Изгнанник - Жюльетта Бенцони

– Вот, выпейте. Вам станет лучше!.. Ну а ваша лошадь… Он это сделал не нарочно. Он сидел в засаде. Дело в том, что он выследил оленя и ждал его на тропе, а в этот момент появились вы. На крестике моей матери могу вам побожиться, что он не хотел вам зла! Николя не злодей, нет…

Не в силах сдержать слезы, Гийом глотал их вместе с густым бульоном из трав и овощей. Сидевший в отдалении человек тоже пил бульон. Вид у него был такой, будто все, о чем говорилось, совершенно его не касается. По длине его согнутых ног можно было догадаться, что он высокого роста. Широкий плащ из овечьей шкуры не скрывал его худобы. Добавьте к этому обезьяноподобное лицо, наполовину закрытое грязной бородой. Не старый, на вид ему было лет тридцать, не больше. Морщины, которыми было испещрено его лицо, появились не от старости, а от выражения бесконечной тоски.

– Почему он не хочет сказать мне, где мы находимся? Зачем он перенес меня сюда, если в самом деле не хочет мне зла?

– Нужно было обязательно отнести вас в укрытие – дождь так разошелся… Он сделал как лучше. Вы такой большой и тяжелый, а он нес вас на своей спине…

Теперь юная девушка – на вид ей было лет шестнадцать – наклонилась к Гийому, и он смог наконец рассмотреть ее. Белокурые волнистые волосы, влажные от дождя, обрамляли ее лицо, чепчик тоже был мокрый – в эту минуту она была похожа на сказочную Фею Дождя. Он помнил ее изображение по рисункам из детских книжек: то же треугольное лицо с вздернутым носиком, и огромные голубые глаза, такие светлые, что казались совсем прозрачными. Что касается всего остального, она была не выше и не толще хворостины, тело ее было закутано в длинную шерстяную накидку землистого цвета, такую ветхую, что использовалась она скорее как декорация одежды, чем служила по назначению.

Короче, эти два существа принадлежали, должно быть, к племени презренных и несчастных людей, наполовину диких, которые, как призраки, отголоски далекого прошлого, иногда встречаются в самой чащобе дремучих лесов Брикса. Когда-то вся эта часть Котантена была покрыта, как зеленой шубой, плотным и непроходимым покровом этих лесов.

Гийом попытался улыбнуться:

– Ну, извините меня. Это ваш муж, наверное?

– О, нет. Но мы знакомы уже очень давно! Мы оба одиноки… Ни семьи, ли родных. Ну вот и…

Она сделала неопределенный жест, немного усталый, который сказал ему больше, чем долгие рассуждения по поводу одиночества…

– Вы здесь живете… в этой лачуге?

– Он – да, а я – нет. Мой отец был забойщиком в песчаном карьере. И у меня есть маленький домик не так далеко отсюда. Когда я нужна Николя, он зовет меня, и я прихожу…

– Ты много болтаешь, Сова, – сердито подал голос тот самый Николя, – ему необязательно знать все это…

– Я не хотел вас обидеть! – пробормотал Гийом.– Просто я хотел поближе с вами познакомиться. Ну а меня зовут….

– Не трудитесь. Мы я так знаем, кто вы, – оборвал человек со злостью в голосе. – Как только я увидел вас и вашу рыжую шевелюру, так сразу вас и узнал.

Сварливый тон голоса этого человека был неприятен Гийому. Горячий суп прибавил ему немного сил, и он решил не упускать случай и прояснить ситуацию:

– Разве я сделал вам что-нибудь плохое? Зачем я вам нужен? Если быть точным, то ведь это вы меня ранили. И вы убили моего коня.

– И я об этом сожалею! Я бы предпочел убить именно вас! А это несчастное животное… Да, пожалуй, это было самое прекрасное, что я когда-нибудь видел в жизни! Вам можно было позавидовать!.. Когда я увидал его мертвым, то заплакал! Потом долго сидел на земле… под дождем.

Он и сейчас плакал… И видя, как этот незнакомец грустит о прекрасном жеребце-чистокровке, которым он мог восхищаться лишь издалека, Тремэн был потрясен.

– Вы оставили его… там? – спросил он вдруг охрипшим голосом.

Николя повернулся к нему и бросил на него угрюмый взгляд своих черных глаз, которые светились злобой.

– Вы хотите сказать – на съедение волкам?.. А что еще я мог сделать? Я не мог его даже приподнять, он такой тяжелый… Да и столкнуть его в болото я тоже не смог…

При мысли о прекрасном Али, преданном его друге, брошенном на растерзание в лесу, на потеху пожирателям падали, Гийом взбесился и забыл о собственных страданиях:

– Такой благородный конь должен быть похоронен с почестями! Я умоляю вас проследить за этим. Даже в этой пустыне должна отыскаться хоть пара здоровых рук?

– В такое-то время? Вы что, не слышите? Повсюду копают.

– Слышу. Но я также знаю, что с помощью денег сюда можно привести толпу людей. Деньги лежали в моей дорожной сумке, привязанной к седлу.

– Тут она, ваша сумка,– сказал Николя, неопределенным жестом махнув в темноту. – Я ее не трогал. Я ведь не вор!

– Ну а теперь дотроньтесь. И возьмите денег столько, сколько нужно, чтобы найти помощь!.. А лучше так: постарайтесь купить какую-нибудь лошадь или осла и поезжайте ко мне в Ла Пернель. Там на конюшне вы увидите Дагэ, покажете ему дорогу, он с людьми и повозкой приедет, чтобы забрать его.

Взрыв смеха этого страшного человека напоминал выстрел из ружья:

– А заодно и вас забрать, по пути, так сказать? Да? Не рассчитывайте на это. Я же вам сказал, что вы еще не готовы к тому, чтобы уйти отсюда!

– Но почему? Почему?

– Это мое дело… Знаете, я никогда и представить себе не мог, что вы окажетесь под моей крышей. Мы ведь так далеки друг от друга… Но раз уж вы здесь, то здесь и останетесь! Судьба заставит вас понять, насколько приятно здесь жить…

– Николя! – вскричала Сова, которая до этого молча следила за перебранкой. – Он очень болен.. Если он умрет, ты станешь убийцей.

– Нет. Если он умрет, значит, такова его судьба. Что касается его коня, я им займусь сам, когда рассветет. Это хорошо, что все думают, будто вы пропали. Подождем, пока это случится на самом деле. И коню тоже лучше исчезнуть до того, как вода схлынет с дорог.

– Пожалуй, это единственное, за что я смогу быть вам благодарен. Так возьмите же то, что вам нужно в сумке.

– Зачем? Чтобы дать повод к расспросам? Я не дурак! Мне никто не нужен. Если что, мне поможет Сова, этого достаточно.

Совершенно обессиленный этим долгим разговором, Гийом больше ни на чем не настаивал, поскольку лихорадка все больше его донимала. Хорошо что этот дикарь согласился организовать достойное погребение Али.. Понятно, что, похоронив коня, он уничтожит свежий след, который мог бы привести сюда тех, кто отправится на его поиски. Но кому может прийти в голову мысль искать его? Разве Потантену? Но ведь он уверен, что Гийом отправился в Порт-Бай, и вряд ли начнет беспокоиться раньше времени..

Сова опять подошла, чтобы приподнять его голову и напоить какой-то настойкой с сладковатым привкусом; он стал сопротивляться, но она настояла: