Дневник пани Ганки (Дневник любви) - Тадеуш Доленга-Мостович

— Из вашего письма, пани Ганечка, — присаживаясь, заговорил Мостович, — я понял, что здесь нужен не один знахарь, а целый консилиум. Неужели у вас действительно такие уж большие неприятности?

— Это очень серьезное дело. Но мне не нужны ни врачи, ни знахари. Помочь мне могут лишь двое: друг и умный человек. А так как в вашем лице, пан Тадеуш, эти двое объединяются, то я и решила обратиться к вам.

Он засмеялся.

— На всякий случай, вы бы нашли еще какого умника. Надеюсь, что ваша болезнь не имеет связи с происшествиями, на которые вы мне намекали?

— И да, и нет. У меня обычный грипп. Но простудилась я как раз из-за них. Представьте себе: лишилась чувств при раскрытом окне и целый час мерзла, пока меня нашли. Да, впрочем, этот случай не имел никакой связи с тем чудовищным бедствием, которое нависло надо мной с начала этого года, а точнее, с Рождества.

И тут я обстоятельно, не пропуская ни одной подробности, рассказала ему все с самого начала. По выражению его лица я видела, какое большое впечатление произвело все это на него. Он слушал сосредоточенно, и я неоднократно замечала в его взгляде удивление.

Мне чрезвычайно важно опровергнуть одну неточность в словах п. Ганки Реновицкой. Как видно, ей изменяет память, когда она утверждает, что рассказала мне об этом деле с мельчайшими подробностями. На самом же деле, то ли в спешке, то ли из-за болезни, она очень много их упустила, что в значительной мере привело к несколько иному освещению ее драмы по сравнению с тем, что я узнал только через год из этого дневника. Если бы я еще тогда знал все обстоятельства так, как знаю их теперь, то наверняка мой взгляд на все это дело, а также соответствующие советы и наставления имели бы совсем иной характер. Этим примечанием я хочу реабилитировать себя. Однако я не имею ни малейшего намерения свалить вину за те осложнения, которые возникли позже, на мою очаровательную рассказчицу. (Примечание Т. Д.-М.)

Когда я изложила все, пан Тадеуш задал мне несколько вопросов в связи с делом Роберта, немного пожурил меня за легкомыслие и, переходя к Элизабет Норман, сказал:

— Здраво рассуждая, у вас нет другого выхода: пан Реновицкий должен развестись с той дамой, а потом где-то потихоньку вступить с вами в новый брак. Тогда с точки зрения закона дело будет улажено.

— Новый? — испугалась я. — Зачем?

— Видите ли, дорогая пани Ганечка, с точки зрения церкви ваш брак действителен и останется действительным и в дальнейшем. А вот по закону он не имеет ни малейшей силы, потому что ваш муж, будучи уже женат, не мог вступить в этот брак. Поэтому он должен получить развод, а потом вы должны вступить в гражданский брак. Тогда все будет хорошо.

— Это же страшно подумать, сколько хлопот, — сказала я. — Но самое главное то, что та ужасная женщина не дает ему развод. Вот вы скажите: как ее к этому принудить?

Он развел руками.

— Ну, я же не адвокат.

— Но вы писатель. Представьте себе, что вы должны разрешить такую ситуацию в романе. Что бы вы предприняли?

Мостовича это видимо позабавило, потому что он долго смеялся. Потом задумался и сказал:

— Сюжетный выход из такой ситуации был бы, может, и легче, чем в жизни, но он тоже требует довольно рискованных мероприятий и определенного мотивирования.

Я вся обратилась в слух…

— Итак, мы имеем в этой драме три действующих лица: вас, ее и вашего мужа. Обе женщины хотели бы удержать его при себе. Он, несомненно, хочет остаться с вами, но та другая, имеет в руках оружие, с помощью которого может вынудить его к капитуляции, или погубить. Как в этих обстоятельствах должна поступить первая женщина, то есть вы?.. Ей надо постараться лишить соперницу ее оружия.

— А именно?..

— А именно: завладеть документом, подтверждающим, что упомянутый мужчина был уже перед тем женат. Однако, только это не устраняет проблемы. Потеряв документ, та другая, если она помнит название и адрес учреждения, которое его выдало, сможет получить копию. Итак, польза от этого мероприятия ограничится лишь определенным выигрышем во времени, потому что мы должны исходить из того, что эта особа не столь наивна, чтобы не просмотреть хоть несколько раз брачное свидетельство. А на нехватку памяти с ее стороны автор рассчитывать не может. Но есть тут еще одна польза: имея в руках свидетельство, мужчина может немедленно начать бракоразводный процесс. В романе это можно было бы устроить с молниеносной быстротой. Он просто звонит своему нью-йоркскому адвокату и дает ему соответствующее поручение. Ну, а на практике ему, наверное, пришлось бы самому поехать в Америку. Но не будем отступать от романа. Итак, собранных первой женщиной, то есть вами, сведений о бурной жизни второй, вместе с тем фактом, что она сама бросила мужа, будет вполне достаточно для развода без всякого возмещения. Более того. В суде непременно будет освещена бурная жизнь той дамы, в которой наверняка более чем достаточно таких деталей, разглашение которых ей вовсе не нужно. Вы меня понимаете?..

— Говорите, говорите… Боже, какое счастье, что я обратилась к вам, дорогой пан Тадеуш!

— Направив действие таким образом, какую бы я получил ситуацию в романе? Существенно изменившуюся. Правда, вторая женщина и в дальнейшем имеет в руках свое грозное оружие, но должна хорошо подумать, прежде чем к нему прибегнуть, потому что теперь и ее противники небезоружные.

— То есть я и Яцек? — спросила я.

— Да. Если первой женщине и мужчине нужно скрыть факт совершенного им двоеженства, то той, второй, не менее нужно скрыть свои скандальные похождения. При таких обстоятельствах уже куда легче прийти к не очень почетному для обеих сторон, но все же желанному компромиссу. Уже вижу, как моя героиня (та вторая) с ненавистью в глазах соглашается на то, чтобы скрыть двоеженство, поскольку она, несомненно, женщина из высшего общества, которая должна ценить свою хорошую репутацию. Мужчина бросается в объятия первой, и наступает happy end.

— Э, не так просто! — воскликнула я. — Много, воды утечет, пока я прощу Яцека.

— И плохо сделаете, дорогая пани Ганечка. Вы испортите мне всю эффектную концовку.

— Если бы такая концовка вообще была возможна.

— Ба!.. В романе еще надо было бы накопить немало трудностей, чтобы подразнить воображение читателя и держать его в напряжении. А в жизни, скажу вам по секрету, проблемы решаются намного проще.

— Во всем этом одно кажется мне невыполнимым: как добыть у нее тот документ?

Я с беспокойством присматривалась к пану Тадеушу. Однако надежды не теряла. Ведь он в своих произведениях не раз решал такие ситуации, как у меня. Не раз один его герой добывал у другого какие-то важные бумаги. Наверное, он и здесь найдет какой-нибудь приемлемый способ.