Дети заката - Тимофей Алексеев

Невзор подозвал одну из своих жён, мать Снежи, кивнул ей головой. Та ушла, вернулась со свёртком из белого холста и подала Невзору.

— Ты воин здесь и воином ступишь в наш мир при помощи волхва. А этот меч есть честь и доблесть! Из рук моих прими!

Развернув холстину, Невзор протянул меч, отливающий синеватой сталью. Снежа, в свою очередь, подала Сохатому кожаный пояс с вырезанным орнаментом.

— Я для тебя его шила, орнамент набивала. — Она провела ладонью по волосам Сохатого. — Я знала, что ты когда-нибудь придёшь и возьмёшь меня за себя. А вечером мы уйдём в наш мир. Я буду шить тебе одежды, рожать детей. Ты будешь их учить военному искусству, а главное — добру, которым сам наполнен. Сейчас медов мы принесём и, чем богаты, прямо на поляне накроем общий стол. Пусть веселятся ратники, их жёны и пусть немного, но завидуют без злобы. Сегодня ночью новая звезда взойдёт на небосклоне, которую ещё никто не видел. Она дополнит Млечный Путь, наш Млечный Путь тернистый.

Столы накрывали быстро. Несли лепёшки, глиняные кувшины с пенистым мёдом, жареную сохатину, ягоду и грибы. Сидели прямо на траве. Все поздравляли молодых, девушки устроили хоровод, пели песни. Сохатый не выпускал руку Снежи. Он всё боялся, что она упорхнёт, как птица, и у него опять ничего не останется.

Уже близился вечер, зажгли костры, как все услышали крик Невзора:

— Волхва встречайте! Он пришёл! Но что здесь делает изменник, из-за которого мы бросили весь скот и землю?

— Ищу Ведею, чтобы отдать ей косу, но здесь её, похоже, нет. Ищу я Светояра, брата, чтобы вернуть домой… Путём иду я искупленья много лет, с тех пор как вы ушли. Ответь, Невзор, ты знаешь, где они?

Сохатый, увидев незнакомого мужика, который вёл себя, подобно Невзору, будто здесь он старейшина, поднялся, отпустив руку Снежы.

— Так это ты, паршивый пёс? Из-за тебя тут беды?

— Светояр! Ты жив! Хвала же небу! Прости и не держи обиды! Ты — князь, иди домой. Там ждёт тебя дружина, её тебе передаю. А я искать начну Ведею…

Но Сохатый, не обращая внимания на раскаяние князя, ухватил его рукой, потом, резко толкнув, бросил его к костру. Князь не удержался, потеряв опору, свалился мешком в огонь. Подскочив, он кинулся к Светояру, но длинные руки приподняли его, снова бросили на землю. Сохатый придавил коленом ему грудь, и князь, тяжело дыша, увидел глаза победителя.

— Прости же, брат! Переборов в себе величье, каюсь…

И всё вдруг поплыло перед глазами князя. Загудела голова, наполнилась звоном, словно тысячи комаров бились. Он закрыл глаза. Земля поплыла под ним большой качающейся ладьёй, а звон впивался в её борта и раскачивал на высокой волне. «Неужели конец? — промелькнуло у него в мыслях. — Неужели мне никто не поможет?» Сохатый выпустил его и снова подошёл к Снеже.

— Пусть отлежится. Уж очень что-то рожа мне его знакома… Я знаю, оставлять его нельзя! У нас здесь и своих таких хватает.

— Но его кровь пролить тебе я не позволю, не чужеземец он… Такой, как мы…

— Он может помешать Ведее.

— Здесь каждый волен путь свой выбирать!

— Он всюду ищет Светояра. — Волхв наклонился над князем. — Мы ночь на свалке провели — впервые совесть в нём заговорила, любовь на искупление толкнула.

— Ведея, дочь… — Невзор поворотился к волхву: — Лишь только ей решать… А ты останься с ним — вы встретите Ведею.

— Но он здесь раньше был. — Сохатый задумчиво подошёл к костру. — Знаком он… Я же говорю, что видел.

— Да, видно, видел. — Волхв приподнял голову князя. Давно тебя он ищет, вернуть назад давно желает. И было жизнь не положил однажды — вот это помнишь ты. Сейчас он долго будет спать, а вы уже уйдёте. Вот-вот закат вершины обольёт. Кончайте пир, поклажу собирайте, а я потом приду с Ведеей.

— А как же князь? — спросил в раздумье Невзор.

— А князю выпала судьба другая — за все деяния придётся заплатить. На то и путь такой он выбрал. Какой ценой — сейчас не знаю. Ценою смерти, может быть…

— Ты загрустил… Ещё есть время отказаться… Я всё пойму… — Снежа печально смотрела в глаза Сохатому.

— Я не об этом, Снежа. Слова волхва на мысль меня наводят, как будто помню что-то.

— Но что тебя волнует?

— Вдруг детство вспомнилось и имя Светояр — ведь от него моя фамилия пошла. Меня же записали в детском доме Светояровым… Отца совсем не помню… А мать… Её во сне увидел, запомнил только скорбь в глазах… Но это только сны. А кто была на самом деле, я не знаю…

— А ты её искал?

— Искал, когда уж вырос, но нет её следов нигде, как будто не было совсем. Вот только эти сны…

— А я уж испугалась, что ты уйти не хочешь, тогда бы я осталась здесь… А это брат твой, Судислав. Ты тоже князь, волхв знает.

— А кто вот эта женщина напротив? Печальная она какая-то…

— Она немая. Быть может, мёд сейчас по жилам её бродит — вот и глядит на нас. И знаю: рада, что рядом ты со мной. А кто она?… Была красавицей, всегда её я помню. Жила при княжеском дворе. Но Судислав сюда её отправил. За что, не ведаю, лишилась языка. Теперь она нема, и не понять, о чём бормочет.

— Пора нам уходить, пойдём к народу! Теперь ты не один, ты принят в род! Уйдёшь, когда вдруг сам захочешь. И может быть, с тобой уйду и я.

Снежа взяла из рук волхва кубок с напитком, сделала глоток и протянула его Сохатому:

— Испей, чтоб вместе быть нам.

Сохатый, пригубив из кубка, удивлённо посмотрел на людей:

— Странно, но почему-то вкус я знаю…

Договорить он не успел, луч солнца лёг дорогою на землю.

Князь пролежал всю ночь. Волхв сидел у костра и наблюдал за игрой пламени. Опустела поляна, приняла прежний вид, не слыхать стало песен и смеха детей. Пели просыпающиеся птицы, журчала вода в реке, гудели комары. Снова всё встало на свои места, но не давал покоя вопрос: а для чего всё это было? И шелест пламени ответа не давал. Но это не конец ещё скитаниям… Волхв подошёл к лежащему князю.

— Вставай, князь, пора нам в путь, теперь пойдём к Ведее. Закончить должен я, что начал.

— Ты почему один? И где все люди? И где же Светояр? Простил ли он меня?

— Не знаю, князь, на это нужно время.

— Он нужен мне! Сейчас же приведи!

— Я не слуга тебе и никогда им не был. А люд ушёл, растаял на закате, и вместе с ними канул и Сохатый.

— Он не Сохатый — Светояр! Мой брат, которого оставил я на свалке. Но как он выжил среди бешеных собак? Они б его на части разорвали. Тогда же челядь лишь едва ушла…

— Его хранило небо. А злобу, князь, все чувствуют, и твари. Вот потому они твоих людей гоняли до заката, но жаль, не разорвали… Пойдём, ведь путь у нас не близкий… И что там уготовано тебе?…