Космоквест - Анна Мезенцева

Софи никак не отреагировала. Потаенные мечты собеседника ее не волновали, неловкости от молчания она не испытывала. Но Денис все-таки решил ответить на повисший в воздухе вопрос. Во-первых, чтобы не чувствовать себя совсем уж глупо. А во-вторых, захотелось произнести давнюю мысль вслух. Разговаривать с Софи — все равно, что беседовать по душам с березой во дворе. Разумом ты понимаешь, что никто тебя не услышит. Но вреда от этого нет, да и время помогает скоротать.

— Я научусь готовить. И буду каждый день осваивать новый рецепт. Из разных ингредиентов, разными способами. Куплю себе мельницу для перца, два десятка разных ножей…

— Вот это полет фантазии, — вполголоса усмехнулась Софи. — Спорим, на третий день ты бы уже чесал пузо, глядя на свое отражение в микроволновке, где крутится замороженная пицца.

— Какой смысл спорить, если результат все равно проверить нельзя. По крайней мере, пока мы не найдем Ренессанс.

— Начни с малого. А то можно до старости промечтать.

Несмотря на безучастный тон, Закаров счел эти слова чем-то вроде извинения за недавнюю сцену. Иначе бы Софи доела фасоль, молча помыла тарелку и ушла в рубку, проводить рутинную проверку систем.

— Издеваешься? Сто блюд из фасоли?

— Из разных продуктов и дурак сумеет. А ты попробуй из ограниченного набора ингредиентов.

Это был самый длинный разговор наедине с нелюдимой девушкой. И Денис не удержался:

— Я принимаю вызов, — торжественно произнес он, протягивая живую ладонь. — Но с одним условием. Ты тоже участвуешь. Давай так: один завтрак я, следующий — ты. И так до тех пор, пока один из нас не повторится.

— Зачем мне это? — сухо уточнила Софи, опустив вилку в опустевшую тарелку. Слишком серьезный взгляд серых глаз каждый раз ставил Дениса в тупик. Такой взгляд мог быть у ребенка, впервые осознавшего, что в жизни вместо злых волшебниц очень часто умирают хорошие и добрые герои.

— Ради развлечения, — он так и держал протянутую руку, стараясь выглядеть непринужденно. — А то скука же смертная.

Хозяйка корабля медленно протянула руку в ответ. Денис осторожно, чтобы не спугнуть, прикоснулся к узкой прохладной ладони. Рукопожатие вышло коротким и неуверенным. Уголок рта слегка приподнялся в анемичной улыбке. Наверное, для улыбок более радушного типа у Софи давно не было повода. Вот навык и позабылся за ненадобностью.

— Хорошо. Начинаем с завтрашнего утра, ты первый.

Девушка поднялась с места, сполоснула грязную посуду и вышла из кухни, больше не сказав ни слова. Закаров остался допивать кофе, размышляя над заключенным пари с чувством некоторой гордости. Ему удалось расшевелить молчаливую певицу. Быть может, ей просто необходимо больше времени, чтобы привыкнуть к другим людям? А потом она оттает и перестанет глядеть таким волчонком? Где-то он слышал, что подростковая ершистость часто происходит от нехватки любви. Есть ли у Софи семья? И если есть, то где она? Знают ли родители, что их блудная дочь угнала корабль и теперь везет на нем черте кого черте куда?

Мысли о чужой незнакомой семье сменились воспоминаниям о собственных родных. Родители Закарова развелись, когда ему было четырнадцать. И мать, и отец очень скоро обзавелись новыми семьями, крепкими и счастливыми. А он так и остался болтаться между ними, ненужный багаж из прошлой жизни с розовой россыпью прыщей. Вечное напоминание о совершенных ошибках, да еще со всем положенным комплексом подростковых проблем…

Позавтракав, Денис решил поработать за пустующим пультом второго пилота. Согласно курсу, этим утром корабль должен был попасть в зону действия спутника-вещателя на несколько часов. Если пароль Гейла остался прежним, можно еще разок наведаться в базу данных «Феникса» на Пасифике. И пусть ничего серьезного маленькому филиалу никто бы не доверил. Но даже скучнейшие документы, вроде платежной ведомости на топливо или направления сотрудника в командировку, внимательному читателю расскажут о многом.

Пока подключение к инфранету не установилось, Денис занялся любимым делом последних дней: классификацией статей по Ренессансу. Вчера он полностью переписал алгоритм поиска информации. А чтобы его опробовать, провел несколько статистических анализов, выявивших уйму мелких, но любопытных фактов. Например, что каждый год количество упоминаний Ренессанса в сети возрастает на ноль целых тридцать пять сотых процента. Или что в этом году на эту тему было написано три книги, пять песен, двести сорок шесть статей, снято два фильма и нарисован один комикс. Своими открытиями Денис ни с кем не поделился, справедливо полагая, что вряд ли кого заинтересует.

Софи до сих пор прокладывала курс на следующий отрезок пути, изучая свежие навигационные сводки. Перед ее сосредоточенным лицом повисла трехмерная проекция из линий и кружков. По мере изучения данных одни кружки угасали, другие вспыхивали, а тонкие светящиеся линии изгибались и меняли цвет. Поднаторевший в современных технологиях шериф торчал у голоэкрана в конференц-зале. Судя по развешанным в воздухе снимкам, на которые Денис старался лишний раз не смотреть, Егор исследовал глубоко криминальную деятельность своего врага.

Шериф крест-накрест провел по воздуху рукой, убирая серию фотографий с неизвестного места преступления. Постоял, задумчиво потирая щетину, а затем вывел в центр стола чей-то трехмерный портрет в полный рост. В воздухе повисла крупная, плечистая фигура мужчины лет тридцати пяти, с насмешливо изогнутыми бровями и заостренным лицом. Взгляд шерифа остекленел, и Денис догадался, что портрет принадлежит тому самому Северу. Он пригляделся повнимательнее, стараясь понять, видел ли знаменитого пирата раньше. «Галаполиция-Ньюз» как-то публиковала серию сенсационных снимков, но сделанных издалека и при плохом освещении. Право прессы на информацию главарь наемников не уважал.

Высокий лоб пирата прорезали ранние морщины. Нижняя губа слегка выдавалась вперед, приоткрывая хищные белые зубы. Глаза, чей блеск обманчиво приглушали тяжелые веки, светились умом. Правый был карим, левый — голубым с темным ободком. Интересно, один глаз искусственный, или это врожденная гетерохромия? Хорошая детализация снимка позволяла рассмотреть и серьгу-гвоздь, пробившую губу над подбородком, и дорогой комлог в форме часов. А еще от трехмерного фото исходил мощный поток жизненной силы. Про таких людей говорят «харизма до колен», что делало пирата в сто крат более опасным врагом. Казалось, портрет вот-вот подмигнет уставившимся на него людям и спрыгнет со стола.

Шериф подошел к замершему на месте Денису и вполголоса поинтересовался:

— Видел его раньше?

— Нет, я бы запомнил, — Закаров поежился под тяжелым голографическим взглядом Севера. — Читал когда-то статью в журнале. Но не очень внимательно, там рядом был репортаж про…

— Я помню этот выпуск, — прервал, поморщившись, шериф.

Из своего отсека незаметно выбралась Варвара. Сквозь приоткрытую дверь пахнуло теплом. Мелькнула пугающая картина пола,