели, – заявил Дуглас. – Ну что, может, ты все-таки признаешь, что болтовня Харрисона творит чудеса?

Кол передернул плечами:

– Признаю, да только не при Харрисоне. Неужто он и бычков заговорит так, что они пойдут за ним, как на веревочке?

– Как знать, – заметил Дуглас. – Ты Трэвиса не видел?

– Он в конюшне прячется.

Дуглас не стал спрашивать о причине столь странного поведения младшего из братьев – все и так было ясно: на веранде, раскачиваясь в любимом кресле-качалке Адама, расположилась Элеонора. Она томно обмахивалась веером Мэри Роуз, которым та очень дорожила и пользовалась только в особых случаях. При виде незваной гостьи Дуглас с Колом словно по команде нахмурились; в это самое время из дома торопливо вышла их сестра со стаканом свежеприготовленного сока для Элеоноры.

– По-моему, эта девица уже села Мэри Роуз на шею, – прокомментировал Кол.

– Думаешь, она отпустит сестру в горы?

– Сомневаюсь. Во всяком случае, не сегодня. Мэри Роуз собиралась отправиться туда с самого утра, а сейчас почти три.

– Она сама виновата, что без толку потратила столько времени, – заметил Дуглас. – Не надо было позволять Элеоноре помыкать собой. Мэри Роуз сегодня дважды поднималась к ней в комнату с подносом. Первый завтрак Элеоноре не понравился, так что ж ты думаешь – сестра приготовила ей другой.

– Нам она никогда не позволяет собой командовать, – сказал Кол, покачав головой. – Элеонора вела бы себя совсем по-другому, если бы с ней не носились, как с принцессой на горошине.

– Вечером надо поговорить с Адамом, – предложил Дуглас. – Напрасно он разрешил Элеоноре здесь остаться. Ты, я и Трэвис вместе на него насядем и проголосуем, чтобы Элеонору вышвырнули отсюда. Мэри Роуз с Адамом, конечно, будут против, но они ничего не смогут поделать – большинство будет на нашей стороне.