Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я покачал головой, разрываясь между смехом и желанием схватиться за голову.
— А если бы вас поймали с этим? — спросил я, пытаясь вложить в голос строгость. — Что тогда?
— Так не поймали же! — Федот развёл руками. — Мы чёрным ходом ушли, а потом переулками, переулками!.. Мы ж не дураки, воевода, под шумок подсуетились.
— А что тут такого? — Гаврила смотрел с искренним непониманием. — У нас в деревне всегда так: обидел кого — жди ответки. Эта графиня вас обидела, значит, мы в своём праве. Федот хотел ещё серебряный подсвечник прихватить, но я не дал — слишком приметная вещь.
— И на том спасибо, — я невольно усмехнулся, представив себе картину: мои охотники, крадущиеся по тёмным улицам с огромным подсвечником.
Федот уловил моё настроение и расплылся в улыбке:
— Так что, значит, правильно сделали?
— Неправильно, — я пытался сохранить серьёзное выражение лица. — Но теперь уже поздно возвращать. Придётся… конфисковать.
— Во-во, — обрадовался Гаврила. — Конфисковать! Я ж говорил, воевода поймёт!
— И на будущее, — я строго посмотрел на них, — без моего приказа ничего не трогать. Мы не разбойники.
— Конечно, воевода, — синхронно закивали оба, но в их глазах читалась хитринка.
— Кстати, — добавил Федот, хитро прищурившись, — там ещё коробка с какими-то штуками была, золочёными, я их тоже… конфисковал.
И он достал из-под кровати небольшую плоский кейс. Внутри оказался набор столовых приборов — восемь серебряных ложек с позолотой, украшенных гравировкой.
Тяжело вздохнув, я посмотрел на своих охотников, на их простодушные, но плутоватые лица деревенских мужиков, для которых подобная «компенсация» была делом совершенно естественным, и, не выдержав, рассмеялся.
* * *
Утром, удостоверившись, что отцу лучше, я отправился с охотниками в Реликтовый приказ. Стоило мне войти в просторный холл учреждения, как события начали приобретать совершенно неожиданный оборот. Молодой клерк, увидев меня, испуганно вскочил.
— Господин Платонов! Какая честь! Господин начальник ждёт вас! Прошу, прошу сюда!
Внутри приказа прямо-таки кипела жизнь, не то что раньше.
Нас провели в кабинет, где за столом сидел полный мужчина средних лет с залысинами и бегающими глазками. Увидев нас, он выскочил из-за стола, едва не опрокинув чернильницу.
— Боярин Платонов! — воскликнул он, кланяясь так низко, словно я был как минимум князем. — Андрей Павлович Сизов, новый начальник Реликтового приказа! Для нас огромная честь принимать вас!
Я удивлённо приподнял бровь.
— А где прежний начальник, господин Мухин? — спросил я, вспоминая свой прошлый визит.
Сизов замер, словно пытаясь понять, действительно ли я не знаю, или просто проверяю его.
— Акакий Акакиевич, он… того-с… — понизил голос начальник приказа. — В тюрьме-с… За взятки-с… Страшное дело, боярин, страшное… Прямо с поличным его взяли, да… Говорят, князю стало известно, что он с купцом Большелапоффым в сговоре…
— Понятно. Давайте вернёмся к нашему делу, — я кивнул Федоту, который начал раскладывать на столе наши товары. — Мы привезли на оценку кристаллы Эссенции и Реликты.
Глаза Сизова загорелись при виде аккуратно разложенных кристаллов — тридцать восемь крошечных, шесть малых и два средних. Среди них выделялись несколько с характерным голубоватым оттенком, а два имели зеленоватый отлив.
— Превосходно, превосходно! — он склонился над столом. — Особенно эти, с оттенками. Вы ведь знаете градацию?
— Освежите мне память, — попросил я, проверяя его честность на хорошо знакомой мне информации.
— Конечно, конечно! — закивал Сизов. — Белые кристаллы — базовые, содержат чистую энергию. Они стоят по стандартному тарифу: крошечные по рублю, малые по пять, средние по пятнадцать.
Он указал на голубоватые кристаллы:
— А вот эти, со стихийным уклоном, ценятся на пятьдесят процентов дороже. Они идеальны для стихийных заклинаний — в данном случае, металла и воды. Но настоящее сокровище, — он перешёл на шёпот, указывая на зеленоватые, — это целительские кристаллы! Вдвое дороже базовых! Их используют в лечебных артефактах и при сложных исцеляющих ритуалах!
— А что скажете насчёт красных? — уточнил я, вспоминая кристалл с рубиновым оттенком, найденный в доме старосты.
— О, конечно! — охотно подтвердил Сизов. — Красные, например, для боевых артефактов — втрое дороже базовых! А чёрные… — он понизил голос. — Чёрные мы даже не оцениваем официально. Их скупают представители спецслужб…
Я понимающе кивнул, удовлетворённый его искренностью.
Затем перешли к Реликтам: четыре куста Вороньего льна с тёмными волокнистыми стеблями, шесть пучков мерцающего Сумеречника, связка корней Жилотрава с характерными красными прожилками и ствол Железняка — всё аккуратно упаковано и подписано.
— Вороний лён по три рубля за куст, — начал Сизов. — Сумеречник по полтора, Жилотрав — двенадцать рублей за связку, а Железняк — двадцать два за ствол!
Похоже, новый начальник решил не рисковать и предложить честную оценку.
— Итого 176 рублей, — подсчитал я.
— Совершенно верно! — Сизов расплылся в улыбке. — Желаете получить наличными или чеком?
Я выбрал наличные — так надёжнее. Пока оформлялись документы, я размышлял, насколько удачной оказалась эта поездка, несмотря на все опасности.
Вернувшись в гостиницу, я навестил отца, которому стало заметно лучше, а затем отправился готовиться к званому вечеру у Бутурлиных. Приглашение от графа было получено ещё до всех этих событий, и теперь, когда ситуация стабилизировалась, я мог позволить себе этот визит.
Уже на подъезде к его имению меня застал звонок Василисы:
— Прохор, я изучила записи Химеры, там такое!..
Глава 19
Я жестом приказал кучеру остановиться и прогуляться, дав мне возможность говорить открыто. Тот понятливо кивнул и ушёл прочь, закуривая цигарку.
— Василиса, не так быстро, — сказал я, пытаясь унять её пыл. — Начни сначала и по порядку.
Через динамик донеслось шуршание— похоже, девушка перебирала бумаги.
— Эти записи… — начала она, — Некоторые страницы испорчены, некоторые тяжело разобрать, потому что мысли чокнутого автора скачут, как блохи, но я сопоставила факты. — Она глубоко вздохнула. — Во-первых, я точно установила личность Химеры. Это Аркадий Верлин, бывший Подмастерье третьей ступени из Муромской академии!
Я нахмурился, пытаясь вспомнить это имя. Нет, ничего знакомого. Похоже, покойный Платонов с ним никогда не пересекался, что немудрено
— Продолжай, — подбодрил я её.
— Он вёл различные исследования, — в её голосе звучало отвращение. — Год назад его
