Счастливчик Ген (Игра) - Геннадий Ищенко

– А куда я денусь? Вот тебе бумага и чернила с пером. И постарайся ставить меньше клякс.

Минут через десять я нарисовал все виды костей в домино и их примерные размеры.

– Закажу сразу два набора, – сказал Маркус. – Расскажешь правила игры, может быть, некоторых удастся заинтересовать. А то шахматы для многих слишком сложны, а шашки почему-то большого распространения не получили. Ты сейчас домой?

– Да, поеду отдыхать. Надо сегодня лучше выспаться, завтра будет сложный день.

Глава 13

Сегодня Лонар поручил присматривать за учениками Салену, а сам ушел со мной в другое помещение, где мы долго разбирали особенности боя в тесном помещении с оружием и без. Естественно, Ник успел растрепать о моем баронстве всем, кто еще не успел услышать об этом в городе. Но таких было немного. Новость о том, что я присягнул королю и получил баронский титул, распространилась по городу со скоростью степного пожара. Наряду с этим, как водится, в ход пошли и самые нелепые выдумки. Ник откровенно потешался, когда на перерыве ему о них рассказали остальные, а потом позже, давясь от смеха, пересказал все эти домыслы мне.

– Ты меня давно переплюнул, – смеялся мальчишка. – Даже во время пика моей популярности обо мне так много не говорили. Ты – основная тема разговоров во всех трактирах. Ругаются, спорят до хрипоты, дело доходит до рукоприкладства. Кое-кто даже бьется об заклад на то, когда тебе дадут графа. Что в тебе такого, Ген, что обыватели сходят с ума?

– А как отнеслось к этому дворянство, не в курсе?

– Пока не успел узнать, дня ведь еще не прошло. Но и там, наверное, фантазируют вовсю, правды-то все равно никто не знает. Но у горожан в любом случае фантазия богаче будет. Готовься, что скоро, как минимум, половина всех дворян Расвела будет набиваться тебе в друзья. И отказаться, не обидев, будет очень непросто.

– Ну их, эти слухи. Давай поспешим, чтобы не заставлять себя ждать твоего дядю и его семью.

– Сколько тут ехать! – отмахнулся Ник. – А твой дом вот он. Вы не экипажем едете?

– Была охота на нем трястись. За городом по грунтовой дороге еще ничего, но, пока доедешь до ворот, всю душу вытрясет! Нет, грунтовка лучше.

– Это ты по ней не ездил после дождей. Вскачь коня не пустишь, быстро выдохнется, да и скользко. Даже, если не полетишь в грязь вместе с конем и доберешься до места, будешь в этой грязи с ног до головы. А экипажи в распутицу вообще не ездят. А к тряске можно привыкнуть.

– Ладно, если хочешь, можешь привыкать, а мы лучше верхом. По крайней мере, в хорошую погоду. Пошли, поторопим Алину, да и мне тоже надо переодеться.

Торопить жену не пришлось, когда мы зашли в нашу комнату, она была уже готова к дороге. Мы с Ником в полном обалдении уставились на то чудо, которое стояло посередине комнаты, придирчиво рассматривая себя в недавно купленное бронзовое зеркало, закрепленное мной на дверце одежного шкафа, как это часто делали в моем мире.

Пышные волосы Алины были убраны наверх и уложены в замысловатую прическу, скрепленную с помощью атласных, шитых золотом лент. Обычно прикрытая волосами шея, сейчас ласкала глаза изяществом формы, плавно переходя в покатые плечики, открытые широким декольте. На званый обед к графу жена надела платье, которого я на ней еще не видел. Верх был из темно-зеленого шелка и облегал ее тело, как вторая кожа, частично открывая плечи, грудь и спину. Такого на горожанках я еще не видел. От талии, которую я мог обхватить ладонями рук, платье расходилось широким подолом, подшитым шелковыми лентами. На спине была шнуровка, выполненная из той же ткани, что и платье, и поэтому малозаметная на его фоне. Края декольте и рукавов были отделаны кружевами. Жена почувствовала, что в комнате не одна и обернулась. Посмотрев на наши ошарашенные физиономии, она рассмеялась, подошла и чмокнула покрасневшего Ника в щеку.

– С тобой целоваться не стану! – заявила она мне. – Одним поцелуем, вижу, дело не обойдется, ты меня всю изомнешь, а то и вовсе…

Она искоса посмотрела на Ника и перевела разговор на другую тему:

– Как видишь, я почти готова. Сейчас надену серьги и твой кулон, и останется только обуться. Конюх лошадей уже подготовил, так что дело только за тобой. Твоя одежда разглажена, служанка отнесла ее в бывшую мою комнату, так что можешь туда идти одеваться.

Я собрался минут за пять и мы, простившись с Кларой, вышли к лошадям. Я подхватил жену и забросил ее на лошадь, а потом еще помог расправить платье.

– Попону то когда успели купить?

– Я сегодня с утра конюха послала. А заодно купили и кожаные штаны, которые поддевают в таких случаях женщины.

– Так ты в штанах?

– Они короткие, – объяснила жена. – Прекрасно облегают тело и длиной по колено, видно не будет. Платье поверх лошади, попробуй поездить в седле в одной нижней рубашке, весь зад натрешь.

Я вскочил на Зверя, и мы выехали на улицу и пристроились за лейтенантом. При взгляде на Алину самообладание впервые на моей памяти покинуло Гарта, он побледнел, нервно сглотнул, но тотчас взял себя в руки, учтиво поклонился и занял место во главе нашей маленькой кавалькады. По городу мы ехали гуськом, но за воротами сбились в кучу, чтобы можно было переговариваться на ходу. Сильно лошадей не гнали, время еще было.

– От этого дворянства одни убытки, – смеясь, сказала жена. – А толку всего чуть. Слугу тебе взяли, а про лошадь для него не подумали. Много теперь толку с того слуги? Будет сидеть в доме и получать деньги ни за что, а нам, в случае чего, и послать некого. Теперь надо будет и покупать лошадь, и переделывать конюшню, раз сразу об этом не подумали.

– Опыт – дело наживное, – отозвался я. – А гонца, если что, и граф, я думаю, найдет.

В замке графа я отдал повод Зверя подбежавшему слуге, сам взял с лошади жену на руки и под завистливые взгляды гвардейцев отнес ее к входу в донжон и поставил на ноги. Ходить ей даже на таких не очень высоких, по моим понятиям, каблуках по булыжникам не стоило.

У входа нас встретил управляющий графа Лонтар. Он рассыпался в комплиментах Алине, забыв со мной поздороваться, после чего повел нас в гостиную. Там уже собралась вся семья графа, кроме Маркуса. На меня они отреагировали, как на своего, то есть никак, ограничившись кивками разной степени приветливости. Алина вызвала гораздо более сильную реакцию.

– У вас хороший вкус, Ген, – одобрительно сказала графиня. – Если бы мой Верон был лет на двадцать моложе, а я – чуть подурней собой, я бы постаралась оградить его от общества вашей жены.

– Вы прекрасны, баронесса, – граф взял протянутую руку Алины и слегка сжал ее ладонь в своих.