Яндекс.Книга - Дмитрий Соколов-Митрич

— Я ушел из Sun в 2000 году, закончив карьеру в должности Chief Networking Officer, или CTO networking. Меня пригласил USVP на должность генерального партнера. Как будто все хорошо, но я каждый день ходил на работу и делал не совсем то, что хотел, — продолжает тихий Джефф. — В 2008-м наконец понял, что хочу заниматься тем, чем хочу заниматься. И когда два года назад Саша спросил меня, не готов ли я с ним сотрудничать, я сразу согласился. Для меня это стало таким приятным возвращением в 1991 год. Если у тебя появилась возможность работать с другом, иметь фан и делать деньги — чего еще можно желать?

Еще одна перемена, о которой здесь говорят все, — это постепенное распыление Долины по всему миру. «Сейчас стартап могут делать семь человек, из них один сидит здесь, другой — в Сибири, еще двое — в ЮАР и еще трое — в Индии, — говорит Джефф. — Это все команда. Эти люди работают у себя дома, общаются по скайпу, им не нужен офис, они могут друг с другом даже ни разу за руку не поздороваться. Система распознавания „свой-чужой“ работает через результат труда. У нас в компанию, например, недавно взяли на работу человека просто потому, что нам понравился написанный им программный код. Мы никогда этого парня в глаза не видели. Мы даже не знаем номер его счета в банке. Оплата происходит синтетическими деньгами — через систему биткойн. И так сегодня здесь работают очень многие.»

К сожалению, Almaz — одна из немногих успешных русских компаний в Долине. Позиции отечественного бизнеса на здешнем огороде не ахти. Даже местное представительство «Яндекса» назвать успешным нельзя: большинство наблюдателей сходятся в том, что оно открыто из представительских соображений, на всякий случай, и руководство компании пока само не понимает, есть ли ручка у этого чемодана и куда его надо нести.

— Общее население Долины — порядка четырех миллионов человек. Из них процентов 75 — эмигранты. Из них русскоговорящего населения 100 тысяч, — дает местный расклад Макс Скибинский. — По сравнению с другими тусовками, особенно китайской и индусской, русская — «труба пониже, дым пожиже». У нас тут в течение 10 лет была такая организация — «Амбар». Маленькая, малоэффективная, зато своя. Но в конце концов русская натура возобладала, и абсолютно на пустом месте, где англосаксы просто сели бы и договорились, наши смертельно поругались, покидали друг в друга вилками, организация раскололась и стала еще менее эффективной. У меня была статья, посвященная русским антрепренерам. Идея этой статьи в том, что все русские привычки максимально вредны для стартапа. Эта национальная культура опирается на стабильность, вертикальность, отчетность. Русскому человеку трудно понять, что я тебе не начальник, я партнер, я часть твоей команды. Ему вынь да положь программу партии.

На визитке Макса скромно написано founder, но если набрать в «Яндексе» «макс силиконовая долина», то получится один сплошной Скибинский — серийный предприниматель, бизнес-ангел, ментор топовых стартап-акселераторов 500 Startups и Ycombinator, а также автор популярного русскоязычного блога «Окно в Долину». За 20 лет своей жизни в Америке Макс создал четыре компании, одна из которых, Hive7, стала классической местной историей успеха. На вид — повзрослевший и заросший модной щетиной Кролик из советского мультфильма про Винни-Пуха. Характер легкий и добродушный, хотя Макс это и скрывает изо всех сил под маской напускного высокомерия и снобизма.

Взгляд из России

Отель Court Garden расположен в Пало-Альто — это самое сердце Долины, лежбище «Хьюлетт-Паккард», родина «Фейсбука». Сегодня в конференц-зале отеля собралось ядро местной русскоязычной тусовки. Студенты Стэнфорда и Беркли, ведущие инженеры крупнейших компаний, вольные стартаперы и антрепренеры, венчурные инвесторы — все пришли посмотреть на живого Анатолия Чубайса («Роснано») и Игоря Агамирзяна (РВК), а заодно поучаствовать в церемонии открытия Russian Innovation Week — ежегодного мероприятия, которое призвано напоминать туземцам, что Россия существует и даже имеет амбиции в мировом разделении высокотехнологичного труда.

Чубайс и Агамирзян сегодня в амплуа агитаторов и пропагандистов. Они убеждают публику, что с возвращением Путина ничего к худшему не изменилось. Что Россия уже прошла достаточный путь для того, чтобы в ней можно было делать деньги из серого вещества. И что именно для того и существуют «Роснано» и РВК, чтобы «крышевать инновационный бизнес» (выражение Чубайса), защищая его от тех, кто кое-где у нас порой. На лицах слушающих доминирует великодушный скепсис.

— Похоже, они и правда думают, что развитие инновационной экономики — это денежная бомбардировка по отраслям, а не грамотная настройка человеческого ресурса, — это снова суровый Макс Скибинский. — А кто будет работать со стартаперами, кто будет ментором у этих команд? Вот главные вопросы. Здесь, в Долине, ментор доступен для встреч каждую неделю, каждый стартапер может нажать кнопочку и сказать, что хочет пообщаться с Максом на такие-то темы. Конечно, лучше пусть «Сколково» будет, чем не будет. Но пока все это похоже на знакомую такую историю — а вот давайте построим царь-пушку, царь-бомбу, что-нибудь долбанем, взорвем на миллиарды, и все что нам надо, само всплывет брюхом кверху.

— Чубайс бьет мимо цели. По большому счету сегодня здесь собрались неудачники, — это уже Саша Галицкий. У него, как всегда, особый взгляд на происходящее.

— Разве в Долине бывают неудачники?

— Сколько хочешь. Здесь, конечно, особые критерии неуспеха, но они есть.

— И что это за критерии?

— Ну, вот смотри. Девяносто процентов тех, кто в этом зале, работают на инженерных позициях в крупных компаниях. С зарплатой 150–180 тысяч долларов в год. Это очень неплохо, но люди не за тем сюда едут. В сущности, самосознание у этих людей такое же, как у их родителей, которые в СССР тоже работали инженерами, но за 150–180 рублей в месяц. Порядок цифр изменился, но формат жизни тот же.

Действительно, типичный русский обитатель Долины — это хороший наемный работник, которого очень ценят работодатели. Многие из таких типичных здесь известны и даже пользуются заслуженным авторитетом — например, Макс Левчин, сооснователь и разработчик PayPal. Но как только речь заходит об антрепренерстве, о свободном предпринимательстве и благородном риске — тут наши пасуют. Выходцы из СССР до сих пор приезжали в Долину как на советский завод или фабрику: возьмите меня на работу, я хочу быть счастливым. Но в последнее время ситуация стала медленно меняться.

— Те люди, которые приезжают из России сейчас, очень сильно отличаются от предыдущих поколений, особенно от тех, кто приезжал в 70–80-е, — развеивает безнадегу Алексей Зинин, еще один стартапер. — Раньше наши соотечественники приезжали на негативе. А начиная с нулевых пошли дети глобализации. Они относятся к России как к обычной стране, в которой есть что-то хорошее, что-то плохое, но которая их Родина. Эти люди в основном не теряют национальной идентичности и даже испытывают гордость за свою страну, которая подарила им такой научный и образовательный бэкграунд.