Синдзи-кун и искусство войны - Виталий Хонихоев

Майко снести кого-нибудь. — думает вслух Акира. Я тоже задумываюсь. Вышибалы? Так в школе игра называлась, когда мячиками в друг друга кидали. Спрашиваю Майко о чем речь. Та вполголоса объясняет, что «Вышибалы» на Играх — это когда круглый такой ринг, а вокруг — ров с водой. Кто кого из круга вытолкнет — того и правда. Спрашиваю, а как тогда на прошлых Играх какие-то чудики смогли Сакуру в воду вытолкать. Майко поясняет, что все должны быть в круге, если тебя нет в круге, значит — минус к командному счету. В воду окунули Питера, Сакура исчезла, ну а раз исчезла — минус. Она, поди, пошла чай пить. С ее-то мотивацией. И с печеньками.

Задумываюсь. Если ринг земляной, смогу воткнуться в него кровавыми нитями… пора бы уже другое название им придумать, нет? Кровавые нити — банально и как-то показушно. Пока пусть просто нити будут. А, вообще, даже не нитями, а жгутами в землю воткнусь метра на три, укреплю доспехом и буду стоять, как вкопанный. Я так, кстати, еще и Юки смогу укрепить — ей-то двигаться не надо. Ну а Майко о себе сможет позаботиться. И об окружающих тоже. У нее катана есть.

— Какие еще варианты есть? — спрашивает Акира, наполовину сама себя, наполовину — советуясь с командой.

— На мой взгляд, Майко-Син-Юки — оптимальная команда для отборочных. — подтверждает мои мысли Питер. — На прошлых она одна у нас стоять осталась. Стену сообразила поставить против телекинетика.

— Ну, или можно Юки с Акирой выпустить. — задумчиво говорит Майко. — И сделать — БУМ!

— Не, не, не. Не надо «бум» делать. — говорит Читосе. — Мы тот раз еле выжили. Или даже не выжили бы, если бы не Син. А они специально поменьше энергии вложили. Что будет, если много вложат — я даже представить боюсь.

— И правда. Поубивают там зрителей еще. И жюри. — говорит Питер.

— Хорошо. Тогда решено — на первый матч выставляем тройку Майко-Син-Юки. Надо бы вам потренироваться вместе, слаженность отработать и комбинации. — решает Акира. Мы киваем. Будет сделано, наш капитан.

— А чего это у вас тут происходит? — Питер обращает внимание на разложенные по столу бумаги и папку.

— Да мы тут родословную Сина изучаем. — говорит Майко. — Перед тем, как выдавать его … то есть женить, конечно женить. Вот только на ком…

— Родословную? — удивляется Питер и берет в руки один листок.

— У него оказывается есть бабушка и дедушка. А еще он — наследник торговой империи! — хвастается Читосе. Чем именно хвастается — не понимаю. Вся империя дедушки и бабушки Синдзи — один универсам в деревне. Для деревни, наверное, — круто.

— Правда не похож он на своего отца… — говорит Майко. — Вот ни капли. Ни внешне, ни поведением. Поведением он скорее на тебя, Питер, похож — такой же бабник. А его отец — сразу после универа женился. И не изменял ни разу. Какой молодец.

— А что я-то сразу. — защищается Питер. — Я его этому не учил, это он сам. Может он по материнской линии, или через поколение там… ну дед у него любвеобильный был.

— Зато у него теперь считай свой универсам в Накагусуку. — говорит Читосе. — Семейный бизнес. Надо только с дедушкой и бабушкой познакомиться. Они наверное ждут тебя и ищут.

— Накагусуку… — задумывается Питер. — Это ж — Окинава! Бывал я там, давненько, правда, но бывал. Эх, такие там девушки… — взгляд его затуманился воспоминаниями.

— Погоди-ка… — наклоняет голову Майко. — А в какие такие годы ты там побывал? — она подбирает папку и начинает перебирать бумаги. Я узнаю ее взгляд. Готовится шуточка за триста. Ну нет, думаю я, нет, я и сам могу в такие вот шуточки. Зря ты думаешь, Майко, что только тебе тут дана такая возможность, сейчас и я тоже…

— Точно! — говорит Майко, поднимая какую-то бумагу. — Все сходится! И по времени и по поведению… скажи-ка, друг Питер, а ты помнишь с кем именно у тебя там, на Окинаве, роман был?

— Давно было, откуда все вспомнишь… — машет рукой Питер. Вот он, мой шанс, думаю я, Майко и сама хотела бы подшутить, но почва уже подготовлена и … я смотрю на Питера в упор и он, удивленно моргает глазами.

— Папа?! — говорю я и Питер округляет глаза.

— А я-то думала, почему они оба такие бабники? — говорит за моей спиной Читосе.

— Гены… — кивает Майко.

— Папочка! — кричу я и раскрываю объятия. — Как я долго тебя ждал! Ну, теперь заживем!

— Не, не, не! Этого быть не может! — Питер вскакивает на ноги и делает прыжок в сторону — так, чтобы между нами находился стол. — Это же неправда!

— Папочка, сколько дней рождений, сколько подарков на Рождество… ну и, конечно, ты должен научить меня обращаться с женщинами. Ну, там — пестики-тычинки, все такое… — улыбаюсь я. Питер сглатывает комок в горле и пятится.

— И алименты не платил все это время. — осуждающе качает головой Акира.

— Акира-сан! И ты!

Глава 20

POV Горо Такэда, старший инспектор СКПУ

Этот город никогда не спит, никогда не отдыхает, никогда не разжимает свои челюсти — если он уже вцепился в тебя, в твою душу, в твое сердце, он с тобою навсегда. Он заглядывает через твое плечо, когда ты пишешь отчет о работе, подталкивая твою руку напечатать что «ситуация с социальной интеграцией магов в городе А1, настроения социума к магически одаренным — А1, приемлемость насилия на почве неприязни и ксенофобии — Z40». Этот город хлопает тебя по плечу и понятливо улыбается, когда вечером, вместо того, чтобы ехать домой, ты заворачиваешь в ближайший бар. Он наливает тебе каждый стакан отвратительного, дешевого пойла, следя за тем, чтобы ты выпил все до дна. И, конечно, же он лежит в постели, рядом, ухмыляясь всеми своими гнилыми зубами, когда тебе так нужно, чтобы его рядом не было.

Горо поднял голову и посмотрел на мирно спящую рядом Кеко. Город еще не успел сожрать ее, вцепиться в нее своими клыками, искалечить ее настолько, чтобы она начала так же, как и все, печатать лживые отчеты о том, что все хорошо, не обращать внимания на то, чего по мнению начальства не существует, и напиваться до чертиков в конце каждого рабочего дня. И до конца недели она уедет в Токио, оставив этот город захлебываться