Горные тропы - Ерофей Трофимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты присмотри, бабушка, чтобы кто из соседей ее не обидел, когда придет, – подумав, попросил Елисей. – А я подумаю, как ей помочь можно.
– Да чем ты ей поможешь? – удивилась бабка. – Ты ж не святой, и мужа ей не вернешь.
– Мужа не верну, а вот механизм какой придумать, чтобы ей жить чуть легче стало, это можно.
– И что же это за механизм такой? – заинтересовалась бабка.
– А еще одну маслобойку соберу и на подворье у нее поставлю. Пусть тоже с соседей копеечку получит, – нашелся парень.
– Неужто сделаешь?! – охнула Радмила.
– А чего там сложного? – удивился Елисей.
– Так сам же сказал, что в ней эти, как их, пошидники. Тьфу ты пропасть, язык сломаешь.
– Есть у меня запасные, – тихо рассмеялся Елисей. – А в город поеду, еще привезу.
– Все одно дорого, – подумав, упрямо заявила бабка. – Пошидники эти, бочонок сам, да еще и рама, что из железа.
– Да и ладно, – отмахнулся Елисей. – Невелики деньги. Зато ей легче будет детей поднимать.
– Глянулась, что ль, баба? – ехидно поддела его бабка.
– Бабушка, ну хоть ты не издевайся, – грустно усмехнулся Елисей. – Молод я для нее. Мне и так все в глаза вечно тычут, что мальчишка и что не могу свои махины сам придумать.
– Не обижайся, – понимающе усмехнулась бабка. – Это я так, со скуки. А ежели ты и вправду ей маслобойку сделаешь, я тебе первая в пояс поклонюсь. Лизавета баба справная, роду доброго. Да вот не свезло ей.
– Жизнь наша такая, – понимающе кивнул Елисей.
«Вот и работа нашлась», – подумал он, заметно повеселев.
Следующие два дня он собирал все необходимое для новой маслобойки и на третий занялся сборкой. Действуя по уже проверенной схеме, он быстро собрал станину и начал монтировать сам механизм. Благодаря подшипникам колесо вращалось легко и ровно, а бочонок качался с постоянной амплитудой. Убедившись, что все работает, парень сбегал домой за повозкой и, загрузив механизм, отправился вручать его вдове.
По пути, вспомнив, что и понятия не имеет, где она живет, Елисей направил коня домой. Там выяснилось, что Марья куда-то ускакала, так что пришлось усаживать в повозку бабку Радмилу и использовать ее вместо проводника. Как потом выяснилось, сделал Елисей это очень правильно. Увидев у своих ворот повозку с механизмом, Лизавета насторожилась, а когда услышала, что эта маслобойка сделана специально для нее, вскинулась так, что Елисей невольно попятился.
– Не дури! – рявкнула бабка, пристукнув клюкой. – Прибери гонор-то. Парень старался, чтобы тебе помочь, а ты тут ноздри раздуваешь, словно кобыла норовистая.
– Так я же, так это ж… – начала лепетать Лизавета, но бабка не дала ей договорить, жестко осадив:
– Рот закрой. Раскудахталась. Я его упросила. Знаю, что с хлеба на лебеду перебиваешься, вот и упросила его махину эту сделать. Так что показывай, куда ставить, и смотри, как правильно ее пользовать.
– Бабушка Радмила, – со слезами на глазах начала всхлипывать женщина, но бабка скомандовала не хуже армейского старшины:
– Я сказала, рот закрой и место покажи. Потом слезы лить будешь. Да ворота-то раствори, курица, – рявкнула она окончательно растерявшейся вдове. – Вот ведь бестолковая, прости господи. Совсем разум растеряла.
Лизавета проворно распахнула створки, и Елисей загнал повозку на подворье. Выгрузив механизм в сарай, он быстро провел инструктаж по пользованию и, попрощавшись, начал выводить свой выезд на улицу.
– А сколько ж мне денег за пользование просить? – выскочила следом за ним вдова.
– Да сколько захочешь, – растерялся Елисей, но потом, вспомнив, что она может оказаться и неграмотной, добавил: – Назначай так же, полушку. Тогда те, кто к тебе ближе, к тебе и ходить станут. Чего за одну цену вдаль ноги бить?
– И верно, – обрадовалась вдова.
Разделив, таким образом, рынок, Елисей попрощался и, усевшись на козлы, тряхнул поводьями. Привезя бабку домой, он распряг коня и, потирая разнывшийся бок, устало спросил, присев рядом с ней у крыльца:
– А чего это Лизавета так вскинулась-то? Чего я не так сделал?
– Так она дуреха решила, что ты за махину ту с нее лаской плату потребуешь. А она рода казачьего, старого. Ей о таком и думать невместно. Да и деткам о матери такое знать непотребно.
– Да уж, никогда мужик бабу не поймет, – философски протянул парень. – Вот и делай после этого добро. Ты по делу, а тебя коромыслом по хребтине.
В ответ Радмила звонко рассмеялась.
– Не боись, казачок, – успокоившись, заверила бабка. – Ежели ты к бабе с добром да лаской, то она про коромысло и не вспомнит.
– Ага, что под руку подвернется, тем и отоварит, – в тон ей отозвался Елисей.
– Ох, уморил, – снова расхохоталась бабка. – Молод ты еще, чтобы о таком судить. Вот влюбишься, тогда сам все поймешь. Любящее сердце, оно само все наперед знает. И беду завсегда чует.
– А как быть, ежели без любви? Ежели родители сами сговорились? – с интересом спросил Елисей.
– А вот тут от двоих все зависит, – вздохнула бабка.
– Это понятно, – кивнул парень. – Но ведь если любви нет, то и семьи доброй уже быть не может.
– Отчего ж, – покачала Радмила головой. – Ежели молодые в уважении да добре живут, то и любовь появится. Главное, чтоб друг дружки держались да заветы старые не забывали.
Высунувшаяся из дома Марья позвала их к столу, и разговор увял. После ужина парень вернулся к своим чертежам и просидел за ними до самой темноты. А утром, сбегав в комендатуру, попросил штабс-капитана отправить его чертежи с сопроводительной запиской на адрес лавки ювелиров. Иронично хмыкнув, комендант просто выдал ему подходящий конверт, велев написать адрес и оставить письмо у дежурного, сообщив ему, что это приказ коменданта. Дождавшись, когда парень закончит, штабс-капитан закурил и, выпустив длинную струю дыма, спросил:
– Ты так и не помирился с Митей?
– А я с ним и не ссорился. Но с дураком я дел иметь не стану, – жестко отрезал парень.
– Да не дурак он, – вздохнул комендант. – Слишком экзальтированный и романтичный, это да. Но не дурак. Мой тебе совет, Елисей, помирись с ним. Знаю, что толку тебе от него, как с козла молока, но у него библиотека с собой большая. Почти пять десятков книг разных, и тебе их прочесть было бы полезно.
– А по механике там у него есть чего? – заинтересовался Елисей.
– Вроде нет, – подумав, протянул комендант.
– Тогда не интересно, – отмахнулся парень и, попрощавшись, отправился отдавать письмо дежурному.
* * *
В крепости он все-таки не усидел. Едва только бабка Радмила
