Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Лидия Белозёрова сидела в своей спальне, нервно поглядывая на магофон, лежащий на прикроватном столике. Часы показывали далеко за полночь. Георгий с Владом должны были позвонить ещё два часа назад. Выверенный план, разработанный до мельчайших деталей, сейчас давал сбой по необъяснимой причине.
— Чтоб их… — пробормотала она, в очередной раз проверяя журнал пропущенных звонков.
Графиня встала и подошла к окну, отодвинув тяжёлую штору. Город спал. Где-то там Платонов должен был уже лежать мёртвым. Наконец-то она могла бы сказать Полине, что честь семьи восстановлена… Этот выскочка, соблазнивший её дочь, стоил ей стольких нервов и такой головной боли! Сначала он разрушил все планы на брак Полины с младшим сыном Лебедевых, потом каким-то чудом избежал виселицы, а теперь… теперь он, очевидно, поднимался по социальной лестнице, используя свою изворотливость.
Именно поэтому она решилась на крайние меры. Никакие деньги не стоили такого позора. Похищение его отца было рискованным ходом, но когда комендант сообщил, что Платонов приехал в Сергиев Посад, она поняла: это шанс раз и навсегда покончить с проблемой.
Магофон зазвонил, заставив её вздрогнуть. Наконец-то! Но номер был незнакомым.
— Надеюсь, разбудил. Это Платонов. Нам стоит побеседовать.
Чувство было такое, словно кто-то вылил на неё ведро ледяной воды. Голос, который она не ожидала услышать никогда больше. Её племянники… что с ними случилось?
Весь последующий разговор прошёл как в тумане. Эта падаль говорила с ней так, будто имела право указывать ей, Белозёровой, урождённой Оболенской!
— Хорошо, давай по-плохому.
Что-то в его голосе… абсолютная уверенность… заставили её дрогнуть. Что, если…
Связь оборвалась. Лидия швырнула магофон на постель. Нужно было действовать быстро — переговорить с мужем и, возможно, даже с патриархом рода Воронцовых. Близнецы хоть и считались паршивыми овцами в семье из-за своего криминального бизнеса, но их отец наверняка захочет отреагировать на произошедшее…
В тягостных раздумьях она провела больше получаса, пытаясь выработать правильную последовательность действий.
Магофон снова зазвонил. На этот раз номер принадлежал её двоюродному брату.
— Лидия, — раздался холодный голос, как только она поднесла трубку к уху.
— Матвей, — она выпрямилась, хотя он и не мог этого видеть. — Я как раз хотела…
— Молчи, — отрезал он. — Я только что говорил со своими людьми. Что ты наделала, Лидия? Похищение? Наёмные убийцы? В моём городе?
— Этот мерзавец Платонов…
— … находится под моей защитой, — закончил князь. — И знаешь, почему? Потому что, в отличие от тебя, ему хватило ума не использовать мой город как поле боя для личной вендетты. Не говоря уж о его весьма любопытных Талантах.
— Он обесчестил Полину! — закричала она.
— А ты решила обесчестить наш род своими действиями! — рявкнул Оболенский. — К тому же, комендант долговой тюрьмы уже признался в получении взятки. Тридцать рублей, Лидия? Так дёшево ты оценила свою репутацию? Всё, кузина, ты доигралась. С завтрашнего дня твоя лавка закрывается. И молись, чтобы старик Платонов выжил, иначе никакое родство не спасёт тебя от публичного скандала.
Графиня побледнела, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Но… но что мне делать с Полиной? Её репутация…
— Ты бы лучше о своей репутации подумала, — холодно ответил князь. — И о том, как выплатить Платонову компенсацию, которую он затребует. А он затребует, уверяю тебя. Кровью или золотом, но ты всё равно заплатишь.
Связь оборвалась, оставив графиню наедине с рушащимся миром.
* * *
Княжеская лечебница оказалась современным трёхэтажным зданием с широкими окнами и безупречно чистыми коридорами. Отца немедленно поместили в отдельную палату, куда сразу же прибыл целитель — высокий седовласый мужчина с лихо закрученными напомаженными усами. По его указанию медсёстры сняли с Игнатия грязную одежду и обмыли его.
— Сильное истощение, обезвоживание, — говорил целитель, водя руками над телом отца. — Воспаление лёгких… Гипотермия… Треснувшее ребро…
Каждое новое слово увеличивало мой счёт к графине, но я сохранял самообладание.
Целитель извлёк из кожаного саквояжа несколько кристаллов Эссенции с зеленоватым оттенком и разместил их на груди и лбу Игнатия. Затем начал читать заклинание, не произнося слов вслух, но его губы двигались, а руки чертили замысловатые узоры. Кристаллы медленно тускнели, отдавая энергию пациенту. Кожа отца постепенно приобретала более здоровый оттенок, дыхание выравнивалось.
— Ваш отец пробудет здесь не менее суток, — сказал целитель, завершив ритуал. — Опасность для жизни уже миновала, но мы должны проследить, чтобы он полностью пришёл в себя
Я благодарно кивнул.
— Охрана будет обеспечена, — добавил Трофимов, указывая на двух рослых бойцов, замерших у входа в палату. — Никто не потревожит вашего отца без вашего ведома.
— Ещё раз передайте мою благодарность князю. Я помню добро.
— Непременно.
В гостиницу я вернулся ближе к рассвету и с удивлением обнаружил своих охотников, склонившихся над чем-то объёмным, разложенным на столе. Они были так увлечены, что даже не заметили моего прихода.
— Что это у вас? — спросил я, снимая пальто.
Федот и Гаврила подпрыгнули одновременно, словно пойманные за кражей яблок мальчишки. Между ними на столе лежал огромный моток ткани насыщенного синего цвета с серебряной вышивкой, явно дорогой работы. Рядом с мотком находилась изящная шкатулка из резного дерева, декорированная перламутром.
— Воевода… — Федот прокашлялся, принимая нарочито невозмутимый вид. — Мы тут, значит, того… компенсацию забрали.
— Компенсацию? — я медленно подошёл к столу, разглядывая ткань. На ощупь — чистый шёлк, явно заморский. Такой стоил не меньше пятидесяти рублей за моток.
— Ну да, — Гаврила подал голос, упрямо выпятив подбородок. — Они ж вашего батьку истязали, значит, надо было их наказать!
— И вы решили… — я провёл пальцами по ткани, — что лучшее наказание — это обчистить их лавку?
— Не обчистить! — возмутился Федот. — Только самую малость взяли! За моральный ущерб и душевные страдания. Это, считай, и половины не покроет того, что они вашему батюшке причинили.
Я открыл шкатулку, которую принёс Гаврила. Внутри оказалась некая сумма денег — 63 рубля серебром и золотом. Возможно, дневная касса магазина
— Я из кабинета взял, — с гордостью пояснил Гаврила. — Там ещё счетоводные книги были, но я побоялся, что не донесу незаметно.
— Вот там-то компромат на всю их семейку! —
