Тёмные тропы - Антон Кравин

– Это Сектор, – уверенно сказала Марина. – Я чувствую.

И словно в ответ на ее слова из глубины чащи донесся рев хренозавра.

– Сектор или нет, но если мы не собираемся торчать здесь до скончания веков, нам придется пройти через лес, – сообщил Шейх. – На другой стороне долины – такая же башня. Это должен быть выход, значит, нам туда.

Лукавый закивал, попытался высмотреть башню, но не смог и покачал головой:

– Зрение подводит. Не вижу башню. Но ты прав, нам туда, хотя прежде надо спуститься, – профессор покосился на Марину, отодвинул ее от края козырька и спросил: – Марина, ты сможешь? Не испугаешься?

Шейх пощелкал пальцами перед ее лицом – никакой реакции, качнул головой, но промолчал. Вот как проснется в ней человек на полпути вниз, как запаникует, как сиганет вниз! И все. И ведь даже веревки для страховки нет! И сделать ее не из чего, все нужное. Разве что тунику порвать на лоскуты. Да и не спасет это. Придется за ручку на лестнице ее держать.

– Ну что, спускаемся? – спросил Шейх. – Я первый, Марина в середине, ты замыкаешь.

Ступени, видимо, создавались под существ чуть больше человека, но лестницу преодолели без проблем – спасибо Марине, что вела себя осторожно. Уже внизу, на вершине холма, Лукавый долго скрипел, потирая колени.

У подножия, метрах в ста от башни, начинался лес. Судя по рычанию, уханью и подвыванию, а также сосредоточенному чавканью, в нем прямо-таки кипела жизнь.

– Я пойду первым, – сказал Мансуров.

Внизу был молодой подлесок, за которым начинался лес. Обычный подмосковный лес. Средняя полоса. Конец лета – начало осени. Кусты и деревья, копошение ночных зверьков, мельтешение летучих мышей. И до боли знакомое шевеление волосков на затылке – организм чувствовал опасность. Нет, это были не сверхспособности, приобретенные в Секторе. Просто старый добрый боевой опыт…

Предчувствия не обманули Мансурова.

Первую чупакабру Шейх подстрелил из «стечкина» влет. Вторая успела допрыгнуть до ноги – и тут же этой ногой огребла по уродливой физиономии. Еще одна успела впиться в плечо профессору, но пока тот орал – скорее от испуга, чем от боли, – Шейх отоварил ее рукояткой. Марина увернулась от одной чупакабры и пинком отшвырнула вторую. Здорово, если она и дальше будет так себя вести.

Мансуров расстрелял всех трех одиночными выстрелами – патроны следовало экономить, их осталось не больше тридцати.

– Я же говорила – Сектор, – выдохнула Марина. – Чупакабры. Впереди – «микроволновка».

– Они самые… – подтвердил Лукавый, осматривая плечо. Он отделался порванной одеждой и легким испугом. – Ничего не понимаю…

– Двигаемся дальше, – приказал Шейх. – Не отставать!

Они шли сквозь джунгли ко второй башне. Ту не было видно за сплетением ветвей, но Шейх чувствовал ее спиной. Мало того, она влекла к себе. Или это он просто устал шариться по джунглям, устал ожидать нож в спину и следить за полусумасшедшей девчонкой, думать, как решить неразрешимую задачу, выиграть и помочь Тамиле… А еще ощущение чужака стало отчетливее: кто-то точно следил за ними. Предчувствие помогло среагировать, когда чуть не на голову спрыгнул шестилапый волк, на которого пришлось извести четыре патрона. Еще через пять минут Марина обвела их вокруг поляны, где, по словам девушки, находилась «бродила». Нападения ларв удалось избежать чудом.

Каждый шаг давался с трудом. Каждая секунда грозила смертью. Каждое дерево, каждый куст, каждая травинка дышала опасностью. Безобидный мох под ногами моментально сменялся смертельной плесенью. Обычные камни покрывал жгучий лишайник. И – фоном, постоянно, – где-то кто-то кого-то жрал.

Верещание голодных вырвиглоток преследовало отряд. Вот от них точно не отбиться. Шейх с сожалением вспомнил оболочки в контейнерах. Ему бы такую броню!

Все держались из последних сил. Шейху так трудно не давался ни один переход. Даже в горах Афгана. Даже в окрестностях Московского моря. Лес был запредельно враждебен.

Внезапно лес закончился вырубкой, вдоль которой из земли торчали трехметровые столбы, больше напоминающие маяки. Их квадратные вершины с отверстиями медленно вращались.

Когда переступили полосу вырубки и углубились в осинник, ощущение опасности схлынуло, зато навалилась усталость.

– Не могу больше… – проговорила Марина и села, прижав колени к груди.

Профессор горестно вздохнул и потер правое колено.

Шейх глянул в осинник, перемежаемый березами, и под сердцем защемило. Россия. Родина! Кто-то будто нашептывал на ухо: тут безопасно, отдохни. Только он решил расслабиться, как из леса, откуда они пришли, потянуло сероводородом.

Шейх помнил этот запах. Вырвиглотки чуть не погубили его отряд, когда он собирался штурмовать лагерь Астрахана-младшего. Тогда их спас огнемет проводника Хоббита. Здесь огнемета нет, так что если вырвиглотки нападут, проще застрелиться.

Зашевелились молодые сосны, мелькнули верткие тела вырвиглоток. Шейху почудилось, что он видел бусины их алчных глаз. Вскочив, он прицелился в кусты:

– Вырвиглотки! Хана!

Лукавый вынул свой пистолетик и тоже прицелился. Глаза его блестели ненавистью, ноздри раздувались – его собирались остановить в километре от цели, и кто – зверье!

Марина сидела безучастно.

Появились первые вырвиглотки, столпились на вырубке, возмущенно загукали и повернули назад, только хвосты замелькали. Огромная стая была, штук сорок.

– Это неправильно, – прохрипел Лукавый, опуская пистолет. – Так не бывает. Слишком много всего. У чупакабр обычно ареал обитания не пересекается с вырвиглотками. Ларвы не живут в лесу, они предпочитают болота. Искажения… тут все сложно, но обычно между ними есть некая минимальная дистанция. А тут… винегрет из всего. Одновременно и практически рядом. Сколько мы прошли? Километр? Полтора? А сколько раз нас пытались сожрать? Так не бывает. Это не Сектор.

– Я, кажется, понимаю, где мы, – сказал Шейх. Понимание это пришло к нему само, из богатого жизненного опыта. Оно было простым и логичным. – Это не Сектор. Это киллхаус.

– Что-что?

– Киллхаус. Тренировочная площадка. Небольшой изолированный участок, где собраны все опасности потенциальной зоны военных действий. Испытательно-тренировочный полигон. А уроды в формалине – тренировочные костюмы. Здесь – зона отдыха, ну а башни – излучатели, они зверье отпугивают.

– Полигон? – задумчиво повторил Астрахан. – Но полигон для кого?

– Для тех, кому предстоит воевать в Секторе. Мы в центре подготовки группы вторжения!

– Логично… – проворчал профессор. – Черт возьми, это многое объясняет! Значит, инкубатор где-то рядом.

– Какой еще инкубатор?

Лукавый замолчал.

– Что такое инкубатор? – спросила Марина. – Инкубатор для кого?

– Ну?! – Шейх шагнул к нему. – Говори!

– Для хамелеонов… – выдавил зажатый в угол Лукавый. – Я давно предполагал, что метаморфы – искусственные существа. Слишком много в них… неестественного. Слишком пластичны, слишком живучи, слишком универсальны. Опять-таки железа…

– Что – железа?

– Она… как батарейка в игрушке. Элемент питания. Совершенно инородный. Такое не могло появиться в ходе эволюции. Поэтому мы и предположили, что хамелеоны – это что-то вроде биороботов… или клонов… искусственно выращенных в инкубаторе.

– Так, – сказал Шейх мрачно. – И что еще есть в этом инкубаторе?

– Откуда я знаю? – попытался съехать Астрахан, но полковник не намеревался отступать.

– Что еще есть в инкубаторе? – повторил Шейх. – Центр управления? Источник желез? Синтезатор биотина? Это туда мы идем?

– Да, – сознался Лукавый. – Скорее всего, да. По моим предположениям, в инкубаторе хамелеонам вживляют не только биотиновую железу, но и некий дистанционный способ управления… Который нас и интересует.

Шейх не стал расспрашивать дальше – все равно соврет, старый хрыч. Как бы ни хотелось ему вышибить мозги, профессор был пока нужен. Шейх не верил ни единому его слову. Такой паук всегда думает только о себе, все остальные для него – пешки в большой игре, марионетки на ниточках. Но профессор действительно очень много знал. И очень неохотно делился информацией. Выдавал, что называется, в час по чайной ложке.

И только благодаря этому старый хрыч был все еще жив.

«Убью гада, – решил про себя (в который раз!) Мансуров. – Как только пойму, что к чему, отправлю мерзавца на тот свет. А с вторжением хамелеонов мы уж как-нибудь разберемся. И с инкубатором тоже. Корабль это или иная планета – а доставить сюда небольшую, мегатонн на пять, ядерную бомбу не составит труда… Это на случай, если самому рулить не получится».

– Ну так что, полковник? – осмелел Лукавый от молчания Мансурова. – Будем выбираться из этого… киллхауса?

Шейх встал, потянулся и указал вперед:

– Если комната, откуда мы вышли, была стартом тренировочного маршрута, то финиш во второй башне. Новобранца всегда надо прогнать через максимум препятствий, иначе полоса теряет всякий смысл. Цель любого армейского сержанта в учебке – загнать солдата в задницу и посмотреть, как он будет выбираться. А теперь это предстоит нам…