Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Шарлотта по-прежнему скучала без отца, но по крайней мере один из пропавших из ее жизни мужчин возвращался. Возможно, наконец пришло время Грейс поговорить с Амелией о визите Тома. Ее беседа с миссис Варгой прошла так удачно, что она чувствовала, что горы может свернуть.
Миссис Варга. Грейс не знала подробностей, но не сомневалась, что их с мистером Брауном связывала не только работа. То, как она осунулась, как теребила свое кольцо. Она знала, что с ним происходило. И Грейс подозревала, что дело была не просто в незапланированном отпуске. Она видела это в лице миссис Варги так ясно, как если бы это было написано на нем фломастером.
На школьном дворе Грейс успела мельком повидаться с Шарлоттой, и та спросила, может ли Сэмми прийти к ним на ужин сегодня вечером. От этой мысли Грейс почувствовала себя еще счастливее, и она решила напечь детям печенья.
Она все еще напевала, когда вошла в прихожую и споткнулась о брошенные на пороге кроссовки.
Она выпрямилась. Неужели никто, кроме нее, не думал о ее бедре?
Амелия.
Кроссовки означали, что Амелия рано вернулась домой.
– Привет, – крикнула она.
– Привет, – раздался голос из кухни. Там лучше всего ловился сигнал вай-фая, и когда Амелия оставалась дома, она часто проводила оттуда рабочие созвоны, то и дело чертыхаясь из-за условий, в которых ей приходилось работать. Грейс всегда чувствовала себя неуютно, когда пыталась приготовить ужин или заварить чай, не потревожив ее. Загрузка посудомоечной машины становилась бомбой замедленного действия: оставлять посуду на столе было равносильно загрязнению ее рабочего пространства, но уборка производила чудовищный шум. Амелия никогда не жаловалась, но когда Грейс вставляла тарелки в гнезда посудомойки и те ожидаемо дребезжали, челюсть ее дочери плотно сжималась, а на лбу вздувалась жилка, как часто бывало в детстве, когда она доводила себя до истерики.
Но нет. Сегодня будет хороший день. Грейс бодрым шагом направилась на кухню.
– Какой приятный сюрприз, – весело начала она. – Не ожидала застать тебя дома.
– Электрички не ходят, – пробормотала Амелия, не отрывая глаз от экрана и продолжая щелкать по клавишам. Грейс подумала, что ее восхищает способность дочери работать в многозадачном режиме. Сама она в своем преклонном возрасте иногда забывала, что делала, прямо посреди процесса, и это без каких-либо отвлекающих факторов. – До Лондона я еще кое-как добралась, но все вечерние пригородные рейсы отменили, так что пришлось вернуться пораньше. И как назло именно сегодня. Просто фантастика.
– Это потому, что рельсы становятся скользкими из-за опавшей листвы, – сказала Грейс, пытаясь не выдать своей обеспокоенности. В голосе дочери по-прежнему звучали странные ноты. – Вроде бы. – Она помолчала. – Может, чаю? – предложила она.
– Давай, – согласилась Амелия. Грейс улыбнулась. Это было неожиданно и многообещающе. Одно короткое слово как будто дало ей индульгенцию на пребывание здесь, и она засуетилась по кухне, наводя порядок и дожидаясь, пока закипит чайник.
– Встреча прошла хорошо, – нарушила она молчание.
– Да?
– Миссис Варга назвала Шарлотту образцово-показательной ученицей, – похвасталась Грейс, решив немного перефразировать. – И сказала, что здесь она очень счастлива.
Амелия посмотрела на нее.
– Здорово, – сказала она, все еще где-то витая мыслями. – Еще раз спасибо, что сходила вместо меня.
– Пустяки, – отмахнулась Грейс. – Хочешь печенья?
– Нет, спасибо.
Грейс не удивилась отказу и запретила себе из-за него расстраиваться.
– Зачерствели, – согласилась она, отправляя одно в рот. – Я тут подумала, почему бы не напечь сегодня свежего печенья к вечеру?
– Пеки, – сказала Амелия, продолжая неотрывно смотреть в экран. Затем она вскинула голову и посмотрела прямо на Грейс, словно только что заметив ее присутствие. – Что это за песня? – резко спросила она.
– Это? – Грейс даже не заметила, что опять начала напевать. – Точно не помню названия. Одна из любимых песен твоего папы.
– Напой еще раз.
Грейс мелодично промурлыкала себе под нос несколько нот.
– Узнаешь мелодию?
– Кажется, да, – сказала Амелия. Черты ее лица разгладились, и она присоединилась к напеву.
Грейс закрыла глаза. На мгновение ей почудилось, что она перенеслась в детство Амелии. Семилетняя Амелия и Джонатан пели дуэтом, напялив на головы розовые диадемы, в то время как Грейс, их благодарная слушательница, сидела на диване, прижимая к себе разомлевшего Питера. Она так живо помнила его маленькие ножки в тапочках с Паровозиком Томасом, постукивающие в такт фальшивому исполнению песенки о фее-принцессе Элизабет.
– «Как глубока твоя любовь»! – провозгласила Амелия с ноткой триумфа в голосе. – Поверить не могу, что мы так долго не могли вспомнить название.
– Точно, – обрадовалась Грейс. – Твой папа еще любил изображать из себя члена группы «Би Джиз».
– Он совсем не умел петь, – сказала Амелия. – Даже в ноты «Феи-принцессы Элизабет» не мог попасть.
Грейс просияла при воспоминании.
– Мне нравилась эта песня! – воскликнула она. – Ты была такая талантливая.
– К счастью для музыки, с написанием песен я завязала в возрасте восьми лет, – сказала Амелия. – Как же трудно было подобрать рифму к слову «Элизабет». – Она сделала паузу. – Хотя, если подумать, всегда можно было использовать слово «скинхед». Или «диабет». Странно, как я в детстве до этого не додумалась.
– Я предлагала назвать ее Лея, – напомнила Грейс. – Ты могла бы рифмовать ее с…
– «Лотерея», – предложила Амелия.
– «Фея»?
– «Портупея», – Амелия тихонько хихикнула. – Не уверена, что любая из этих песен достигла бы вершин мировой славы.
Чайник вскипел, и Грейс достала две чайные чашки, возясь с заваркой дольше обычного. Ей не хотелось сейчас уходить из кухни. Уже много лет они с Амелией не разговаривали по душам так, как сейчас. Стоит ли воспользоваться моментом и спросить о Томе? Или этим Грейс все только испортит?
– Я думала о том, чтобы пригласить к нам Тома, – сказала Амелия, будто прочтя мысли матери. – Ему нужно кое-что рассказать Шарлотте. Ты не против?
– Он ее отец, – сказала Грейс. – Конечно, я не против. – Она сделала паузу. – Это и твой дом тоже, – добавила она. – Тебе не нужно мое разрешение на то, чтобы позвать кого-то в гости.
– Я знаю, – сказала Амелия.
Грейс вздохнула. Несмотря на то, что она сама собиралась завести разговор о Томе, тот факт, что предложение исходило от Амелии, вызывал у нее тревожное предчувствие.
– Вот твой чай, – сказала она, пододвигая чашку Амелии. Грейс воспользовалась возникшей паузой, чтобы собраться с мыслями. – Вы ведь не собираетесь снова съезжаться?
– Что?
– Просто я думаю, что это была бы плохая идея, – продолжила Грейс, желая, чтобы на ее месте сейчас был Джонатан и вел этот разговор вместо нее. – Я знаю, как
