Дом обезьян - Сара Груэн

Она продолжала следить за тем, что происходит на экране телевизора. На сцене между мужчиной и женщиной сидела платиновая блондинка со стрижкой каре. Женщина, рыдая, оглашала список сексуальных проступков мужчины. Представительницы слабого пола в зале, а именно из них по большей части состояла аудитория, злобно кричали и потрясали в воздухе кулаками. Ведущая сверлила мужчину гневным взглядом, она изрекла какие-то банальности, соскользнула на краешек своего кресла и погладила гостью по колену. Камера переметнулась на мужчину. Его подхватили под руки охранники и потащили со сцены в толпу разъяренных женщин. Женщины стали выскакивать в проход и бить мужчину сумочками. Тот даже не сопротивлялся, только хмурился и вяло прикрывал голову руками. После того, как его провели через амфитеатр, началась реклама.

— Нет, правда, скажи, — попросил Джон.

Иванка снова повернулась к нему, поджала губы и закатила глаза.

— Это из-за работы. И из-за Фолкса.

— Кена Фолкса?

— Ну да, — Иванка повернула голову и сделала вид, что сплюнула через плечо. — Тьфу! Тьфу!

Бугер оба раза вздрогнул, но не двинулся с места.

— Откуда ты знаешь Кена Фолкса?

Иванка вздохнула. Джон заметил капельку, повисшую на кончике ее носа, и принес из ванной салфетку.

Иванка взяла салфетку и вытерла глаза и нос.

— Спасибо. Короче, он пришел к Толстяку Бобу. Заказал «танец на коленях». Приватный, как ты понимаешь. Я этим не занимаюсь, но сейчас бизнес в упадке. Раньше клиенты совали в трусики пятерки и даже десятки. Теперь по доллару. Они что — думают, мы не замечаем? Думают, что мы не умеем считать?

Глаза Иванки сверкали от праведного гнева, но вскоре потухли. Правой рукой она продолжала чесать Бугера за ухом, и пес погрузился в сон или схожее с ним состояние.

— Так вот, Фолкс увидел меня и заказал. Я-то подумала, это из-за того, что он меня узнал, потому что я играла в самых первых сериях «Трах-тарарах». Я устала от этой работы, мне хочется вернуться в кино, заработать немного денег и уйти из бизнеса. Может, замуж выйти. Детей завести. Кто знает? У него сейчас выходят «Бешеные пумы», слыхал?

Джон кивнул.

— Ну, я его и спросила. А он говорит — нет! — Иванка села, выпрямив спину. — Нет! Он, мол, меня не помнит, и я слишком стара для пумы! А потом он все равно захотел, чтобы я станцевала у него на коленях!

Иванка схватила салфетку и снова вытерла глаза, потом пожала плечами и бросила мокрый комочек на прикроватную тумбочку.

— И я станцевала. Просто станцевала. Понимаешь? — некоторое время она смотрела куда-то вдаль, а потом вдруг повернулась к Джону: — По-твоему, тоже я слишком стара для пумы?

Джон отрицательно помотал головой, но Иванка все равно опять принялась плакать. Джон придвинулся ближе и обнял ее за плечи. Она прижала бутылку водки к его спине и разрыдалась ему в плечо.

— Иванка, — сказал Джон, когда шумные всхлипывания перешли в тихую икоту, — ты не могла бы сделать мне одолжение?

Иванка подалась назад и кивнула, потом снова потянулась за салфеткой, но передумала и вытерла глаза рукавом.

— Не могла бы ты мне звякнуть, если Фолкс снова появится в клубе?

Иванка расправила плечи и постаралась взять себя в руки.

— Конечно, — сказала она с притворным безразличием. — Почему бы и нет?

Джон схватил ручку и начал шарить вокруг в поисках листка, на котором можно было бы записать номер телефона. Иванка подала ему красный, украшенный стразами сотовый.

— Держи, добавь в контакты.* * *

Вскоре после того как ушла Иванка, в дверь постучали. Джон приоткрыл дверь и… там стояла Аманда.

В первую секунду он подумал, что у него галлюцинация, а когда понял, что это на самом деле, распахнул дверь и протянул к ней руки. Аманда уронила сумки на пол и бросилась его обнимать. Джон и сам не заметил, когда начал рыдать, уткнувшись ей в шею.

— Тихо-тихо, все хорошо, — успокаивала она и гладила его по волосам.

Целую минуту они просто стояли обнявшись.

— Что ты здесь делаешь? — наконец спросил Джон и завел ее в номер.

— Как я могла не приехать после вчерашнего? Я видела, во что превратился дом напротив. Даже страшно представить. Это, наверное, было ужасно.

— Это было самое ужасное, что я видел в своей жизни. Запах, то, как он кричал, — Джон затряс головой и шмыгнул носом. — Не знаю, что теперь с ним. Надо бы позвонить, узнать. Я ведь должен был позвонить, да?

Аманда погладила его по щеке.

— Позвоним завтра. Или ты хочешь узнать прямо сейчас?

— Нет. В любом случае звонок ничего не изменит, и я не уверен, что хочу узнать об этом сегодня. Особенно когда ты рядом.

Аманда снова обняла его, а потом вдруг словно окаменела. Она отстранилась от Джона, он проследил за ее взглядом от не застеленной кровати до полной испачканных в помаде окурков пепельницы.

— Что это?

— Женщина, которая живет наверху… — Джон показал пальцем в потолок. — Это сложно объяснить.

Аманда открыла рот, чтобы продолжить допрос, и в этот момент увидела Бугера.

— А это что…

Аманда повернулась к Джону, о сигаретах было забыто.

— Ты об этом на днях говорил? Ты уже завел собаку?

— Нет. Это пес из нарколаборатории. Проскользнул в мой номер, пока дверь была открыта. Во время пожара.

Аманда снова посмотрела на Бугера.

— Вчера вечером ты ничего о нем не говорил.

— Я не знал, что он в номере. Он, наверное, в ванной прятался. А посреди ночи забрался ко мне в постель.

— Ох, бедняжка, — посочувствовала псу Аманда.

Она подошла к Бугеру и присела на корточки.

— Осторожно! — крикнул Джон. — Ради бога, это же питбуль из нарколаборатории!

Аманда протянула руку, чтобы почесать псу брыльки. Бугер устроил на ее ладони свою морду с носом цвета ливера, так что она держала на весу всю его голову, и застучал по полу своим тонким хвостом.

— Бедняжка, — повторила Аманда. — Ты знаешь, как его зовут?

Джон громко сглотнул.

— Бугер.

При звуке своего имени Бугер повернулся и лизнул вторую руку Аманды, которой она гладила его бок и ляжки.

— Он не пострадал?

— По всей видимости, нет.

— Это замечательно.

Аманда встала, вытерла руки о бедра и снова подошла к Джону.

— У тебя есть собачий корм?

— Нет.

— А бакалея рядом есть?

— Есть заправка, дальше по улице.

Аманда повернулась к Бугеру:

— Бугер, ты голоден? Хочешь поужинать, Бугер?

Пес уставился на Аманду и задергал своими дурацкими бровями-кустиками. Его розовый язык проделал долгий путь по внешней стороне челюсти, которая клацнула, когда он ее закрыл. Аманда наклонилась, уперев руки в колени, и посмотрела псу прямо в глаза.

— Мамочка скоро вернется, — и она покачала пальцем у него перед носом.

«Мамочка», — у Джона екнуло сердце.* * *

Аманда вернулась с двумя банками собачьего корма и упаковкой пластиковых мисок. Пока ее не было, Джон смыл все окурки в унитаз и открыл окно в ванной.

— Ужин и завтрак, — объяснила Аманда, демонстрируя консервы Джону. — Утром мне надо возвращаться в Лос-Анджелес.

Аманда удалилась в ванную. Джон пошел следом, он производил в уме математические расчеты в надежде, что ослышался, но подозревал, что это не так.

Аманда разорвала пакет с мисками, в одну налила воды и поставила на пол.

— Когда приедем домой, купим тебе настоящие миски, — сказала она и потеребила Бугера за уши, чем подтвердила опасения Джона.

— Ты ведь это не серьезно, — сказал он.

— Конечно, серьезно. Ты говорил, что нам надо завести собаку. Вот тебе собака.

Аманда поднялась и попыталась открыть одну из банок, а когда ничего не получилось, передала ее Джону. Джон открыл банку.

— Псина со свалки. Хуже того — пес из нарколаборатории! — сказал он и вернул банку Аманде.

— Бездомный пес. Милый пес. Ты только посмотри на него!

И правда, Бугер сидел возле их ног, его задние лапы мило разъехались в стороны, а морда выражала надежду и обожание. Глаза Бугера неотрывно следили за передвижением банки с кормом.

Аманда выложила корм в миску и поставила ее на пол. Бугер, с невероятной скоростью, виляя хвостом, бросился к миске, но всякий раз, когда он пытался схватить корм, миска отъезжала в сторону. Аманда села на корточки и придержала миску. Корм исчез в считаные секунды. Бугер поднял свою квадратную башку и длинным языком облизал подбородок, губы и нос Аманды.

— Вот это да! — воскликнула Аманда, вставая, и вытерла лицо. — Что это было? Жертвы на дорогах?

Она внимательно изучила этикетку на пустой консервной банке.

Джон сменил тактику.

— Тебе никогда не разрешат взять его с собой в самолет, — сказал он.

— Еще как разрешат. Я куплю клетку. А если не найду по пути в аэропорт «Петсмарт», говорят, что с «ФедЭкс» можно и лошадь на Гавайи переправить.

— Что? С кем ты там без меня общаешься?

— Слышала недавно. Одна актриса хотела, чтобы ее лошадь была с ней на съемках, и отказывалась сниматься, пока не организовали доставку.

— Я правда считаю, что ты должна отказаться от этой затеи, — сказал Джон.