Товарищ Торин - Егор Михнегер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Товарищи! Сегодня наш долгий праздник подходит к своему завершению, но это не повод расстраиваться. Напротив, следует напоследок повеселиться и вернуться к исполнению своих обязанностей с ещё большим рвением! Теперь, когда вы могли убедиться воочию, что ваш труд идёт на благо именно вам, я ожидаю от вас дальнейшего усердия в труде и учёбе. Я надеюсь, что отныне вы станете выстраивать крепкую дружбу и отношения не только с близкими, но и со всякими лихнистами, каковые встретятся вам в вашей жизни! Посмотрите на товарищей, которые вас сейчас окружают — поверьте, они такие же прекрасные граждане, как и вы!
Так обнимите же их за плечи! Прижмитесь друг другу, как это делают окружающие помост эльфы! Видите, они раскачиваются в такт, чтобы лучше ощутить единство, согласовать струны души с соседями, с большой группой.
Беритесь за руки, обнимайтесь! Хоть ненадолго отбросьте брезгливость! Мы все одна семья, одно племя, один народ, один мир! Не стесняйтесь!
Творец, Деятель, Раскаявшийся и ты, Силушка варварская. Возьмитесь же и вы за руки, как символ объединения рас! Образуйте вокруг меня круг. И кружитесь! Кружитесь…
Глава 26. Ритуал
Цель, для которой требуются неправые средства, не есть правая цель.
Карл Маркс
— Раскачивайтесь, кружитесь, — каким-то гипнотическим голосом вторил ведущий церемонии награждения товарищу Торину.
В небе над городом облака совершали умопомрачительную свистопляску, на помостах всех стадионов избранные Торином общественные деятели повторяли происходящее. На каждой площадке комментаторы с помощью систем усиления звука передавали слово в слово речь Вождя, написанную, конечно, заранее и куда более одарёнными ораторами.
Зрители беспрекословно следовали всем указаниям: обнимали соседей за плечи, раскачивались из стороны в сторону и подпевали священному гимну лихнизма. Разрозненный гул голосов постепенно складывался в мощный хор, исторгаемый одновременно миллионами глоток. Единство, сплочённость и иные, обычно кажущиеся столь правильными, но абстрактными, понятия обретали своё физическое воплощение, превращая граждан из личностей в толпу. Противостоять вовлечению в коллективный транс было чудовищно трудно. Даже тем, кто знал, что вскоре за этим последует.
Взявшись за руки с известным поэтом и популярной певицей, Ламелия кружилась на небольшом помосте посреди стадиона. Перед глазами всё расплывалось, но ей и не нужно было видеть трибуны, чтобы понимать — на них творится нечто невообразимое. Тысячи и тысячи обнявшихся зрителей слились в квазирелигиозном экстазе, на время забыв обо всём, что составляло их индивидуальность.
Ламелия и сама уже смутно помнила кто она и что делает здесь, в эпицентре всеобщего помешательства. Её ведь о чём-то предупреждали… Да, та эльфийка! Она чего-то говорила про… Про что же, орк побери, она там талдычила?! И важно ли это? Так хорошо забыть о том, кто ты есть, перестать ощущать своё старое, дряблое тело. Ни о чём не думать, не переживать, не волноваться. Стать частичкой невообразимо великого целого. Частью, которая слишком ничтожна, чтобы от неё что-то зависело самой по себе… Эльфийка…
Неважно. Ничто не имеет значения. Есть только здесь и сейчас. Миг, ослепительный…
Что-то ослепительно блеснуло в руках эльфа, стоявшего в центре помоста. Что-то опасное, острое! Ламелия вспомнила. Пришла пора действовать.
Она резко рванулась вперёд, увлекая за собой держащихся за неё соседей. Затем отпрянула назад, повиснув у тех на руках. Маленький хоровод сбился с шага, потерял равновесие. Увлекаемые инерцией, люди падали.
Эльф в центре круга выругался. И набросился с кинжалом на упавших товарищей.
У Маврика подкашивались ноги, но на лице маской застыла улыбка. Он ощущал себя абсолютно счастливым. Ещё бы, ведь сейчас он был всем!
Весь мир крутился вокруг него, все люди, гномы, эльфы и орки пели во славу него восторженные гимны. Центр мироздания. Ось небес.
Правая рука, которую сжимал в своих могучих лапищах орк, онемела, но Маврик не чувствовал ни боли, ни неудобства. Это всего лишь плоть, мясо. Какое оно имеет значение, когда всё слилось в единую сущность? Больше не нужно беспокоиться о низменных потребностях, остались в прошлом нужда и заботы. Он уже заслужил и получил всё. Абсолютно всё! Маврик стал Богом…
Восприятие сузилось до маленькой площадки в центре огромной арены, но в то же время удивительнейшим образом обострилось. Каждая складочка одежды, каждая пора и волосок стоявших в центре хоровода эльфа и товарища Торина были видны Маврику, словно через увеличительное стекло, которое кто-то услужливо держал перед тем, что прежде называлось глазами. Остальные фигуры выглядели уже не так чётко, но зато Маврик ощущал их запахи и тепло. Орк, например, вонял потом, хотя явно побывал с утра в баньке. От гнома исходил едва заметный запашок алкоголя, в Брехлисиусе ощущалась какая-то болезненность, слабость.
Внезапно в круге из представителей разных рас что-то неуловимо переменилось. Маврик сначала каким-то загадочным образом почувствовал чужую боль и лишь затем увидел, как у находившегося напротив него Брехлисиуса резко подкосились тонкие ножки. Отстранённо отметил, что обмяк державший его за левую руку Творец. Отрешённо наблюдал, как и к его горлу приближается острое лезвие. Осознал, что на самом деле всё это происходит за доли секунды и его тело просто не успеет отреагировать на угрозу. Да и зачем противиться неизбежному? Бренная плоть всё равно лишь мешает. От неё больше вреда для духа, чем пользы.
Резкая боль! Да, вероятно, именно это должно испытывать его тело. С горлом что-то сильно не так. Его распороли?
