Черная кошка в темной комнате - Наталья Андреева

Он напрягся, но все-таки вспомнил точную дату. Это было за десять дней до открытия торгового центра. Он тогда считал дни, даже делал пометки в календаре: сколько осталось до праздника? До праздника… До самого черного дня в его жизни, как оказалось!

Валентина задумалась. Потом тоже начала подсчитывать. А чем за десять дней до открытия торгового центра занималась она? Ходила к нему, смотрела. За десять дней до… И вдруг она воскликнула:

— У тебя не было никакого видения! Я наверняка помню, что люди были в обоих лифтах! Я стояла и разглядывала здание! Когда на улице темно, отлично видно все, что находится внутри! К сожалению, я не видела лиц, но работали оба лифта! В обоих были люди! Это абсолютно точно!

— Ну и что? — вяло спросил он.

— Значит, ты нормален! Тебя просто-напросто разыграли!

— Смешно!… — Он криво усмехнулся. — Когда я ее увидел там, в холле, в луже крови, — он судорожно сглотнул, — я тоже подумал, что меня разыгрывают. Смешно.

— Погоди, — она сосредоточилась, — я еще кое-что вспомнила. Мне надо позвонить Леонидову. Срочно.

Валентина поднялась. Сила тут же схватил ее за руку.

— Посиди со мной. Не уходи. Не могу быть один.

— Я сейчас вернусь. Я вспомнила.

— Что?

— Важную вещь. Ну надо же! — заволновалась она. — И почему мне это раньше не пришло в голову? То есть почему мы раньше об этом не поговорили? Ну надо же!

Она осторожно высвободила руку и, все еще волнуясь, пошла искать мобильный телефон. Ей надо было срочно позвонить Леонидову. Сила лежал на диване и смотрел ей вслед умоляюще: не уходи.

Валентина устроилась на кухне и набрала номер мобильного телефона Алексея Леонидова. Он долго не отвечал, но она все звонила, звонила и звонила… Наконец в трубке раздался его недовольный голос:

— Слушаю.

— Это я, Сысоева.

— Я уже понял. Что вам надо на ночь глядя?

— Я вспомнила. Очень важную вещь. Быть может, это вам поможет.

— Говорите.

— Понимаете, я следила за строительством торгового центра, — сбивчиво заговорила она. — Когда осталось недели две до открытия, ходила туда каждый день. То есть ездила. На машине. Рядом строится дом, в котором…

— Короче, — перебил он.

— Хорошо. Я постараюсь. В общем, в тот день, когда, по-вашему, у Силы случилось видение, я тоже была там. Я даже видела, как ехала милиция. Мы с вами встретились, но вы меня, разумеется, не видели…

— Еще короче.

— Так вот. У него не было никаких видений! -выпалила Валентина. — Я ясно видела, что работают оба лифта. И в обоих люди. К сожалению, у меня плохое зрение. Я не смогу их описать. Но… я уверена!

— Это то важное, что вы мне хотели сообщить? -кисло спросил Леонидов.

— Нет. Я понимаю, что вы не поверите моим показанием. Сила — близкий мне человек. Но я клянусь! И есть еще кое-что. После того как один лифт спустился, а другой уехал наверх, я продрогла и решила, что пора уезжать. Еще какое-то время подождала и… пошла к своей машине. И тут я увидела мужчину. Вы меня слушаете?

— Да.

— Высокий, широкоплечий, в темной куртке. Он вышел из-за угла, увидел меня и испугался. Побежал к своей машине, заскочил в нее и поспешно уехал.

— Он один был? Без женщины?

— Один.

— Описать его сможете? — деловито спросил Леонидов.

— Нет. У меня плохое зрение, я уже говорила.

— Что же очки не носите? — сердито спросил он.

— Я вожу машину в очках. А когда выхожу, снимаю. Но не это главное. Я вдруг вспомнила. Почему мне это не пришло в голову раньше?

— Что именно?

— На машине ведь были «шашечки»!

— Вы хотите сказать, что… это было такси?

— Да. Именно.

— А мужчина…

— Почему он от меня шарахнулся?

— У вашего жениха было хорошее зрение?

— Отличное!

— Выходит, он мог вас узнать?

— Я стояла на свету.

— Обрадовали вы меня! — Леонидов хмыкнул. -Что ж. Это вписывается в мою схему. Но почему он был один?

— И еще одна деталь. Вы спрашивали о знаке Зодиака, под которым он родился. Антон. С чего я взяла, что он — Скорпион?

— А кто?

— Антон действительно родился в октябре. Только в начале месяца, а не в конце. То есть он Весы. Не Скорпион.

— Вы что, издеваетесь, надо мной?!! — вскричал ее собеседник.

— Я не понимаю… — Валентина растерялась.

— Вы только что подтвердили мою версию — и тут же ее опровергли!

— А какая ваша версия?

— Что ваш жених и Эльза Мамонова были заодно! Что он был ее любовником! Вы сказали, что видели его у торгового центра, когда Мамонова скорее всего жестоко разыграли!

— Да.

— Но ведь любовник Эльзы родился под знаком Скорпиона! Венера Гелиевна, ее астролог, лично составляла гороскоп!

— Тогда я ничего не понимаю…

— Я тоже, — сердито сказал Леонидов. — У вас все?

— Да.

— А… Мамонов? Он с вами.

— У меня в квартире.

— С ним все в порядке?

— Нет. Он болен.

— По крайней мере он с вами. Что-то мне подсказывает: вы ему пропасть не дадите, Валентина Павловна. Всего хорошего. То есть спокойной ночи.

И Леонидов дал отбой. Валентина пожала плечами. Она пересказала то, что видела своими глазами. И день рождения у Антона в начале октября. Не в конце. Тут уж она ничего поделать не может. Да и представить, что он одновременно был и любовником Эльзы… Ну не бывает так! Не может же человек так безбожно врать! Если бы у него была другая женщина, она, Валентина, почувствовала бы это! Как? Когда? Антон всегда был для нее доступен, звонил каждый день, они часто встречались. Нет, тут что-то другое. Надо посоветоваться с Силой.

Взволнованная, она вернулась в комнату. И замерла на пороге. Мамонов спал. Она подошла на цыпочках, поправила одеяло. Сила застонал во сне, перевернулся на бок. У самой Валентины сна не было. Она все пыталась понять: что же произошло? Почему они все оказались замешаны в эту историю? И где искать концы?

Валентина ушла на кухню и включила электрический чайник. Ей так хотелось помочь следствию! Помочь Силе, себе. Но чем?

ТЕМНАЯ КОМНАТА 9

Сила Игнатьевич проснулся рано. Как, впрочем, и всегда. Какое-то время лежал не двигаясь. Теперь ему не надо было вспоминать, где он и что с ним. Едва открыл глаза, первая мысль была: Валентина! Ну почему они встретились так поздно? То есть встретились-то вовремя. И все было в его руках. Леонидов прав: он, Сила Мамонов, выбрал тогда не ту подружку.

Но теперь поздно. Все не так, все не на месте. Теперь он все время испытывает дискомфорт. Внутренний и внешний — от соприкосновения со всеми окружающими его предметами. Его раздражают чужая мебель, чужая квартира, чужая посуда. Машина тоже кажется теперь чужой. А больше всего раздражают люди. Кажется, что все они говорят не то. И всем им дела нет до Силы Игнатьевича Мамонова. Ему же невыносимо слышать о том, что его лично не касается. Как они могут жить? Ходить, говорить, смеяться и делать вид, что все нормально, когда хуже уже и быть не может! Все не так. Все не то. Он уже не хозяин положения. Спекся Мамонов. Сгорел. Бежать… Куда? От кого?

Стараясь не скрипеть пружинами старого дивана, Мамонов поднялся и собрал свою одежду. Наскоро выпил кофе на кухне и, стараясь не шуметь, вышел из дома. Сел в свой джип и отправился искать Леонидова. Единственного человека, не считая Валентины, с которым он может поговорить о том, что волнует лично его. Мамонов ехал к нему на работу. Сила Игнатьевич уже принял решение.

Пропуск ему выписали и нужный кабинет указали, но ждать пришлось долго. Впрочем, Силу Игнатьевича это уже не тяготило. Неподвижность и ожидание. Он сидел в коридоре, на неудобном стуле, сидел не шевелясь и смотрел в одну точку. И даже не дрогнул, когда раздался знакомый голос:

— Сила Игнатьевич? Какими судьбами?

Мамонов молча поднялся.

— А мне говорят на проходной: тебя ожидает некий господин Мамонов, — весело говорил Леонидов, отпирая дверь. — Я и удивился, и обрадовался. Вспомнили что-нибудь? Да вы заходите!

Вслед за ним Сила Игнатьевич вошел в кабинет.

— Садитесь. Что вы как неживой?

Леонидов сел, а он остался на ногах. Потянул за ворот рубахи, словно задыхаясь, и хрипло сказал:

— Я сумасшедший.

— Да ну! — уставился на него Леонидов. — Что вы говорите?!

— Я сумасшедший, — упрямо повторил Мамонов. — Я убил свою жену. Пишите.

— Вы что, с ума сошли?! Черт! Я-то что говорю? Что случилось, Сила Игнатьевич?

— У меня собака сдохла.

— Ротвейлер?

— Да. Обе.

— И белая болонка тоже?

— Обе. Да.

— Вы были к ним так привязаны?

— Оказалось, что да. Я привез его в лечебницу. Дружка. Вчера. А мне говорят: поздно. Его надо усыпить. Он уже не…

— А вы что?

— Я — ничего. А что я мог? Я бы любые деньги…

— Успокойтесь. Воды хотите?

— Нет.