Сын Одина - Сим Симович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виктор материализовался в тронном зале Глаадсхейма. Знакомое место, знакомое время. На троне сидел Один Всеотец, державший в руке копьё Гунгнир. А перед ним стоял другой Виктор — тот, что пришёл сюда семьдесят лет назад, полный ярости и жажды мести.
— Ты не понимаешь, что делаешь, — говорил Один своему творению. — Убив меня, ты обречёшь все миры на хаос!
— Мне всё равно, — отвечал прошлый Виктор. — Пусть горят все миры, если это вернёт мне Кристину!
Настоящий Виктор наблюдал эту сцену, чувствуя странную отстранённость. Тот человек, что стоял перед Одином, казался ему чужим. Безумным. Ослеплённым болью и ненавистью.
— Она была иллюзией! — кричал Один. — Локи создал её, чтобы манипулировать тобой!
— Ложь!
Прошлый Виктор поднял Кровопийцу, готовясь нанести смертельный удар. Ещё мгновение, и история повторится. Один умрёт, миры начнут рушиться, а цикл разрушения запустится снова.
Но на этот раз всё будет по-другому.
Настоящий Виктор выступил из тени, и реальность тут же изогнулась.
Один медленно поднялся с трона.
— Удивительно, — сказал он. — Парадокс времени, разрешённый через самопожертвование. Я таких вещей не видел уже тысячелетия.
Настоящий Виктор поднял взгляд на Всеотца.
— Что теперь будет? — спросил он.
— Теперь мы поговорим, — ответил Один. — У нас есть о чём поговорить. Садись.
Один щёлкнул пальцами, и в зале появилась простая деревянная скамья. На небольшом столике рядом с ней стояли кувшин мёда и деревянная игровая доска.
— Тафл? — удивился Виктор, узнав германскую настольную игру.
— Лучший способ прояснить мысли, — ответил Один, занимая место напротив. — Разум работает чётче, когда руки заняты.
Они начали играть. Один двигал белые фигурки, Виктор — чёрные. Между ходами Всеотец наливал мёд в деревянные чаши.
— Скажи мне, — произнёс Один, перемещая короля к центру доски, — кем ты являешься теперь?
— Не понимаю вопроса, — ответил Виктор, блокируя движение белой фигуры.
— Ты помнишь всё, что случилось в том будущем, которого больше нет. Помнишь, как убивал богов, разрушал миры. Но в этой реальности ты этого не делал. — Один сделал глоток мёда. — Так кто же ты? Убийца или защитник?
Виктор задумался над ходом. И над вопросом.
— Не знаю, — честно ответил он. — Я помню, как это было — быть монстром. Помню каждую смерть, каждое разрушение. Но в то же время знаю, что в этой реальности я этого не делал.
— Классическая дилемма, — кивнул Один. — В древности один мудрец поставит вопрос: если корабль постепенно заменить доска за доской, останется ли он тем же кораблём?
— Не слышал о таком мудреце, — признался Виктор.
— Ещё услышишь. Через несколько веков его будут звать Тесеем, а корабль — его именем. — Один сделал неожиданный ход, поставив Виктора в сложное положение. — Но суть вопроса не в этом. Суть в том, что делает человека тем, кто он есть — его поступки или его воспоминания?
Виктор долго размышлял над ответом. На доске он тоже оказался в трудном положении — Один играл мастерски.
— Думаю, и то, и другое, — сказал он наконец. — Поступки формируют нас, но воспоминания учат. Я помню все свои грехи из того мира, который больше не существует. И это делает меня лучше в этом мире.
— Мудрый ответ. — Один одобрительно кивнул. — Значит, ты готов взять на себя ответственность? Стать тем защитником, которым я хотел тебя сделать?
— Готов. — Виктор сделал ход, который удивил даже Одина. — Но на своих условиях. Не как слепое оружие, а как тот, кто может выбирать.
— Условия принимаются. — Один улыбнулся. — Теперь о Кристине. Локи действительно её создал...
— Где она?
— Локи играл с тобой и манипулировал чувствами, принимая «тот» образ. — Один допил мёд и встал. — Но помни урок, который ты усвоил.
Виктор кивнул и тоже поднялся.
— Спасибо, — сказал он.
— За что?
— За то, что дал мне второй шанс.
— Ты дал его себе сам, — поправил Один. — Я лишь наблюдал.
Виктор покинул Асгард, оставив позади мир, который мог бы разрушить, но выбрал спасти. Впереди его ждало будущее — неопределённое, полное вызовов, но живое.
Корабль Тесея получил новые доски. И стал лучше прежнего.
***
