Дневник, 2006 год - Сергей Есин

Пишу я об этом не для того только, чтобы доставить еще раз радость от перечисления редкостных явлений искусства. Хочется обратить внимание вот на что. В обеих передачах Вульф говорил о некоем, как я понял, заговоре интеллигенции, оттеснившей и ту и другою фигуру на периферию сегодняшних обсуждений, высказываний и вообще общественного мнения. Правда, так называемое общественное мнение газет и телевидения не надо путать с любовью народа. Было произнесено слово «зависть». От себя замечу, что, конечно, очень удобно двух таких гигантов русской культуры держать в запасниках жизни… Когда я впервые, сидя в первом или втором ряду партера во Дворце спорта в Лужниках на Московском фестивале, смотрел одну из частей «Войны и мира» — я не мог понять, почему интеллигенция считает, что это для нее плохо или недостаточно хорошо. Почему считается, что плохо играет Ирина Константиновна Скобцева или не так хорош Вячеслав Тихонов, не так величествен и правдив сам замок великого толстовского произведения в фантазиях Бондарчука. Признавалось только то, что уже и тогда казалось бесспорным: его батализм. Последние годы я не могу понять, почему МХАТ им. Горького как бы театр на обочине Тверского бульвара? Я хожу туда, меня потрясает и «Лес», и «Васса Железнова» и другие спектакли, где играет Доронина, и не одна она. Не могу понять, почему люди, никогда не переступавшие порога театра, бывшего ранее под эгидой всемогущих железнодорожников, считают, что не так хорош Театр Гоголя, теперь руководимый Сергеем Яшиным, где играет, кроме знаменитой Светланы Брагарник, еще невероятно тонкий — Олег Гущин и куда приезжает на роли Светлана Крючкова из Ленинграда. В этих театрах энергия со сцены непосредственно попадает в зрительный зал, разве это плохо? А почему, не глядя, критики стороной обходят последние достижения замечательного режиссера и актера Владимира Андреева в другом театре, находящемся совсем рядом с Красной площадью, в Театре Ермоловой? Почему всех так не радуют неброские, но мощные достижения русской классической театральной школы? Согласимся, что иногда следовать традиции это отвага и героизм.

Но, кажется, я ушел от темы. И если говорить проще и опять вернуться в русло рассуждений, то можно сказать: мягкий, пушистый и добрый Вульф протянул лапу и, как он делал уже неоднократно, — ударил!.. И как же это хорошо, когда в искусстве некоторые люди обладают мужеством сказать правду об истине.

31 марта, пятница. С утра опять ходил в отдел охраны перезаключать договор. Уже ученый жизнью и обстоятельствами, пришел к половине десятого, но и то был четвертым и, по моим расчетам, процедура для меня закончилась бы часа через полтора. Коридорчик, в котором мы ожидали решения своей участи, небольшой, тесный, с четырьмя стульями, я сидел на пятом, который сам же и собрал. Потом народ еще подвалил, а в четверть одиннадцатого появился Константин Яковлевич Ваншенкин. Вспомнили общих знакомых, посетовали на плохую организацию дела у нас в стране. Но я все время держал в уме его возраст и думал: отстоит ли он очередь, хватит ли сил и терпения? Сам-то пройду, а он еще часа два-три будет ждать. С этими мыслями вошел в кабинет, где все волшебным образом разрешилось.

Женщина, которая стала заниматься мной, была внимательна, вежлива, ответила на все вопросы. В частности, сказала, что охранный прибор в квартире пока можно и не менять, но сделать это будет нужно, когда придет извещение, что районная телефонная станция переходит на цифровую систему. Но я все время думал о Ваншенкине. И в конце процедуры сказал ей: «За дверью в длинном хвосте стоя ждет очень немолодой человек, который написал слова к самым знаменитым песням, которые мы с вами пели всю жизнь. В частности, «Я люблю тебя, жизнь». Может быть, вы вызовете его без очереди?». — С этими словами подаю ей бумажку с фамилией и именем-отчеством поэта. И эта замечательная женщина вышла со мною, и безапелляционным тоном, не позволявшим никаких возражений, молвила: «Константин Яковлевич, вы, как всегда, пропускаете свое время для разговора со мной…» Поэт стал неловко извиняться.

1 апреля

1 апреля, суббота. Если кто-то умеет хранить тайну — то это Владислав Пьявко. Мой сосед по дому, Станислав Бэлза, тоже хорош: увидел меня, сидящего в первом ряду, как раз против него — он на сцене, за специальным столиком, всё это происходит в зале у Паши Слободкина, и ни одного взгляда, ни поднятой брови, никакого намека. Правда, я и сам мог бы догадаться, меня смутили мои билеты: первый ряд, 9 и 10 места. Но, с другой стороны, все-таки во мне силен дух предчувствия: на этот раз я взял с собою Диму Михайлова, фотографа, который теперь работает вместо Саши Волоховского. Так вот, сидим мы вместе, как на углях, потому что весь этот вечер у меня строго расписан, и я отчетливо понимаю, что остаться до конца концерта и церемонии не смогу. Но надо рассказывать сначала.

Суббота эта, текущая, как я знал заранее, будет очень загружена. Дня за два до этого позвонила Зинаида Ивановна, помощница Т.В.Дорониной. Дорониной все-таки собираются вручить орден «За возрождение Отечества» — высшая общественная награда, вызревшая где-то в недрах кладовых мэра. Потом позвонила Алла Корнеевна Пеняева и обе они оказывается — и Т.В. и Алла Корнеевна, хотят, чтобы обязательно вручал этот орден я. Я, сразу предупредил, что мне это будет тяжело, так как 1-го апреля состоится вручение наград в Фонде Ирины Архиповой, и я дал уже обещание быть там. Я колебался-колебался, но, конечно, отказать никому не сумел, надо войти в положение… В этот день во МХАТе на Тверском премьера «Рюи Блаз», в постановке Бейлиса. Потом, после спектакля, чествование Коли Пенькова, у которого образовалась дата. В общем, явка обязательна. Вот так складывался день. А утром я поехал за дешевыми продуктами в «Ашан». Недавно я где-то прочел, что это самый посещаемый в Европе магазин. Машин и народа тьма, это понятно, наш средний класс — это класс средненький, выбившийся только что из маргиналов, в «Ашане» его представление о роскоши, Европе, его стесненные возможности, которые начинают казаться не вполне стесненными, «Ашан» это еще и его культура. А что этому не среднему классу еще делать? Купил еще также в соседнем с «Ашаном» «Икеа» стеллаж для книг, порадовавшись тому, как ловко, конструктивно, грамотно шведы делают подобные вещи, а мы, русские, платим за них деньги, уходящие в зарубежные банки. А ведь из чего они делают? Из обычной, может быть даже русской, сосны. Так вот, привез все вещи домой, разложил продукты по холодильникам, чуть отдохнул, завел машину и поехал в большое культурное странствие. Я всегда злюсь на себя, что торопливо составляю планы и толком ничего не знаю.