Горные тропы - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Только тут Елисей сообразил, о чем толкует старик. По старому обычаю, он был в своем праве. На него покушались, и теперь он, как пострадавшая сторона, имел право на кровную месть. А старики пришли просить его или отказаться от мести, или выбрать как жертву кого-то из них. Нечто подобное есть и у горцев, и где этот обычай появился раньше, не знал никто. Оглядев стоявших перед ним мужчин долгим, задумчивым взглядом, парень вздохнул и, поморщившись от боли в боку, устало ответил:
– Не будет промеж нас крови. Виноватые перед кругом казачьим ответят. А к вам у меня сердца нет. Что не выучили правильно, ваша вина, вам за то и виниться. Но не передо мной, а перед всем миром казачьим. Ступайте с богом.
Поворачиваясь, чтобы уйти, Елисей заметил стоявшего у плетня мастера и, не обращая внимания на остальных, вежливо поклонился:
– Здрав будь, дядька Святослав.
– И тебе здоровья, казак, – устало улыбнулся ему Святослав и, постукивая клюкой, двинулся к калитке.
– Доброго выученика ты себе нашел, Святослав, – внезапно произнес глава рода. – Главное, чтоб потом не озлобился. Если уж в сию пору один против трех стоит, то потом с ним вообще сладу не станет.
– Не озлобится, ежели не озлобят, – жестко усмехнулся Святослав. – Ступайте с богом, казаки. И о будущем своем помыслите.
Придержав калитку, Елисей пропустил во двор мастера и, войдя следом, тяжело привалился спиной к струганым доскам, пережидая очередной приступ головокружения.
– Плохо? – подобрался старый казак.
– Тяжко, – нехотя признался парень. – Бабка Радмила сказала, я крови много потерял. Оттого и слабый теперь.
– Да уж вижу, – проворчал старик и, подхватив его под правую руку, осторожно повел к дому. – Марья, на базар сбегай, гранатов купи. Потом сок из них отожми и ему дай, – приказал старик, помогая Елисею усесться на лавку. – А ты, старая, куда смотрела? Парень едва в себя пришел, а уж должен перед другими стоять.
– А меня спрашивал кто? – иронично хмыкнула Радмила. – Сам вскочил да побежал суд вершить. Я ему не родня, да и не бабье это дело, в казацкие дела встревать. Да не прыгай ты над ним, – с усмешкой махнула она рукой. – Все с ним хорошо будет. Полежит пару дней и снова в сарай свой побежит.
– Ох, Радмила, мало тебя муж порол, – покачал старик головой.
– А он меня совсем не порол, – рассмеялась бабка так задорно, что Елисею на секунду показалось, что она сейчас покажет Святославу язык, дразня его. – Присядь уже. Топчешься, словно конь стоялый. Весь пол своей клюкой оббил.
– Дядька Святослав, а с чего они вдруг решили, что я мстить стану? – подумав, осторожно поинтересовался Елисей.
– Узнали, что я тебя учить взялся, а тут еще и ты учудил. Голыми руками троих положил. Вот и испугались. Знают ведь, что ты старого рода, да еще и с громовой стрелой. А такая кровь горячая. Обид не прощает, – устало пояснил старик.
«Ага, то есть воспитанники старых родов приучены за обиды мстить безжалостно, – перевел для себя парень. – Это надо запомнить. Да и вообще, пора уже поговорить с ним откровенно. Что-то меня вся эта история начинает напрягать».
– Правильно ты решил, – между тем продолжал говорить старик. – Не нужно нам лишней крови. Настоящих казаков все меньше становится. Многие стали деньгами от службы откупаться. Знаешь, почему ты разом троих положил? – вдруг спросил Святослав. – Да потому что не воины они. Хоть и рода казацкого. Привыкли только караваны отцовские охранять. А настоящего боя не знают. Потому и проиграли. А ты молодец. Справился. А самое главное, что без оружия сумел всех троих положить. Разом всем показал, что есть настоящий казак, а что охрана купеческая.
– Вот что, дядька Святослав, – помолчав, решительно заявил Елисей. – Всем скажите, что это был последний раз, когда я татей ночных пощадил. В следующий раз любой, кто сунется, на месте и сдохнет. И оружие для того мне не нужно.
«Не хватало, чтобы еще какие-то мстители вздумали на меня охоту устроить», – добавил он про себя.
* * *
Сход казачьего круга был назначен через неделю. Требовалось хоть немного подлечить всех участников ночной стычки. И вот в назначенный день дед Святослав лично прибыл за Елисеем в наемной бричке. Удивленно покосившись на этот выезд, парень почесал в затылке и негромко предложил старику запрячь свою повозку, на что тут же получил жесткий ответ:
– Ты, парень, не привыкай поперек старших решать, – сурово проворчал дед, оглаживая бороду. – Выученик ты мой, значит, я должон тебя кругу представить так, чтоб всем ясно стало, кто ты и чего стоишь.
«Ни хрена не понял, но больше спорить не стану», – проворчал про себя Елисей, чуть пожав плечами.
– От и добре. Залезай, ехать пора, – по-своему интерпретировал его жест дед Святослав.
– Я ж как лучше хотел, – на всякий случай буркнул парень.
Они уселись в бричку, и пожилой казак, сидевший на козлах, ловко щелкнул кнутом. Бричка прокатилась по улицам и, выехав к плацу, направилась к комендатуре. Это несколько насторожило Елисея. Вопрос должен был решаться про казаков и среди казаков, а тут куча сторонних зрителей.
«Они б еще на базаре сход устроили», – проворчал парень про себя.
– От всех семей казачьих люди будут. Дело не простое, а значит, в каждой семье знать должны, что круг решит и почему, – тихо пояснил дед Святослав, словно прочитав мысли парня. – Не простое это дело, и решать его непросто станет.
«Ага, похоже, тут намечается показательная порка, – сообразил Елисей. – Ладно. Значит, нужно больше молчать и для важности надувать щеки. Глядишь, за умного сойду», – грустно усмехнулся он про себя.
Все планы оставаться в тени и не привлекать к себе особого внимания летели к чертям. Впрочем, они давно уже туда отправились. С того дня, как он начал испытывать минометы и делать взрывчатку. Плюнув на все, Елисей решил про себя, что так даже будет лучше. Теперь в крепости его точно никто задирать не посмеет, а уезжать отсюда он и так не собирается. Место тихое, можно сказать, патриархальное, и народ ко всему быстро привыкает. Особенно если что-то новое идет ему на пользу.
У крыльца комендатуры бричка остановилась, и пассажиры выбрались из нее, с ходу попав под перекрестный обстрел взглядов всех собравшихся. А народу тут хватало. Еще стоя в бричке, Елисей попытался прикинуть количество собравшихся – и невольно
