Сын Одина - Сим Симович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фрозенхарт взревел в последний раз — звук был полон ярости, боли и... покорности. Великий змей начал погружаться обратно в яму. Цепь опутала его тело, сковывая движения, а магия сна окутала его разум туманом забвения.
Дракон опустился всё глубже. Его глаза закрылись, дыхание замедлилось. Наконец его голова исчезла в темноте ямы, и только эхо его последнего вздоха прокатилось по залу.
Хель закрыла книгу. Свет кристалла погас. Цепь в руках Виктора потемнела и стала обычным металлом.
Тишина.
— Готово, — прошептала богиня смерти, опускаясь на колени от истощения.
Виктор бросился к Кристине. Белая Ведьма стояла, качаясь, её лицо было смертельно бледным.
— Кристина!
— Я... я в порядке, — слабо улыбнулась она. — Просто устала.
Но Виктор видел, что это больше чем усталость. Отдав часть своей жизненной силы, Кристина постарела. Не внешне, но что-то в глубине её существа стало... тусклее.
Хель поднялась, опираясь на посох, который материализовался в её руке.
— Интересный опыт, — сказала она, изучающе глядя на Виктора. — Я никогда не получала жизненную силу от бессмертного. Это было... необычно.
— Долго он будет спать? — спросил Виктор, помогая Кристине сесть на каменную скамью у стены.
— Тысяча лет, может больше. — Хель подошла к краю ямы, заглянула в глубину. — Цепи крепче прежних, а заклинание усилено вашей жизненной силой. Ему будет гораздо труднее проснуться.
Она повернулась к ним, и на её лице было выражение, которое Виктор не ожидал увидеть на лице богини смерти — нечто похожее на благодарность.
— Ты удивил меня, Страж Севера. Мало кто готов поделиться самым ценным, что у него есть.
— Жизненная сила не самое ценное, — ответил Виктор, сжимая руку Кристины. — Самое ценное — это те, кого мы защищаем.
Хель кивнула, словно ожидала именно такого ответа.
— Возможно, Один создал более мудрое оружие, чем думал. — Она направилась к выходу, но у дверей остановилась. — Кстати, Виктор. Твоя готовность пожертвовать собой не осталась незамеченной. Если когда-нибудь понадобится помощь — призови меня. Я в долгу.
Богиня смерти исчезла, словно растворилась в воздухе.
Виктор и Кристина остались одни в тишине зала. Где-то глубоко под ними спал Фрозенхарт, скованный их совместными усилиями.
— Мы сделали это, — прошептала Кристина.
— Да. — Виктор поцеловал её в лоб. — И теперь мир в безопасности ещё на тысячу лет.
— А что дальше?
Виктор посмотрел на неё — бледную, ослабленную, но всё ещё прекрасную, — и улыбнулся.
— Дальше мы идём домой. В твой дворец. И начинаем планировать следующую миссию. — Он помог ей подняться. — На карте ещё много красных точек.
Кристина слабо рассмеялась.
— Думаешь, нам этого мало?
— Думаю, нас ждёт долгая жизнь. И я не хочу проводить её в скуке.
Они медленно покинули зал, оставив за спиной спящего дракона. Впереди их ждали новые приключения, новые опасности, новые враги.
Но теперь они знали — вместе они могут справиться с чем угодно.
Даже с силами, древними как сам мир.
***
Утром четвёртого дня после запечатывания Фрозенхарта они покинули Ледяную Цитадель. Виктор оглянулся на чёрные башни, теперь безмолвно возвышающиеся над горными пиками. Руны на воротах снова светились, но их свет был спокойным, умиротворённым. Великий змей спал глубоким сном, и ничто не нарушало древней тишины.
— Больше сюда не вернёмся, — сказала Кристина, следуя его взгляду.
— Надеюсь, что не придётся, — ответил Виктор. — По крайней мере, ближайшую тысячу лет.
Они начали спуск с гор, но на этот раз выбрали другой путь — не через Мёртвые Равнины, а по южному склону, где, по словам Кристины, ещё сохранилась жизнь.
И она была права.
Как только они спустились ниже границы вечных снегов, мир вокруг них преобразился. Серые скалы уступили место зелёным альпийским лугам, усыпанным цветами, названий которых Виктор не знал. Маленькие синие звёздочки, белые колокольчики, целые ковры жёлтых лютиков, что качались на ветру, словно живое золото.
— Красиво, — выдохнул он, останавливаясь на небольшой поляне.
Кристина села на валун, покрытый мягким мхом, и закрыла глаза, подставляя лицо солнцу. После дней, проведённых в ледяной цитадели, даже слабое горное солнце казалось благословением.
— Я забыла, какой может быть весна, — призналась она. — В моих владениях всегда зима.
Виктор сел рядом, положил руку ей на плечо. Под пальцами он чувствовал тепло её кожи — не ледяной холод, как обычно, а настоящее человеческое тепло.
— Может, стоит изменить это? — предложил он. — Позволить весне прийти в твоё королевство.
Кристина открыла глаза, в них мелькнуло удивление.
— Это... это возможно. Но тогда я больше не буду Белой Ведьмой. Я стану просто... Кристиной.
— И что в этом плохого?
Она посмотрела на него долгим взглядом, затем улыбнулась — той самой улыбкой, что впервые появилась на её лице в музыкальном зале.
— Ничего. Абсолютно ничего.
Они продолжили спуск, двигаясь неспешно, наслаждаясь каждой минутой. Здесь не было нужды торопиться — Фрозенхарт спал, другие угрозы пока дремали, а мир смертных жил своей обычной жизнью, не подозревая, какой опасности только что избежал.
К вечеру они дошли до границы леса. Здесь начинались настоящие северные дебри — тысячи квадратных лиг нетронутой дикой природы, где правили только древние законы жизни и смерти.
Деревья были огромными — сосны и ели, некоторые из которых, вероятно, росли ещё до рождения первых людей. Их стволы были такой толщины, что десяток человек, взявшись за руки, не смогли бы их обхватить. А кроны терялись где-то высоко над головой, создавая зелёный шатёр, сквозь который лишь изредка пробивались лучи заходящего солнца.
— Здесь есть тропа? — спросил Виктор, разглядывая плотную стену деревьев.
— Есть. — Кристина указала на едва заметную дорожку между стволами. — Звериная тропа. Ею пользуются олени, волки, медведи. Она приведёт нас к реке, а по реке мы сможем добраться до земель людей.
Они углубились в лес.
Здесь царила особая атмосфера — древняя, первобытная, но не враждебная. Лес жил своей жизнью: где-то в вышине перекликались птицы, в подлеске шуршали мелкие зверьки, а воздух был наполнен ароматами хвои, мха и диких трав.
— Ты когда-нибудь бывала в таких местах? — спросил Виктор, обходя поваленное дерево.
— Редко. — Кристина легко перепрыгнула через ствол. — Мои владения — это мир льда и камня. А здесь... здесь всё так
