Сотник - Юрий Корчевский

Не один раз Алексею приходилось ездить между Владимиром и Галичем в роли гонца. Из-за больших физических нагрузок в дальнем пути, из-за опасностей поездки эти были для него тяжелыми, и иной раз он с трудом уходил из-за преследовавших его могольских дозоров. Да и разбойников всех мастей хватало. Во время лихолетья сотни обездоленных селян выходили с дрекольем на проезжие дороги, грабя и убивая путников, нападая на купеческие обозы.

В странной ситуации он оказался. В Галиче его принимали за гонца и дружинника владимирского, а при дворе князя Андрея – за гонца галичского. Во Владимире, в кремле и хоромах Андрея несколько раз он встречался с боярином Морозовым, которого допрашивал в лесу. Боярин делано отворачивался, вроде бы в упор не видит и знать не желает. Не мешает он пока, за себя и семью боится, да и видит – принимает князь Андрей Алексея.

Все же сговорились князья, сладили свадебку. Андрея и Устинью венчал митрополит Кирилл. Множество гостей ранга высокого – князья удельные, бояре знатные – на венчание и свадьбу прибыли. Колокола в церквях по такому поводу звонили беспрестанно.

Алексей старался на глаза гостям не попадаться. Не ровен час, увидят его гости галицкие, да с Андреем перемолвятся – тут обман и вскроется. Что с того, что Алексей служил обоим князьям верно? За обман князей казнят, причем жестоко. Но обошлось, и после трехдневных пиршеств гости разъехались.

Только вот Андрей после женитьбы не поумнел и все больше праздную жизнь вел. Пирушки устраивал с такими же великовозрастными балбесами, охоты облавные, а вот сблизиться с братом Александром попыток не делал.

Меж тем ситуация за пределами княжества и внутри него стала меняться. На следующий год после венчания Андрея к власти в Орде, с помощью Батыя, пришел Мунке. Теперь у Батыя в Каракоруме появился союзник – сам великий каан. Насторожиться бы Андрею, да беспечен был.

Батый из Сарай-Бату в Каракорум поехал – с подарками и поздравлениями.

Князь Александр, прознав о том, тут же отправился в низовье Итиля – к Сартаку, сыну Батыеву, с которым был почти в дружеских отношениях. Да и как иначе, если Сартак побратим Александра и веру христианскую принял под его влиянием?

Тем временем баскаки ханские бесчинствовали во владимирской земле. Их дело было собирать налоги, однако мало показалось, девок стали сильничать, парней задирать и оскорблять, купцов именитых обижать. Обиженные писали челобитные Андрею, однако у князя до них руки не доходили, на пирах ведь куда интереснее и веселее…

И ненависть народная, довольно долго сдерживаемая, выхлестнулась восстаниями в Суздале и самом Владимире. Заносчивых баскаков долго били и мучили, травили собаками, а забив до смерти, несколько дней волочили на арканах по улицам.

Князь Андрей должен был аккуратно погасить волнения, однако по горячности своей и недальновидности встал на сторону восставших подданных. Он полагал, что восстанут все города княжества, что Даниил с войском на помощь придет.

Ан – не случилось. Александр, получавший известия от лазутчиков во Владимире, тут же жаловался на недостойное поведение Андрея Сартаку. Обидеть или тем более убить ханского баскака – преступление и по Ясе должно жестоко караться.

Ко всему прочему еще и подзуживаемый Александром, Сартак вскипел. Несмотря на то что они оба преследовали разные цели, Андрей одинаково не устраивал обоих.

Сартак, замещавший хана в Сарай-Бату на время его отъезда в Каракорум, принял решение сместить Андрея с престола, а вздумает князь выставить войска – разбить. Отдав Александру ярлык на владимирское княжение, он послал с ним и корпус Неврюя – тот находился на территории Булгарии и был ближе всех к владимирским землям. Так и получилось, что Александр возвращался на отчую землю с могольским воинством…

Неврюй шел по Руси, как железным катком. Тех, кто сопротивлялся, убивал, деревни и города жег. А чего их жалеть? Чужая земля!

Как только моголы, ведомые Александром, вошли в приграничные земли, к Андрею помчались гонцы. Князь спохватился, да поздно уже, время было упущено. Ни ополчение толком не собрать, ни от Даниила помощи не дождаться. Пока гонец до Галича доберется, да пока дружина его до Владимира дойдет, месяц пройдет. А запаса времени не было, ситуация днями разрешиться должна была. Запаниковал Андрей. Железной лавиной катится на Владимир могольская рать, а войско Андрея малочисленно.

Не ведал тогда Андрей, что моголов ведет Александр, и решил спасаться бегством, да не к Даниилу, союзнику и родственнику – уж больно далеко, а к Александру в Новгород. Дорога знакомая и значительно ближе, чем на Волынь. Кроме того, он не один на бегство решился, а вместе с дружиной. Увести дружину решил, дабы не погибли, сберечь ее для дальнейших действий. Без дружины он кто? Беглец, которого каждый обидеть может, если за спиной силы нет.

Как только Андрей объявил о своем отъезде, в городе поднялась суматоха. Горожане потянулись в села, к родне – в случае нападения моголов в лесу укрыться можно. А в городе, если осадят его мусульмане, у всех судьба одна.

Под охраной дружинников Андрей отправил жену Устинью в Галич. Казну княжескую под конвоем доверенных ратников – в Великий Новгород. Ему бы в свое время лазутчиков в Новгород заслать, людишек в ближайшем окружении брата Александра подкупить, дабы в курсе дел князя быть. Словом – действовать по примеру брата. Но за пирами да звериной ловлей он упустил такую возможность, а ноне сам, как дикий вепрь, спасения ищет.

Собрав дружину и бояр – тех, кто с ним захотел уйти, – Андрей покинул Владимир. Город опустел, на улицах лишь изредка появлялись редкие прохожие, бегали собаки да ветер мусор разносил.

Переиграл Александр Андрея. Лазутчики его давно уж навстречу Александру выехали, о бегстве Андрея доложили.

Александр Ярославич старше был, опытнее, серьезнее. Да и Неврюй – военачальник умелый, не одну сечу победой окончил.

После краткого совета решили дружину Андрея перехватить. Не дать ему уйти, бой навязать. А исход этого боя с превосходящими силами заранее предрешен был. Александру брата не жаль было, для него он только помехой являлся в его стремлении править полноправно и единолично. Земли и дороги Владимирского княжества Александр знал сызмальства и, когда лазутчики донесли ему, понял, где Андрея перехватить можно, повел ордынскую рать короткими путями к Переславлю-Залесскому. Известное дело, конники могольские, имевшие по два-три запасных коня, за день могли до ста верст проходить. А дружина Андрея без запасных коней и грузом в переметных сумах отяжеленная едва ли тридцать верст преодолевала.

Один из ратников арьергарда, увидев могольскую конницу, поспешил к князю Андрею с известием. Негодуя, Андрей воскликнул:

– Доколе между собой нам ссориться и наводить татар! Лучше бежать в чужую землю, чем дружиться с татарами и служить им!

Алексей уходил из города вместе с дружиной Андрея. Многих ратников он уже знал в лицо, узнавали и его. Он ехал в задних рядах, когда мимо проскакали ратники из дозора, крича:

– Татары догоняют!

Уйти без боя, оторваться за счет скорости уже было невозможно. А нихт зубами клац-клац! Раньше надо было думать, да не о пирах – о княжестве.

Тут уж воевода командование в свои руки взял, дружину из походной колонны в боевой порядок стал разворачивать. При всей исполнительности быстро это выполнить невозможно – сотни коней и людей сразу не перестроишь.

А татары уже в пределах видимости. Много их, значительно больше, чем русских ратников. Пожалуй, на одного дружинника не меньше десятка басурман. И обманываться не надо, как Даниил Галицкий при Калке: кони малорослы, у всадников луки маленькие и защита несерьезная, кожаная. Уже не один государь за небрежение к врагу поплатился.

Татары числом берут и тактикой. Вот и сейчас они издалека начали стрелять из луков. Стрелы сыпались градом, и дружинники прикрылись щитами.

Алексей, поскольку ни в один десяток не входил и копья не имел, позади порядков дружины к центру построения проехал, где князь с несколькими боярами находился. Он решил, если моголы пробьются к княжескому стану, быть для князя вместо телохранителя. Князь молод, неопытен, его охранять надо.

Налетели моголы, сшиблись – это ударил передовой отряд. После столкновения моголы отступать стали, являя слабость. Это был их излюбленный ход: увлечь за собой, а потом ударить с флангов, окружить, смять.

У Андрея, как и у его дружины, раньше столкновений с ордынцами не было, их тактики они не знали и приняли происходящее за чистую монету. Сотники закричали:

– Вперед! Бей нечестивцев!

Самое плохое – воевода тоже купился на обманный маневр, не остановил войско.

Бояре вокруг Андрея повеселели. Они думали, что сеча жестокая будет, поскольку о силе могольской были наслышаны, а у страха глаза велики. Ан – нет, отступают моголы, бегут. Да еще и князю похваляются, разобьем, дескать, ворога.