Присяга Российской империи - Александр Прозоров

– Опять он за свое! – всплеснул руками Чупара. – Ты хочешь, чтобы американцы нанесли ответный удар? Чтобы они начали охоту за российскими самолетами, находящимися в нейтральных водах, как за самолетами-пиратами?

– Наши самолеты янкесам не по зубам.

– Даже лев не всегда справится со стаей шакалов. А сил у США много.

– Полковник Полударин сказал, ваше величество, что наиболее удобно нанести удар крылатой ракетой. Дальность пуска составит три тысячи километров, и опознавательных знаков на плоскостях ракеты никто заметить не успеет. Точно так же, как в случае использования баллистической ракеты.

– Ты надеешься, Илья, пуска никто не заметит? Можно подумать, в Австралии радаров нет! И самолет хоть кто-нибудь, да увидит.

– Скажите, Василий Андреевич, – задумчиво поинтересовался Павел, – сколько людей погибнет людей при взрыве атомного заряда на Каспийском море?

– Трудно сказать, – пожал плечами Чупара. – Если им удастся добраться до Астрахани, то около полумиллиона человек. Если заряд взорвать в море… Ширина у него полтораста миль, цунами пройдет от берега и до берега. Северные берега низменные, вода выхлестнется километров на сто, снесет все поселки. Южнее Махачкалы местность гористая, но там и сам город, и много других селений прямо на берегу стоят. Думаю, им тоже достанется… Скорее всего, ваше величество, потери в любом случае составят больше полумиллиона.

– Пятьсот тысяч жизней… – император поднял глаза к экрану. – Илья Юрьевич, ответьте пожалуйста… Как по-вашему, что важнее, жизни людей или один стратегический ракетоносец?

– Я думаю, ваше величество, – подошел ближе Ралусин. – Я думаю, военные самолеты создаются для того, чтобы защищать людей. Если ими не жертвовать для нужд безопасности, тогда их незачем и строить.

– А вы как считаете, Василий Андреевич?

– Меня больше беспокоит, как бы нам не устроить пожара, пытаясь потушить маленький костер.

– Вы говорили, Василий Андреевич, что на баллистических ракетах нет опознавательных знаков, – повернулся к полковнику император. – Но кто вам сказал, что они обязаны быть и на самолетах? Смотрите. К северу от Австралии находятся Малайзия, Индонезия, Филиппины, Гвинея, не считая континентальных стран. Если после пуска ракеты бомбардировщик без опознавательных знаков отвернет в сторону Океании, то страну-владельца определить будет совершенно невозможно. Разумеется, если самолет успешно растворится в воздухе где-то над островами.

– Самолет без опознавательных знаков? – полковник Чупара покачал головой. – Это… Непорядочно.

– Согласен, – кивнул император. – Но я отвечаю за Россию перед Богом и многими поколениями предков. И если ради спасения полумиллиона людей необходимо, чтобы меня остаток жизни называли лжецом… Пусть будет так. Илья Юрьевич, соедините меня с полковником Полудариным.

– Да, пусть готовит камикадзе.

– При чем тут камикадзе? – не понял Павел.

– А как же, – скривился Чупара. – Всем пилотам придется выдать пистолеты и приказать застрелиться после выполнения задания. Вдруг на месте падения таинственного самолета выловят русских пилотов? Тогда все секреты уйдут псу под хвост.

– Экий вы кровожадный, Василий Андреевич, – усмехнулся хозяин дома. – Будем проще. Подготовьте документы о регистрации… Скажем, в Санкт-Петербурге, мореходной яхты. Переправьте их Илье Юрьевичу. Летчики выведут самолет в безлюдный район Тихого океана, подальше от зон оживленного мореплавания, интенсивного рыболовства, морских трасс. В общем, подальше от берегов, в глубоководные места. Там они покинут машину, пересядут на спасательные средства и в дальнейшем выдадут себя за яхтсменов, потерпевших крушение. Важно только, чтобы падения бомбардировщика никто не видел, чтобы не увязал мнимых яхтсменов с самолетом. И все, можно открыто подавать сигнал «SOS», ждать спасения. Кстати, позаботьтесь, чтобы в предполагаемый район крушения Тихоокеанский флот выслал быстроходное судно.

– На спасательном плотике, вдали от районов оживленного мореплавания… Ваше величество, Тихий океан только называется тихим. Полагаете, у них будут шансы на спасение?

– Полмиллиона человек, Василий Андреевич. Пятьсот тысяч мужчин, женщин, детей, которые дышал, смеются, трудятся, любят… Просто живут. – взгляд государя стал жестким и холодным. – Готовьте документы. Будем надеяться на милость Господа и отвагу русских офицеров. Именно на их чести и самоотверженности наша страна держится уже не одну тысячу лет…

– Ваше величество, – прервал императора Илья, – полковник Полударин у телефона.

– Спасибо, – Павел взял трубку и отошел с ней к окну. – Мне кажется, полковник, майор Ралусин в общих чертах уже ввел вас в курс дела. У вас стоят восемь украинских машин. Среди них есть такие, с которых убраны опознавательные знаки Украины, но еще не нанесены российские? Очень хорошо. Я бы попросил вас подготовить один «ТУ-160» к вылету в соответствии с пожеланиями Ильи Юрьевича… Да, полковник, я прекрасно понимаю, насколько это сложно и чем вы рискуете, что за погибший самолет придется отвечать, но я все равно прошу вас подготовит машину и план полета. Для меня… Нет, для нашей родины очень важно уничтожить это судно. Настолько важно, что я даже не могу говорить об этом по телефону. Когда майор Ралусин прибудет в Энгельс он объяснит все лично.

Император Павел Второй отключил телефон, вздохнул, прикусил губу. Потом резко повернулся:

– Итак, господа офицеры, крайний срок для завершения операции – шесть дней. Оптимальный – четверо суток, пока цель находится в Большом Австралийском заливе. С вас, полковник, документы для легализации экипажа в качестве яхтсменов, легенда, спасательный корабль. Вы, майор, обеспечиваете подготовку и вылет бомбардировщика. Надеюсь, господа, вы с честью выполните свой долг.

База дальней авиации 1 ТБАП, г. Энгельс, 25 декабря 1999 года 07:40

В этот раз майору Ралусину повезло. Он прибыл на военный аэродром Первого авиаполка без пересадок, прямо на взлетную полосу. Правда, путешествовать пришлось в грузовом отсеке потрепанного жизнью огромного четырехмоторного «АН-12», вместе с уложенными в шесть рядов самолетными плоскостями и стопками вертолетных лопастей, но лучше плохо лететь, чем хорошо трястись поездом. Тем паче, что перед пилотской кабиной лежала груда старых брезентовых чехлов, на которой он благополучно отоспался.

Посадку Илья тоже проспал и открыл глаза только от ядовитого скрежета, с которым стала опускаться кормовая разгрузочная аппарель. Он поднялся, отряхнул утепленную форменную куртку, и легко сбежал на бетон рулежки, по которой ветер мел холодную снежную поземку.

На улице было еще темно, с затянутого темного нега падал редкий снег, мороз тут же начал деловито забираться за воротник. Бывший пограничник поднял ворот, огляделся. Местонахождение штаба он помнил – но только относительно стоянки ракетоносцев. А вот в какую сторону топать отсюда?

Спрашивать было некого. Пилоты, по всей видимости, ожидали разгрузки и выходить на холод не спешили, аэродромная обслуга тоже в самолету не торопилась. Ралусин немного подумал и двинулся по прямой в сторону нескольких зданий, светящихся длинными рядами окон. Продираться пришлось через целину – снег лежал по колено, рыхлый, жадно хватающий за ступни, забивающийся в ботинки и под штанины. Вскоре Илья выдохся и стал сильно жалеть, что не дождался бригады грузчиков. Ему приходилось шагать, высоко поднимая ноги, каждый раз вырывая их с немалым усилием – а дома вдалеке не приближались ни на метр, словно были нарисованы на небосклоно.

– Стой, кто идет!

– Чего? – тяжело дыша, остановился Ралусин.

– Стой, стрелять буду!

– Здесь, что пост?

– Да, пятый пост. Давай, иди отсюда.

– Ладно, – кивнул Илья. – Только подскажи, где тут дальние ракетоносцы стоят?

– Ну ты даешь, мужик, – усмехнулся в темноте часовой. – А коды запуска тебе не нужно?

– Ну, а штаб где?

– Мужик, ты дурак, или прикидываешься? Давай, вали отсюда, пока с карабина не шмальнул.

– Куда идти-то?

– Иди, откуда пришел.

– О, – неожиданно осенила Ралусина гениальная идея. – Солдат, в отпуск хочешь? Давай, разводящего с бодрствующей сменой вызывай. Скажи, нарушителя задержал. И пусть сразу дежурному по части сообщат. Дескать, нарушитель – майор Ралусин. Говорит, к командиру полка из Москвы прибыл.

– На губу ведь посадят, мужик… – засомневался часовой.

– А это уже не твоя забота. У вас машина на случай тревоги есть?

– Развозка штабная, «УАЗик». Жратву по точкам развозит.

– Ну и хорошо, – Илья закинул руки за голову. – Пошли наряд вызывать. Показывай, где тут у тебя телефон?

Спустя пятьдесят минут майор сидел в кабинете Полударина и отпивался горячим чаем.

– Чего это тебя через посты понесло, Илья? – покачал головой полковник, размешивая сахар в своей чашке. – А если бы тебя пристрелили?