Сын Одина - Сим Симович

— Я попробую, — прошептал он. — Но не знаю, получится ли...

— Получится, — уверенно сказала Кристина. — Потому что ты не один.

Она встала рядом с ним и положила свои руки поверх его. Их силы соединились — его божественная мощь и её ледяная магия, его способность изменять реальность и её умение создавать красоту.

Вместе они начали творить.

Сначала появилась земля — твёрдая, плодородная, готовая принять жизнь. Потом реки, несущие чистую воду. Горы, поднимающиеся к небу. Леса, зелёные и полные жизни.

Города восстанавливались камень за камнем. Дома, где когда-то жили люди. Дороги, по которым они ходили. Поля, которые они обрабатывали.

А потом — сами люди. Не как призраки или тени, а как живые существа, со всеми их воспоминаниями, надеждами, мечтами. Виктор возвращал их к жизни не потому, что хотел их спасти, а потому, что хотел сделать Кристину счастливой.

И это желание оказалось сильнее любой ненависти.

Мир возвращался к жизни. Медленно, болезненно, но неуклонно. То, что было уничтожено за дни, восстанавливалось за часы.

Когда всё закончилось, Виктор и Кристина стояли на том же холме, но теперь вокруг них расстилался живой, цветущий мир. Тот же, что был раньше, но каким-то образом более яркий, более прекрасный.

— Ты сделал это, — прошептала Кристина. — Ты их всех спас.

— Мы сделали это, — поправил её Виктор. — Вместе.

Он повернулся к ней, и в его глазах она увидела того человека, которого полюбила когда-то. Не убийцу богов, не разрушителя миров, а просто Виктора. Мужчину, способного на безграничную любовь.

— Прости меня, — сказал он. — За всё. За убийства, за разрушения, за боль, которую я причинил.

— Я простила тебя ещё до того, как ты попросил, — ответила Кристина.

— Тогда... — Виктор сделал шаг к ней, но остановился. — Можем ли мы попробовать снова? Начать всё заново?

Кристина долго смотрела на него, изучая его лицо, ища в нём признаки той тьмы, которая почти поглотила его душу.

— Можем, — сказала она наконец. — Но на этот раз по-другому. Не как владыка и его собственность. А как равные. Как два человека, которые выбирают быть вместе.

— Я не знаю, как это делается, — признался Виктор. — Семьдесят лет я жил только ради тебя. Не знаю, как жить для себя.

— Тогда научишься, — улыбнулась Кристина. — У нас есть время. Целая вечность.

Они обнялись на вершине холма, пока вокруг них цвела новая жизнь. Жизнь, которую они создали вместе. Жизнь, которая была прекрасна именно потому, что они научились её ценить.

Мир был спасён. Но самое главное — были спасены они сами. От ненависти, от одержимости, от тьмы, которая чуть не поглотила их души.

Любовь победила. Но не та слепая, разрушительная страсть, которая привела к Рагнарёку. А настоящая любовь — терпеливая, понимающая, готовая к жертвам ради счастья любимого.

И в этом была надежда не только для них двоих, но и для всего мира, который они воскресили из пепла.

Эпилог

Прошло много лет с тех пор, как мир был разрушен и восстановлен. Виктор и Кристина путешествовали по землям, которые они создали заново, помогая людям, защищая слабых, исправляя несправедливости.

Они больше не были богами или полубогами. Их сила была потрачена на воскрешение мира, и теперь они были просто... людьми. Бессмертными, но людьми.

И это их вполне устраивало.

Виктор научился контролировать свою тьму, направлять её на созидание, а не на разрушение. Кристина научилась доверять, не бояться близости, принимать любовь и дарить её в ответ.

Вместе они были сильнее, чем когда-либо по отдельности. Не силой магии или божественной крови, а силой понимания, доверия, настоящей любви.

Мир, который они создали, процветал. Люди в нём жили счастливо, не зная о том, что однажды их реальность была полностью уничтожена и восстановлена силой двух любящих сердец.

И где-то в глубине этого мира, на маленькой поляне в лесу, стояла простая хижина. В ней жили мужчина и женщина, которые когда-то были готовы уничтожить всё ради любви, а потом поняли, что истинная любовь заключается в готовности всё создать.

Они были счастливы. Наконец-то по-настоящему счастливы.

И этого было достаточно.

Ну или почти достаточно...

***

Второй эпилог: Истина Хитроумного Локи

Воздух над цветущей поляной внезапно задрожал, словно реальность треснула по невидимому шву. Появились символы — горящие руны шартрезового цвета, которые висели в воздухе, пульсируя зловещим светом. Они складывались в сложные узоры, древние и могущественные, несущие в себе силу обмана и иллюзий.

Из этого вихря рун материализовалась фигура.

Локи Хитроумный стоял посреди поляны, где, казалось бы, только что обнимались Виктор и Кристина. Бог обмана выглядел точно так же, как в день своей смерти — высокий, стройный, с острыми чертами лица и насмешливыми зелёными глазами. Никаких ран, никаких следов крови. Словно убийство от руки Виктора было всего лишь дурным сном.

В руках Локи крутил небольшую табличку из чёрного камня, покрытую рунами. Скрижаль Реальности — артефакт, способный показывать истину сквозь любые иллюзии.

— Ах, какая трогательная сцена, — произнёс он, и голос его эхом отражался от невидимых стен. — Любовь победила, мир спасён, злодей искупил свои грехи. Идеальный конец для идеальной сказки.

Локи рассмеялся — звук был мелодичным, но в нём слышались нотки безумия.

— Жаль только, что всё это — ложь.

Он поднял скрижаль и произнёс слово на языке, который был древнее творения. Шартрезовые руны вспыхнули ослепительным светом, а затем рассыпались, как падающие звёзды.

Иллюзия начала разрушаться.

Цветущая поляна потускнела, словно краски стекали с неё дождевой водой. Яркие цветы превратились в серую траву, зелёные деревья почернели и искривились. Голубое небо стало свинцовым, а тёплый ветер — холодным и режущим.

— Видишь, дорогой мой Страж Севера? — обратился Локи к пустому воздуху. — Видишь, какой прекрасный мир ты создал в своих грёзах?

Последние клочья иллюзии исчезли, и открылась истина.

Не было никакой поляны. Не было никакого воскрешённого мира. Не было никакой счастливой хижины в лесу.

Была только тьма.

Абсолютная, всепоглощающая тьма, которая простиралась во всех направлениях до самого горизонта. Тьма пустоты, где когда-то существовали девять миров, а теперь не было ничего.

И в центре этой тьмы стояло дерево.

Не обычное дерево — исполинский ясень, корни которого уходили в бездну, а крона терялась в мрачных облаках. Иггдрасиль, Мировое Древо, единственное, что осталось от разрушенного мироздания.

К стволу дерева