Сумеречное королевство - Евгения Олеговна Огнёва
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В воздухе начал кружиться снег, опадая на плечи и головы. Кейн провел рукой по лицу и понял, что это — пепел. Он растер его между пальцами, задумчиво осмотрелся по сторонам: пустота и серая пелена. Вот и все, что осталось от Сахреза.
— Наш дворец и его окрестности — это все, что осталось. — Подтвердила его догадку Миа. — Неужели ты не видел, когда шел сюда?
— Отец провел нас сразу в Радужный дворец. — Покачал головой Кейн. — Сахрезейя думает, что в этом виноват кто-то из богов?
— Если быть конкретной, то она думает, что это — дело рук Вереса. — Миа вздохнула, ее рыжие волосы уже покрылись пеплом. — Верес последним контактировал с Карьяд. А потом, пропала и богиня, и ее Ключ.
— Но это — не правда! — Возмутился Кейн. — Он пытался помочь.
— Или он так тебе сказал. Ты всегда следуешь за ним?
Молодой вериец задумался.
— Я так и думала. — Миа горько улыбнулась.
— Почему тогда ты помогаешь нам?
— Не вам. Тебе. Я верю, ты сможешь остановить эту напасть. Ты не такой, как он. В тебе есть что-то от той, что вложила в твою душу свою искру. От твоей матери, кем бы она ни была.
Перед ними, наконец, появилась стена.
— Мы пришли. — Миа остановилась. — Помни: Лабиринт будет тебя испытывать. А в обмен на Ключ, заберет что-то ценное для тебя.
— У меня с собой ничего нет. — Пожал плечами Кейн.
Миа рассмеялась.
— Сахрезейя тоже думала, что ей нечего будет терять, когда создавала эту ловушку. И вот — она сошла с ума. Пожалуйста, не соверши той же глупости.
Все вокруг вдруг начало выцветать, и Жанна снова стояла рядом с Кейном в его кабинете.
— Чем все закончилось? — Нетерпеливо спросила она.
— Я забрал ключ от Сахреза. — Ответил Кейн. — Сантер и Лорин вмешались в бой и помогли Вересу, но лишились своего миссии, Лидии, которую так долго и упорно создавали вместе.
— Лидия? — Брови девчонки поползли вверх.
На этом строилась религия Лорин: на девушке, что несла мир и свет, защитила людей от черных дьяволов ценою собственной жизни. А неблагодарные люди даже не похоронили несчастную, за что богиня лишила их бессмертия. Демоны, согласно Книге просветления, притаились в мире и иногда вселялись в людей, искушая.
— Ты слишком любопытна. — Тихо ответил Кейн.
От этих слов Жанну бросило в жар. Что-то изменилось в голосе верийца и простые слова прозвучали угрожающе. Их руки все еще касались друг друга, она поспешно отступила.
Сердце полукровки билось как птица в клетке, кровь пульсировала в висках, колени задрожали и подкосились. Король подхватил девчонку за локти, не давая упасть. Сейчас она напоминала загнанного в угол зверька.
— Я не причиню тебе вреда. — Пообещал король и аккуратно отпустил лоринку. — Не бойся меня. Пока ты не стоишь на моем пути, — ты мне не интересна.
Кейн на мгновение замолчал, оценивающе взглянул на девчонку: стоит ли ей знать обо всем? В то же время, король давно не испытывал такого удовольствия от того, что может с кем-то поделиться информацией. Он всегда взвешивал факты, обсуждая свои тревоги и сомнения с Мариусом Гайос или Эриком Раском.
Но секретарь был не способен объективно оценить ситуацию — слишком предан Вересу. А Гайос часто оставлял свое мнение при себе — слишком осторожен. Да и сам Кейн не особенно доверял своим подданным в последнее время: века правления показали, что верийцы любят плести интриги против друг друга.
Жанна вспыхнула, опустила глаза.
— А мой дом? Он тоже разрушается?
— Пока — нет. — Кейн снова потерял интерес к собеседнице. Вернулся к своим бумагам.
— Тогда зачем твои воины напали на нас? Ты уже нашел Ключ? Что происходит?
— Вопросы, вопросы! — Рассердился Кейн. — Поговори с Раском. У меня нет на это времени!
Жанна задумчиво спускалась по ступеням.
Какой, все же, странный этот Кейн! Он то готов рассказать и показать свои личные воспоминания, то закрывается и вселяет ужас. Он сам будто та выжженная пустыня, в которую превратился Сахрез и Карьяд. От того и не умеет творить, создавать.
Нет в этом существе легкого полета мечты, нет личных желаний, чувств, привязанностей. Для людей всегда существует стремление к чему-то и нет чувства удовлетворенности, им всегда мало того, что есть. И у соседа дом лучше, жена — красивее, денег больше. Это тоже заставляет смертных бороться. Не всегда самыми честными способами.
Но верийцы? У них нет потребности в материальных благах. Они уже получили все, что мог дать мир. Их история написана кровью, борьба за власть над территориями утратила смысл. Осталось влияние и личное могущество. Чувства у верийцев носят какой-то болезненный, искаженный характер: они выстраивают семьи по расчету, отдают себя полностью, но совершенно спокойно относятся к адюльтеру.
— Ну, здравствуй.
Жанна так погрузилась в свои мысли, что не заметила, что за ней уже давно кто-то идет. Запах леса после дождя. Свежий и тонкий.
— Рада? — Лоринка испуганно вжалась в стену.
Истинная из рода Гевальт белозубо улыбнулась.
— Волчий замок стоит на ушах, а братец так далеко от Вереса. — Промурлыкала она. — Кто-то должен был навести порядок.
Верийка поддела пальчиком локон волос, что рассыпались по плечам Жанны, от чего полукровка вздрогнула.
— Ты выглядишь хорошо. — Цокнула языком Рада. — Хватит трястись! Забудь ты ту деревню и все, что видела там. Это — не самое страшное, что может произойти в Вересе.
— Я уже поняла. — Жанна, наконец, взяла себя в руки. — Чего ты хочешь? — нахмурилась она.
— Ни-че-го. — Протянула Рада. — Я лишь присмотрю за тобой, пока братец не объявится. Маледиктус так опасен. А еще лучше, — вернуться в Волчий замок.
— Ни за что! — Выпалила Жанна. — Эта клетка мне слишком противна.
