Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен - Шарль Эксбрайа

– Оставьте, мисс, это личное дело. Ну, Маргарет, поторопись, а то как бы я и вправду не рассердился!

Перепуганная миссис Булит капитулировала.

– Простите меня, мисс Мак–Картри, – чуть слышно прошептала она.

– Конечно, миссис Булит, я уже забыла ваши слова. К тому же, они для меня так мало значат…

– А теперь марш на кухню! – подвел итог Тед. – И не смей даже носа высовывать без моего разрешения, иначе я тебя все–таки вздую!

Маргарет, опустив голову, исчезла. А Булит повернулся к Мак–Грю, не без зависти наблюдавшему эту сцену.

– Самое главное с бабами – это поставить их на место!

Неожиданно чудаковатого вида высокий малый в очках спросил Иможен:

– А почему сержант решил, что преступление совершили вы, мисс Мак–Картри?

Шотландка вздохнула. Примерно такого вопроса она и ждала, чтобы сыграть роль, навязанную ей Гастингсом.

– Потому что он знал о моем разговоре с Джоном Мортоном. Мы побеседовали как раз здесь всего за несколько минут до гибели бедняги… Вероятно, Мак–Клостоу вообразил, будто мы договорились о встрече, чтобы я могла со всеми удобствами прикончить жертву.

Собравшиеся принялись на все лады высмеивать Арчибальда Мак–Клостоу, так что Тайлер, стоя за дверью, стал подумывать, не пора ли ему вмешаться и прекратить поток нелестных замечаний в адрес шефа. Однако, поскольку в кабачке сидела Иможен Мак–Картри, констебль решил не искушать судьбу. А Иможен тем временем с напускным возбуждением пророчествовала:

– Но тот, кто нарушил заповеди Господни и насильственно оборвал жизнь Джона Мортона, очень скоро будет болтаться на виселице!

Питер Конвей, один из самых ярых сторонников мисс Мак–Картри, все же заметил, что это проще сказать, чем сделать. Иможен хмыкнула.

– Ошибаетесь, Питер! К несчастью для себя, этот тип даже не догадывается, что я его знаю!

Все просто остолбенели. Даже Тед, собиравшийся налить себе бог знает какую по счету рюмочку джина, так и замер с бутылкой в руке.

– Вы его знаете, мисс? – выражая всеобщее недоумение, переспросил он.

– Вот именно!

Иможен глубоко вздохнула и принялась импровизировать, в глубине души чувствуя, что подписывает себе смертный приговор.

– Мортон показал мне человека, которого он называл привидением и чье присутствие на этой земле его так поразило. Да и могло ли быть иначе, если англичанин сам побывал на похоронах!?

Слова мисс Мак–Картри произвели сильное впечатление. Преступление и призрак! Куда уж лучше!

– Так, по–вашему, тот тип прикончил англичанина, сообразив, что старый джентльмен его узнал, верно, мисс?

– Я в этом не сомневаюсь!

В разговор снова вмешался Конвей.

– И вы не назвали преступника Арчибальду Мак–Клостоу?

Мисс Мак–Картри выразительно пожала плечами, демонстрируя тем самым полное пренебрежение к умственным способностям сержанта.

– Он бы мне не поверил… а кроме того, Питер, я предпочитаю вести расследование самостоятельно.

– Но если вы знаете…

– Пораскиньте мозгами, Питер. Я действительно могла бы указать убийцу, но понятия не имею, почему он совершил преступление. Стало быть, пока я не выясню всю историю, правосудие бессильно против мерзавца.

Все признали разумность доводов и еще раз выпили за здоровье мисс Мак–Картри, самой отважной шотландки во всей Горной стране.

Миссис Плери, миссис Фрейзер и миссис Шарп со злобным удовольствием сообщили миссис Мак–Грю, что, проходя мимо открытой двери «Гордого Горца», видели ее Уильяма, без зазрения совести возглашавшего тосты за здравие мисс Мак–Картри, а та, бесстыдно сидя среди мужчин, вела себя так, будто председательствует на митинге. От ярости Элизабет Мак–Грю так прикусила губу, что во рту появился вкус крови.

– Пусть только этот подонок вернется, и он у меня… – пронзительно заверещала она и умолкла, не в силах побороть душившую ее злобу.

Миссис Фрейзер толкнула локтем миссис Плери, а та – миссис Шарп: в дверном проеме неожиданно нарисовалась фигура бакалейщика. Элизабет при виде супруга глухо зарычала, словно готовая броситься на добычу львица, и, налетев на Уильяма, бешено встряхнула его за грудки.

– Дрянь! Предатель! Папист! Пьяница!

– На вашем месте, миссис Мак–Грю, я бы убрал руки! – бесстрастно заметил Уильям.

Но Элизабет пришла в такое исступление, что уже совсем не владела собой.

– Да, сейчас уберу, – заорала она, – но только затем, чтобы съездить вам по физиономии!

И Элизабет отвесила оплеуху тому, кого Господь дал ей в супруги. Старые сплетницы сбились испуганной стайкой, и у всех трех пересохло во рту. Уильям не шелохнулся, а его жена, осознав всю гнусность своего поступка, вдруг растерянно замерла.

– Вы сами на это нарывались, Мак–Грю, – смущенно заметила бакалейщица, пытаясь выйти из положения.

– По–вашему, это достаточно серьезное основание?

Уильям все еще пребывал под впечатлением урока, полученного от Теда Булита, и потому сходу задал жене единственную трепку за всю его жизнь. На глазах у миссис Плери, миссис Фрэйзер и миссис Шарп растрепанная Элизабет, рыдая, с трудом поднялась на ноги и, как только Мак–Грю приказал ей: «А теперь отправляйтесь мыть погреба!», – покорно побежала исполнять волю супруга. Тогда Уильям повернулся к дрожащим, как осиновый лист, трем покупательницам и торжествующе улыбнулся:

– А вам, сударыни, чем могу служить?

Разгоряченная триумфом в «Гордом Горце», Иможен вернулась домой в полной эйфории. Разумеется, она никогда не чувствовала себя старой, но с тех пор, как вернулась в Каллендер, ощутимо помолодела. Сейчас мисс Мак–Картри ощушала себя исключительной личностью, без чьих неоценимых услуг королеве вряд ли удалось бы сохранить корону. С легким стыдом она вспоминала, как едва не бросила на произвол судьбы беднягу Гастингса. Да разве ему найти убийцу Джона Мортона без Иможен Мак–Картри? С ее точки зрения, подвергать себя всякого рода опасностям в отместку за совершенно постороннего человека, и к тому же англичанина выглядело на редкость благородно.

Иможен, особа крепкого сложения, не довольствовалась той почти эфемерной пищей, к которой привыкли особы ее пола, а потому с легкой душой погрузила ложку в густой суп из капусты и картофеля, приготовленный ею перед уходом и носящий странное название «колкэннон». Осторожности ради мисс Мак–Картри завершила трапезу чашечкой простокваши, щедро сдобренной ромом. Рецепт этого напитка, называемого «джинкет», Иможен получила от одной из коллег, когда та пригласила ее на выходные к себе на родину, в Девон. Быстро покончив с посудой, шотландка удобно расположилась в любимом кресле. Неподалеку (исключительно для пользы пищеварения) она поставила рюмочку виски и тут же погрузилась в блаженный сон. Но, должно быть, мисс Мак–Картри слишком торопливо ела «колкэннон», ибо виделись ей сплошные кошмары. То Арчибальд Мак–Клостоу предавал Роберта Брюса накануне битвы при Баннокберне, перейдя вместе со своим отрядом кавалерии на сторону англичан, причем среди изменников Иможен узнавала знакомые лица Джефферсона Мак–Пантиша, Гарри Лоудена и, как ни странно, переодетых мужчинами Маргарет Булит и Элизабет Мак–Грю. А вокруг шотландского героя собрались капитан Мак–Картри, Сэмюель Тайлер, Тед Булит, Уильям Мак–Грю, Питер Конвей и, что уж совсем непонятно, – Джон Мортон. Иможен вздрогнула и проснулась как раз в ту минуту, когда Мортон упал, сраженный ударом противника, чье лицо ей так и не удалось разглядеть. Дабы немного прояснить мысли и вернуться в XX век, мисс Мак–Картри допила виски и умылась холодной водой. Выходя из ванной, она чувствовала, что вновь готова к любым сражениям.

Однако, едва оказавшись за калиткой, Иможен вообразила, будто подвергается смертельной опасности. Если Гастингс не ошибся, убийца не может оставить ее в живых, поскольку мисс Мак–Картри – непрестанная угроза его собственной безопасности. Можно быть шотландкой и к тому же на редкость мужественной женщиной и при этом без особого восторга думать, что в любую минуту тебе в спину угодит пуля или вонзится кинжал, а то и на голову опустится некий тяжелый предмет. На долю секунды у Иможен опустились руки. Она с нежностью вспомнила лондонскую квартиру, кабинет в Адмиралтействе, где, листая досье, провела так много приятных часов, но почти тотчас рассердилась на себя за подобную распущенность и, призвав на помощь Роберта Брюса, своего отца и Дугласа (ибо все трое ждали, что Иможен окажется достойной их памяти), бодрым шагом отправилась на прогулку, которая, коли так судил Господь, вполне могла стать для нее последней.

Мисс Мак–Картри, отвечая на многочисленные приветствия, прошла из конца в конец весь Каллендер, свернула на дорогу в Килмахог и принялась бродить наугад по берегам озера Веннахар, решив, что местность здесь достаточно пустынна и убийца, возможно, попытается привести в исполнение свои темные замыслы. Всю дорогу Иможен отчаянно хотелось обернуться и проверить, действительно ли инспектор, как обещал, не спускает с нее глаз. Но вообще–то, мисс Мак–Картри полностью доверяла Гастингсу – во–первых, он шотландец, а во–вторых, кто–кто, а инспектор СИД должен быть профессионалом! Кроме того, здравый смысл подсказывал, что, если, обернувшись, она разглядела бы полицейского, его непременно заметил бы и убийца, а тогда прогулка совершенно теряла смысл.