Неправильная - Елена Славная

— Хорошо, выбрали меня и сделали все возможное, чтобы я не воспылала чувствами к мужу. Но что дальше?

В то утро Максайм намеренно посетил Дамиана. И, поняв, что я не в восторге от замужества, отправился во дворец. Но ему снова без пояснений посоветовали не вмешиваться. С чем он был не согласен.

Максайм отправился в Джорму, чтобы вызволить меня. Но не успел всего на день. Из-за спешки Астора.

— Мне просто интересно, — прервала его я, — зачем?

— Что именно? — не понял меня он.

— Зачем вам спасать меня? Зачем нарушать планы короля и Армелии? И зачем все это рассказывать мне?

Да, несмотря на все сказанное, я не верила этому мужчине. Казалось, что он в конце либо крикнет: 'Шутка!', либо убьет меня.

Несколько минут Максайм внимательно смотрел на меня. Потом усмехнулся. Показалось, что с горечью. Будто я расстроила его своим вопросом.

— Какие бы причины я ни назвал, вы мне не поверите, — ответил он, наконец.

И мысленно я с ним согласилась. Но вслух этого не высказала.

— После выходки Астора, мы потеряли ваше местоположение. Даже думали, что вас уже нет в живых.

— И что же вас переубедило?

— Во-первых, поведение Дамиана. При моем вопросе о вас, он лишь отмахнулся и перевел тему. Согласитесь, будь вы мертвы, ваш муж вел бы себя по-другому, — пояснил Максайм. — Во-вторых, Армелия уверенно подтверждала, что вы живы, но недоступны.

— И как же вы нас нашли? Я ведь правильно поняла, что тот дом не мог никто обнаружить?

— Да, это так, — коротко отозвался он.

А потом будто что-то вспомнил. Молча встал и вышел.

Ну, нет! Он ведь так и не рассказал главного! Я направилась за ним. Но на выходе никого не обнаружила.

— Почему не сказал сразу? — услышала я голос Максайма из-за приоткрытой двери комнаты, что находилась неподалеку. — Когда он появился?

— Только что, — ответил ему Мэтт.

Я, не стесняясь, вошла в комнату и ахнула.

— Он жив? — обратила я на себя внимание.

— Жив, — недовольно ответил Мэтт. — Видимо, спешил скрыться, раз не порталом пользовался, — пояснил он.

На кровати лежал обожжённый мужчина. Максайм уже склонился над ним.

— Что с ним? — зачем-то шепотом, спросила я.

— Уходил через огонь, — пояснил Мэтт, — расстояние большое, не рассчитал.

Да, такое бывало у магов. Снова вспомнилась аналогия с прыжком. Если не рассчитать силу, направление, скорость, место, то вполне возможно себе навредить. Именно поэтому всех магов обучают пользоваться даром не только инстинктивно.

Мужчина исцелялся на глазах, но пока был без сознания. По спокойному поведению Максайма и Мэтта я поняла, что такое с ним не впервые.

— А где Астор? — спросил Максайм, не поворачивая головы.

— С матерью и сестрой, — ответил Мэтт. — Позвать?

— Да, — согласился он. — Нам нужно уходить отсюда.

И только я хотела задать вопрос, как Максайм ответил сам:

— Если Джей бежал, значит, его заметили.

Он убрал руки от исцеленного и повернулся ко мне.

— Я не прошу полного доверия ко мне, — глядя прямо в мои глаза, произнес он. — Но прошу вас, не мешайте, — после чего вышел.

Признаться, его слова меня задели. Оскорбили. Но ведь претензии можно высказать и после, когда все закончится?

Глава 15

Вот уже полтора месяца мы жили на побережье маленького поселения в Тассии, королевства, что находилось к востоку от Равии.

Поначалу было очень тяжело. Привыкать к новому, обретать покой, не ждать нападений. Но мы быстро освоились. Даже Юджелия молниеносными темпами осваивала правильную речь.

В небольшом домике мы жили вчетвером. Я, Юлалия, Юджелия и кто-либо из мужчин, которые постоянно сменяли друг друга. С королевой наши отношения были доверительными, но их нельзя было назвать дружбой. Я не могла забыть из-за кого оказалась в сложившейся ситуации. Простить тем более. И она знала это.

В Равии картина становилась значительно лучше. С Шелбией официально заключен мир, с поддержкой магической клятвы. Правда, нашему королевству пришлось пойти на значительные уступки ради этого.

Шанклора границы так и не открыла. Но скорый брачные союз Астора и Лукинды, джорманской принцессы, должен остудить пыл недружественного королевства. И пусть сам принц в каждую нашу встречу уверял, что не женится в угоду интересам отца, я знала — свадьбе быть.

Просто потому, что это правильно. А если подумать, то и мудро со стороны Годарда Двенадцатого. В случае гибели всех наследников короля Джормы, вся власть перейдет в руки Астора. Хотя с его характером страшно представить, каким он может быть правителем. Принц еще не успел повзрослеть.

Да, общение с Юлалией дает свои плоды — я начала чрезмерно мудрствовать.

— Вот вы где, — окликнул меня Брун, один из друзей Максайма.

Я показательно закатила глаза на его приближение. Брун совершенно невозможный собеседник. Такой же как я была раньше. Говорит в лоб, а потом думает. Хотя, пожалуй, я все же поскромнее вела беседы.

— Вновь любуетесь морем? — поравнявшись со мной, спросил он.

Я неопределенно повела плечами. Уж чего, а компании Бруна я не желала. Но он не реагировал даже на прямой отсыл, пока не выговаривал всего задуманного.

— Вот смотрю я на вас порой, леди Александрин, и кажитесь нормальной девушкой, — в своей привычной манере сообщил Брун.

Я не отреагировала на провокацию. Не первый раз.

— Но нет, нормальной вы не являетесь, — заключил он.

Даже не взглянула в его сторону. Уже знала, что последует очередным.

— За вами два мужика сразу ухлестывают, а вы как статуя! — раздражался он.

— Я еще замужем, — отмахнулась, потому что остальные аргументы уже опробованы и признаны недееспособными против упрямства Бруна.

— Из-за любви они оба невменяемы, — пожаловался он.

— Я не верю им.

— Да вы даже приблизиться к себе не даете! — повышенным тоном выдал Брун. — Как они смогут вам что-то доказать?

— Мне ничего от них не нужно! — не выдержала я.

Надоело! Зачем он пытается каждый раз доказать мне несуществующие чувства со стороны Астора и Максайма? Один скоро женится, а второй настолько лицемерен, что переплюнул самого Многоликого в масках.

Я уверена, что это очередная ловушка.

— Ну, так и объясните это им, — в который раз советовал Брун.

— Понимаете, Брун, об их чувствах говорите только вы, — я повернулась к нему. — Уж не романтик ли вы, раз видите то, чего нет и быть не может?

— Я как раз-таки вижу все получше всех вас троих, — невозмутимо ответил он. — Один считает, вы не отвечаете, потому что он скоро вынужден жениться, второй — слишком глуп для признаний, а вы — статуя! Не видите, не слышите и не желаете!