У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

— Ам Ют-Раш, ами Эргон, в мою приемную. Выполняйте.

Уметь приказывать так, чтобы сомнений в правомерности приказа не осталось — особый дар. Ни Леф, ни я отношения к школе уже не имели, я даже военнообязанной больше не была, пусть в Тугдоланте возложить эту обязанность дело недолгое. Мы без единого вопроса развернулись в заданном направлении. То есть, Лефлан развернулся и меня развернул, ему-то все направления во дворце были известны. Да что там мы! По-моему, желание не выполнить приказ капитана Сартара не возникло только у сладко спящего старика. Спал он на низком овальном пуфе, пристроив седую голову в центр цветка очередного барельефа очередной колонны, архитектор дворца явно имел к этому украшению непреодолимую тягу. В позе старика ощущался немалый опыт, никакие лепестки ему не мешали, как и никакие звуки, спал себе и спал. Реакция же всех прочих весьма походила на реакцию ребят из школы.

И мужчины, и женщины мгновенно подобрались и едва не устремились исполнять распоряжение Чаршона Сартара. Сам он, не дожидаясь никаких реакций и не отвлекаясь ни на какие любезности, быстро шагал к Залу совещаний.

Ждали у приемной мы недолго, буквально пару минут. Видимо, к императору Сартар заходил лишь доложить о своем прибытии, а то, что он только что прибыл, трудно было не понять, вид его мало отличался от нашего. Все, что мы успели до его появления, — обменяться парой фраз, перевести в слова уже сказанное взглядами, что все нормально и что поговорим потом. «Потом» случилось неожиданно скоро. В приемной нашего таинственного капитана. Много ли армейских капитанов свободно входят к императорам, называют их по имени и имеют личные приемные в императорских дворцах? Давний вопрос: «Кто Вы, капитан Сартар», просто рвался на свободу. Не вырвался. Нерешаемая загадка, гроза учащихся школы и еще один центр массового женского интереса намерения отвечать на вопросы не имел, он имел намерение их задавать. Дал нам время устроиться за столом и сделать по глотку чая, принесенного немолодой строгой дамой, и велел:

— Излагайте.

Излагал Лефлан, от Белого озера до аудиенции у императора, а след связавшего нас луча мы показывали вдвоем. Энджур воистину чудесная птица, если смог совершить чудо даже с Чаршоном Сартаром. Я впервые увидела, что он способен на проявление эмоций помимо сдержанного недовольства. В стабильной непроницаемости капитана целое мгновение жила радость. Даже уголки губ дрогнули, словно собираясь сложиться в улыбку, и жесткость взгляда разбавилась теплом. Этого скоротечного мгновения, исчезнувшего в бесконечном множестве других, мне почему-то стало жаль. И подумалось, что если существует та, кому он улыбается по-настоящему, то она по-настоящему счастливая. И захотелось немедленно увидеть улыбку Лефлана, которая делала счастливой меня. Леф на улыбки не скупился, но меньшей ценностью они от этого не становились, мне дорога была каждая.

Для улыбок времени не было. Время было излагать, отвечать на уточняющие вопросы и пить чай. На последний пункт Сартар его отдельно выделил. Между рассказом Лефлана и совсем неожидаемым:

— Ваша очередь, Эргон. Клятву о неразглашении приватной беседы императору приносили?

— Нет. Он дал право самой решать, но…

Дальше я замялась и капитан пришел на помощь:

— Но Вы еще не приняли решение. Вы не уверены стоит ли Ют-Рашу знать, что предложил император. Переживаете, что это может привести к ссоре и негативным последствиям для Ют-Раша. Могу Вас заверить, ссора возможна, защищать свою женщину — неотъемлемое право любого мужчины, но никаких преследований за нее не будет. Райбаш не все понимает и не во все верит, но он далеко не глупец, хороший друг и порядочный человек, который никогда не опустится до дешевой мстительности. А мне необходимо знать, на что он готов пойти в защите близких ему людей. Итак, что он Вам предложил?

Вторая помощь пришла от Лефлана:

— Это была не шутка? Он тебя, действительно, купить пытался? Вот болван!

— Выбирайте выражения, Ют-Раш, — недовольно одернул его Сартар. — Вы говорите о своем императоре.

— В данный момент я говорю о своем друге, — как-то слишком легкомысленно ответил Леф и пообещал: — Ему я скажу еще больше. По-дружески.

Вот этого я и боялась. Несмотря на видимую простоту и свободу в их общении между собой, Райбаш Эш-Шаркор оставался императором, а все остальные — его верноподданными. Об этом помнил капитан, об этом помнила я и это категорически не хотел принимать во внимание Лефлан. И Манжур. Но Андуаш подданным Тугдоланта был условно, а Леф…

— Давай, ты никому ничего говорить не будешь, — от перебора волнения я немного выпала из строгой сдержанности, в какую обычно вгоняло присутствие капитана, не только меня вгоняло, практически, всех. — Леф, это совершенно не…

— Давай, я сам решу, что мне делать, — непреклонность слов Лефлан чуть смягчил, накрыв мою руку своей. — Это важно и нужно. Я никому не позволю тебя обижать. Ни Райбу, ни крашенным куклам, никаким двинутым стазисом… — последнее слово, явно из лексикона, не принятого в светском обществе, он все же не произнес, вместо него размеренно повторил: — Никому.

— Похвальное стремление, Ют-Раш, — согласился Сартар. — Полностью поддерживаю. Тем не менее, настоятельно рекомендую следить за языком и не забывать о самоконтроле. Эш-Шаркору будет непросто уладить недовольство Вами и призвать к порядку Ваших подражателей, если в подобном тоне Вы выскажетесь не в тех кругах.

С этим согласился уже Леф и иронично поинтересовался уже у меня:

— Во сколько он оценил мою свободу? Остановился на первом предложении?

— Предложил мне самой предложить. Сначала. Потом…

Про угрозу лишить Лефлана всех привилегий я рассказала, про обещание лично заняться мной в случае, если сама стану угрозой, — промолчала. На всякий случай. Да и зачем было об этом говорить? Разве смогу я чем-то навредить Лефу? Никогда!

Над лишением себя благосостояния Лефлан только посмеялся и немного помечтал, что это сильно упростило бы ему жизнь, а мне опять стало стыдно, что я примерно так же подумала, но применительно к себе. Мечты и веселье разом прекратил капитан Сартар.

— Вопрос с жильем для Эргон, я так понимаю, не решен?

Понимал он правильно. На фоне всего произошедшего об этом никто из нас троих не задумался. В дороге на ночлег мы останавливались в гостевых домах при Храмах рассвета. Только в них не спрашивали документов для снятия комнаты. Храмы стояли закрытыми, их жрицы не могли выполнять обязанности без магии, а гостевые дома работали в обычном режиме. Парней провожали в мужское здание, девушек — в женское, войти можно было в любое время, выйти — за час до восхода солнца. О том, как это будет в столице, даже разговор ни разу не зашел.

— У меня, — на ходу решил Леф. — Мотивируем приказом Райба, он должен…

— Исключено, — перебил его Сартар, что было крайней редкостью. Обычно он давал собеседнику высказать все полностью и даже полнее, чем собеседник собирался. — Более того, любые ваши совместные появления придется свести к минимуму, — он жестом остановил порывающегося возмутиться Лефлана. — Придется, Ют-Раш. Для вашей же безопасности.

— Что я пропустил? — наше общество пополнилось Манжуром. — Какой очередной хлит? Я сегодня до своих доберусь? Чарш, у тебя не секретарша, а лицензия на нервный срыв. Отправь ее на границу, ни один кюррис не проползет. Так что у нас случилось? Чем их безопасность тебя не устроила? Болтунам приказы Райба рты закроют, за одну надежду на возвращение магии всех айш на руках носить будут и пылинки сдувать.

— Лучше без сдувания, — подкорректировал Лефлан. — С таким количеством пыли, мы обречены жить в центре урагана.

Капитан вновь зарождающегося веселья не разделил и словно даже расстроился от него, а у Андуаша вдруг изменился взгляд, стал не просто серьезным, тревожным, и спросил он без тени шутливости:

— Вернулись не все?

Сартар покачал головой и больше ничего не добавил. Да и не надо было добавлять, все так понималось. И понимание это было таким… Как тогда, у его кабинета в школе, когда я услышала разговор с Шат-Кори о погибшем агенте. Только сегодня это было ближе и острее. И страшнее. А капитан вернулся к прежней теме.