Горные тропы - Ерофей Трофимов

– Эх, грехи наши тяжкие, – вздохнула, перекрестившись, старуха. – Ты главное, кровью упиваться не начни. Помни, что не с бабами да детьми малыми воюешь. Ступай в дом да разденься. Рану твою гляну, пока светло, – скомандовала она, меняя тему.

Проверив его бок и сменив повязку, Радмила отправила парня отдыхать, а сама занялась своими делами. Елисей, усевшись на лежанку, устало перевел дух и принялся обдумывать сложившуюся ситуацию, но углубиться в этот процесс не успел. Бабка окликнул его и попросила подойти. Как оказалось, с базара вернулась Марья и, побывав в сарае, прибежала к бабке задавать вопросы. Та, недолго думая, вызвала виновника этого переполоха.

Объяснив девушке, что это за сооружение и как им пользоваться, Елисей порадовал Марью известием, что ее Пеструху никто трогать не собирается и что накосил сена и на долю старой коровы. Слушая его, девушка быстро собрала на стол. Поужинав, Елисей поблагодарил хозяек и отправился к себе, отдыхать. Уж больно день оказался богат на события.

* * *

Закончив с работой, Елисей осторожно потянулся и, покосившись на свой раненый бок, тяжело вздохнул. Из-за этой раны ему даже на охоту было не сходить. Шов от нагрузки мог разойтись. Заштопала его бабка Радмила здорово. Стежки ровные, края раны обработаны, и вроде заживает хорошо, а все равно неприятно. Расслабился. Не учел человеческой мстительности. Да и физическая форма, как оказалось, оставляет желать лучшего. В общем, еще работать над собой и работать.

С этой мыслью парень испустил очередной вздох и, заперев сарай, отправился домой. Была примерно середина дня, и народу на улицах хватало. Чинно здороваясь со всеми знакомыми, Елисей добрался до дому и, переодевшись в домашнее, задумался, чем себя занять. Достав из шкафа несколько листов бумаги, карандаш и ровно обструганную рейку, на которую он собственноручно нанес разметку в метрической системе, и, присев к столу, задумался.

Идей было много, но при имевшейся производственной базе затевать что-то сложное было глупо. Да и материалов подходящих тут было не найти. Да что говорить, если даже про лак для изоляции проволоки тут никто и не слышал. Да, в газетах регулярно писали, что за границей, да и в столице, уже появились генераторы электричества, и кое-кто из особо рисковых богатеев занялся оборудованием собственных домов электрическим освещением. Но здесь об этом даже узнавали с большим опозданием.

Ведь столичные газеты прибывали в Пятигорск с двухнедельной задержкой. Снова вздохнув, Елисей поднялся и принялся расхаживать по комнате. Все эти задержки и ограничения выводили его из себя. Немного подумав, парень хмыкнул и, присев к столу, принялся чертить режущий инструмент. Если уж создавать какую-то техническую базу, то делать это так, чтобы было удобно прежде всего самому.

Нарисовав метчики, лерки и плашки в нужном формате и указав размеры, парень задумался, кому направить этот заказ. Изя справится без проблем, но весь режущий инструмент должен быть особым образом обработан. А значит, это задача для Митрича. Покрутив в пальцах свинцовый карандаш, Елисей почесал в затылке, тихо проворчав:

– Придется обоих озадачить. А вообще, нужно в город ехать. Блин, надо выяснить, когда караван из крепости пойдет. А то с этими мстителями недолго и на проблемы нарваться. На Бога надейся, а верблюда привязывай. Нет, пора начинать полуавтомат делать. Твою ж мать! Тут же пружинных сталей не найти, – выругался он, вспомнив о главной проблеме.

Осторожный стук в дверь заставил его отвлечься от размышлений.

– Входи, кто там, – отозвался парень, поворачиваясь к двери.

– Елисей, там с тобой про маслобойку твою поговорить хотят, – просунув голову в дверь, сообщила Марья.

– Кто? – не понял Елисей.

– Так соседи, – хмыкнула девушка и бесшумно исчезла.

– Ну, хотят, значит, поговорим, – буркнул парень, вылезая из-за стола.

Надев уличные поршни, он вышел на крыльцо и с удивлением увидел целую делегацию. Во дворе стояло человек двадцать народу.

– День добрый, соседи. Случилось чего? – осторожно поздоровался парень.

– Дело к тебе есть, Елисей, – выступил вперед самый старший из пришедших. – Просить тебя хотим, дозволить маслобойкой твоей пользоваться. Не бесплатно, само собой. Уж больно удобная штука у тебя получилась. Бабы нам уж все головы проклевали с этим делом.

– И как оно будет? – озадаченно поинтересовался парень, не ожидавший такой реакции на такой простой механизм.

– Так просто все. Кому надо, приходит и масло себе сбивает, – развел руками пожилой казак. – Ты только Радмиле скажи, что добро, мол, дал, а мы уж сами решим, кому когда приходить. Ну и цену назови.

– Да с ценой все просто, – отмахнулся парень. – Я в сарае жестянку поставлю, и будете туда за каждый раз полушку кидать. А вот с сараем не знаю, что и сказать. Сарай-то не мой. Тут с бабкой Радмилой говорить надо.

– А чего со мной говорить? – отозвалась бабка, выходя из-за угла. – По мне, так главное, чтобы чисто после каждого было. А сарая мне не жалко.

– Ну, вот вроде и все, – развел Елисей руками. – Или не так что?

– Да так все вроде, только цена… – сделал паузу казак.

– А что цена? – не понял Елисей. – В той махине два подшипника. И каждый по пяти рублей на ассигнации стоит. А ну как развалится?

– Так я за то и говорю, что мало спросил, – оживился казак.

– Э-э, – на пару секунд завис Елисей, – так вроде с соседей шкуру драть не по-человечески будет. А так, глядишь, и набежит потихоньку, и вам не в убыток, – выкрутился он, сообразив, что поторопился начать торг.

– Спаси Христос, – поклонился казак и, развернувшись, громко спросил у остальных: – Все всё слыхали? Ну, тогда и пошли с богом.

Народ потянулся на улицу, и Елисей уже собрался вернуться в дом, когда приметил стоящую у забора женщину средних лет во вдовьем платке. Раньше она парню на глаза не попадалась, поэтому Елисей обернулся к стоявшей у крыльца бабки, пытаясь понять, с кем именно женщина хочет пообщаться.

– Лизавета, ты чего замерла там, как неживая? – окликнула бабка женщину. – Стряслось чего?

– Спросить хотела, а теперь и не знаю, – негромко отозвалась та.

– Хотела, так спрашивай. Ты не молчи, Лизавета. Жизнь, она по-всякому поворачивается, – подбодрила ее Радмила.

– Да не знаю, как и сказать, – еще сильнее смутилась женщина.

– Что, денег нет? – сообразил, в чем проблема, парень.

– Угу, – вздохнув, кивнула Лизавета. – Иной раз и добудешь деньгу какую, так все на детей уходит. Прости, казак. Пойду я, – чуть вздрогнув, поклонилась она и попыталась проскочить в калитку.

– Погоди, – остановил ее парень. – Приходи, когда время придет. Не надо денег. Так приходи.

– Спаси Христос, казак, – поклонилась женщина и выскочила со двора.