Боец тишины (СИ) - Стас Северский

такая – не я людей штурмую, а они себя… под моим руководством. Всегда руководствуюсь

основными законами физики – сила действия равна силе противодействия. Решил давить – дави

осторожно. Решил бить – бей в точку наибольшей эффективности и наименьшего сопротивления.

Молодец я вообще. Вроде на волоске, а не вишу ведь – стою еще, выпрямившись во весь рост. Эх,

гордитесь мной, Игорь Иванович, пусть и сомнительный повод для гордости я вам даю, – все же

повод. Только вот плохо становится мне совсем. Зараза в крови гуляет лихая. Я же кровью с крысой

обменялся, братаясь. А иммунитет у меня – хорош. Похоже, схватка с вирусом в разгаре.

Температура зашкаливает. Черт… Не нужно мне с этим вирусом бороться… нужен мне этот вирус.

Еще и адреналин перестал хлестать через край. Отпускает он меня, словно заморозка отходит.

Видно, Войцех мне скулу сломал – боксер. Скверный перелом – со стороны не заметным особо

бывает, а болит – зверски. Говорил же придурку, что нельзя меня по голове, – что моя голова не

только мне нужна, но и ему. Правда, и я, как последний придурок себя повел. И вообще… Я ему

обещал и собирался глотку перегрызть за такой удар, а теперь – его шкуру спасаю. Черт… Только

неизвестно еще, что из этого получится. Пока его шкура в порядке, хоть и в дырах, но… В глазах у

меня темнеет быстрее, чем вечереет. И дорогу я толком не различаю, а я – за рулем.

Проехал темный и тихий автосервис, присмотревшись, – проверяют, стоят машины. Остановился

в пролеске чуть поодаль, стараясь успокоиться. Нет, не должны найти. Ничего и никого не найдут.

Я же и о собаках позаботился – растворители собакам нюх отобьют. Правда, собак не должны были

с собой брать. Это я так – для страховки, из осторожности. В конце концов, я с немцами дело

имею… вернее дорогу я немцам перешел. А с ними надо всегда начеку быть – их попробуй

недооцени. Достойные враги… и друзья – достойные. И весело с ними всегда, и дело никогда не

стоит.

Подыхаю просто. Еще и нервничаю попусту. Знаю, что нельзя нервничать, оставаясь на месте, а

все равно. Здесь же я не в простой засаде выжидать вынужден… здесь возле моей Агнешки

ищейки рыщут. Снова адреналин нахлынул, и я готовлюсь сердечный приступ получить.

Глава 51

90

Глаза поляка чуть прояснились, мои – чуть замутились, так что мы с ним теперь на равных

оказались.

– Ян, ты в порядке?

– Нет.

– А я…

– И ты – не в порядке. Войцех, а что с парашютом?

– А что?

– Ты сказал, что не открылся вовремя…

– Что, правда? Сказал?

– А то…

– Да это еще ничего… Раз как-то ветер был, к дороге сносить стало, а возле стояла стена… Так

меня на стену занесло – встал на ней, а тянет…

– Что, правда?

Войцех усмехнулся.

– Правда…

– Стропы срезал?

– Да, с трудом… Думал, все… головой о бетон и…

Я прикурил сигарету – сунул в рот Войцеху, прикурил еще – зажал в зубах… и судорожно сцепил

руки на руле.

– Пронесло, Войцех… А я раз… Да не важно…

– А ты где служил?

– Да я на границе…

– И как?

Усмехнулся в свой черед.

– Да задавался я страшно.

– Это за тобой водится.

– Верно, до сих пор водится. Раз я… В общем, вижу на снегу следы – вроде двое границу

пересекли и в одном направлении двинули. Думал за ними ходу дать, а присмотрелся –

неправильно нагрузка распределена. Один след вперед ведет, а другой – назад, только задом

наперед. В общем, вышло, что один человек границу перешел и задом наперед вернулся, меня

сбивая.

– Ничего себе…

– Я, конечно, орден на груди увидел и вперед тайком – только меня и видели…

– И что, выследил его?

– А то… Погнался за ним… за наградой, вернее. Плюнул на все и на чужою территорию рванул.

– Думал о том, что победителей не судят?

– Вроде того. Стоит, в общем, сарай кривой в снегу, следы к нему ведут…

– И что, взял его?

– Взял… скажешь тоже. Меня взяли, Войцех. Наши, Войцех, – пограничники.

Войцех рассмеялся, хватаясь за продырявленный живот и скрючиваясь.

– Проучили?

– Пытались. Только я же не знал, что это свои… не знал, что меня учат. Я к пыткам себя готовил

серьезно, оповестил противника, что молчать намерен, как покойник, пока покойником не стану. И

молчал. В общем, весь урок я им испортил. Они же ждали, что я только так зарываюсь – не до

конца. Только не дождались. И, в итоге, одному командиру весело было… выговорил он нас всех

неслабо.

– Палкой по спине?

– Почти…

– А ты хоть одного “переходчика” поймал?

– Было дело… Только я тебе позже расскажу. Устал я, Войцех, жутко. И за Агнешку страшно.

– Да мне тоже боязно, что дальше будет.

– Пожуем – увидим…

91

– Что увидим?

– Увидим, что же мы такое жуем. Тогда и решим – проглотить или – выплюнуть. Ты последи

пока, а я клочок сна схвачу.

– Ты сможешь заснуть?

– Посмотрим…

Не то, что сильно, но жалею теперь, что в коем-то веке правдивую историю рассказать решил.

Нервы все – прямо приперло правду хоть перед смертью, хоть Войцеху сказать. Только поляк так

встревожен, что мне почти спокойно, – не запишет он ничего на корку, забудет все. Войцех толкнул

меня в плечо, как только я закрыл глаза.

– Ты спишь, Ян?

– Нет, не идет сон…

– Ян, а что нам дальше делать?

– Придумаем…

– Я не могу придумать, что мне делать.

– Я придумаю, Войцех. Ты меня только по голове не бей больше.

– Да это ж – наиболее твердое место.

– Это у кого как, Войцех.

– Я ж все по правилам, как тренер говорил.

– Другие у нас отныне правила, Войцех.

– Ты вообще без правил дерешься.

– Другие у меня, просто, правила – в точности не такие, как у остальных.

Я посмотрел с отчаяньем в пустой патронник. Тихо… Только не известно еще – ушли они уже

или нет. Пора проверять. И вообще – пора… Долго они в автосервисе… Хватит… Хватит ждать…

Будут обыскивать дольше – обнаружат мою Агнешку. Надо действовать.

– Войцех, ты с автоматом совладаешь?

– Да… Я в порядке, Ян.

– Сказал тоже… в порядке.

– На ногах держусь.

Загнал патрон в патронник, передал автомат поляку.

– Вот теперь, Войцех, стреляй в каждого чужого, кого только увидишь.