Изумруды пророка - Жюльетта Бенцони

И гнев Альдо утих так же быстро, как и разгорелся. Да и по какому праву он может указывать своему другу, как ему поступать? Адальбер, не теряя твердости и спокойствия, выстоял во всех бурях, сопровождавших драматическую историю с Анелькой. Безрассудная любовь, которую питал к ней Альдо, привела всех, кто жил в его доме, на край пропасти, заставила Чечину совершить двойное убийство, за которое она, безупречно порядочная женщина, немедленно после его совершения расплатилась собственной жизнью. Нет, в самом деле, не ему читать мораль! Хилари красива, несомненно, умна, да еще к тому же археолог по профессии. У нее есть все, чтобы пленить Видаль-Пеликорна, и, в конце концов, он имеет право быть счастливым. И все, что Альдо мог сказать, — и на этом покончить с сожалениями, — то, что Адальбер неудачно выбрал время!..

Еще два дня прошли на черством хлебе и ледяной воде, и это было для Альдо хуже всего. Он чувствовал, что силы его на исходе, и боялся, что еще несколько дней такой диеты, и он ослабеет настолько, что уже не сможет встретить смерть не только достойно, но и красиво. Ибрагим Фахзи как раз и рассчитывал на его слабость, чтобы добиться от него желаемого. И Альдо заставлял себя съедать до последней крошки корки хлеба, которыми его кормили.

К вечеру второго дня дверь камеры снова отворилась и на пороге появился сторож, но он не принес ни кувшина с водой, ни хлеба. Вместо этого он сделал узнику знак следовать за ним и повел Альдо по тем же коридорам, по которым его в прошлый раз водили к следователю. Правда, никакой охраны на этот раз не было, но, должно быть, начальство решило, что предполагаемый убийца стал за это время вполне безобидным. Как и тогда, его ввели в кабинет, но на этот раз — в кабинет директора тюрьмы. И сейчас его встретили возмущенные восклицания на чистейшем французском языке:

— Господи! В каком он состоянии?.. Значит, вот как у вас обращаются с людьми, против которых существуют лишь подозрения?

И голос, и звучавший в нем гнев, и язык, на котором он говорил, — все это, несомненно, принадлежало Видаль-Пеликорну, и Альдо, охваченный радостью, которую уже и не надеялся испытать, впервые в жизни едва не лишился чувств. Бросившись к нему, Адальбер усадил его в вытертое кожаное кресло, законный хозяин которого, низенький человечек, смущенно смотрел на всю эту сцену со стороны. Адальбер тем временем продолжал:

— Да принесите же кофе, черт возьми! И парочку этих ваших дурацких приторных пирожных! Его же ноги не держат!.. Успокойся, я пришел за тобой, — прибавил он, обращаясь к Альдо, который немедленно после этих слов попытался встать.

— Так пойдем отсюда! Уйдем сейчас же, сию же минуту! Я ничего не возьму у этих людей!

— Ну, не глупи! Чашка горячего кофе тебе не помешает. А потом я сразу отвезу тебя в гостиницу!

— Но как тебе это удалось? Нашли настоящего убийцу?

— Да… или нет… Мне на это в высшей степени наплевать!..

— Ну, тогда каким же образом?..

— Я тебе все чуть позже расскажу…

Кофе принесли мгновенно. И Альдо, который готов был камни есть, до того он изголодался, залпом проглотил три крохотные чашечки подряд, даже не дождавшись, пока осядет гуща. Тем временем в кабинет вошел незнакомый чиновник, о чем-то тихонько поговорил с директором тюрьмы, а затем приблизился к Морозини:

— Позвольте принести вам, сударь, извинения от имени моего правительства. Гази не может допустить, чтобы даже вдалеке от Анкары продолжали применять беззаконные методы старого режима. Он лично приказал ускорить проведение расследования по делу об убийстве этой женщины. И результаты расследования доказывают вашу невиновность. Итак, вы свободны, и во дворе вас ждет машина, которая отвезет вас в гостиницу.

— Я бесконечно признателен его превосходительству Гази, — поднявшись, ответил Альдо. — Могу ли я надеяться иметь честь высказать ему свою благодарность лично, если ему угодно будет меня принять?

— Он уже снова уехал в Анкару, и вы все равно не успели бы. Дело в том, что если он и пожелал пресечь то, что считает злоупотреблением властью, то он не хочет, чтобы вы задерживались в нашей стране. Приходите в себя и отправляйтесь в путь. Восточный экспресс уходит завтра.

Яснее не скажешь. Спасенный Морозини по-прежнему оставался незваным гостем, и, более того, ему недвусмысленно и точно указали, на какой именно срок распространяется предоставленная отсрочка. Разумеется, Морозини, счастливый тем, что так легко отделался, спорить не стал.

К тому же теперь у него не было никаких причин задерживаться.

Часом позже в своем номере в «Пера-Палас» он погрузился в горячую ванну, о которой мечтал в тюрьме, и с наслаждением затянулся сигаретой, а Адальбер, пристроившись рядом на табуретке, курил сигару и рассказывал о своих приключениях.

— Все вышло не так, как мы рассчитывали: мисс Доусон своего не добилась. Британский посол промариновал нас сорок восемь часов — потому мы и задержались, — а потом сообщил, что не желает впутываться в ее посудные истории. Он посоветовал ей вернуться в Лондон и подождать там, пока обстоятельства сложатся более благоприятным образом, а это непременно произойдет через некоторое время. Он даже пообещал ей лично за этим проследить. Так что мы вернулись, сам понимаешь, очень разочарованные, и в довершение ко всему управляющий гостиницей сообщает нам о том, что ты арестован. Мне нетрудно было понять, в чем тебя обвиняют, и я из кожи вон лез, чтобы тебя вытащить, но повсюду натыкался на необъяснимое непонимание. Никто, в том числе и консул, не желал впутываться в эту историю, и я уж совсем было собрался снова отправиться в Анкару, теперь уже по твоему делу, а там, следуя давней мудрости, говорящей, что лучше обращаться к Господу, чем к его святым, любой ценой добиться аудиенции у Ататюрка, как вдруг ко мне в номер приходит этот симпатяга Абеддин, наш управляющий. Не считая Хилари, он был единственным другом, какой у меня здесь остался, и он поделился со мной бесценными сведениями: если мне хочется лично увидеться с Гази, мне надо лишь попытаться каким-нибудь образом проникнуть в номер 101… «Здесь? В гостинице?»

«Да. Он с незапамятных времен, приезжая в Стамбул, останавливается здесь».

«Но мне казалось, что он останавливается во дворце Долма-бахче, на Босфоре?»

«Официально — да, и ему случается там жить, но, когда он приезжает лишь для того, чтобы окунуться в атмосферу любимого им города, он занимает неизменно в гостинице свои апартаменты. У него даже стоят здесь его любимые каминные часы».

Естественно, его всегда охраняют, но мне все же удалось добиться у него приема, сделав вид, будто я ошибся номером. Не скрою от тебя, что чуть было не оказался твоим соседом по камере, но мне в конце концов удалось уговорить его меня выслушать… Ну а все дальнейшее тебе известно. А теперь вылезай из воды, иди поешь то, что я заказал, и расскажи мне, как это все с тобой приключилось!..