Испорченный... Книга 2 (СИ) - Юдина Екатерина

— Я уже сказала, что не сделаю этого пока мы не договорим.

— Ты же зависишь от меня. Докажи насколько сильно. Сними с себя это тряпье и раздвинь передо мной ноги.

Глава 27 Сбой

Я прикрыла глаза.

Помпей не менялся. Никогда. Если кому-то мое внезапно появившееся происхождение могло остудить голову и заставить относиться учтивее, то Помпею на это было плевать. Он продолжал оскорблять и унижать меня.

Однако, за это время поменялась я.

— Нет. — произнесла я впервые твердо. — Я не разденусь перед тобой и не раздвину ноги. Кажется, ты не понял. Ты сейчас находишься на моей территории, и это ты в плену, а не я. Ты не можешь диктовать мне условия.

В ответ на эти слова Помпей наклонил голову. Затем расслабленно, словно хищник, откинулся обратно на спинку, и смерил меня взглядом с головы до кончиков пальцев.

— Повтори это еще раз, Нуб. — потребовал он, а я встала с кровати, прекратив комкать плед пальцами. Приблизившись, я остановилась прямо перед ним. И все равно ему удавалось смотреть так, словно он возвышался надо мной.

— Можешь забыть это имя.

— Да? Хоть твое тело и упаковано теперь в новые красивые шмотки, но под ними я вижу все ту же грязную омегу, которую я вышвырнул пару месяцев назад. — по холодному и опасному, словно скользящая в темноте змея, голосу Помпея, я поняла, что он перешел на другой уровень общения. — Что ты собираешься делать в таком случае, Нуб? Я вижу в тебе только шлюху, но не приятного собеседника.

Черт. Мне захотелось чего-нибудь выпить. С Помпеем никогда не было легко. Мне стоило сказать Норду, когда он только показал мне Империю — “Я выйду замуж за него и точка”, а не пытаться разбить голыми руками скалу по имени Помпей. Ладно, теперь у меня была бронированная перчатка в виде моего наследства и происхождения, но все равно затея была почти что провальной.

— Помпей, я хочу поговорить с тобой о вещах более важных, чем наши отношения. — произнесла я, а он усмехнулся.

— Я не говорю о важном с теми, кто предавал меня, и не принимаю их предложения. Тем более с теми, кто пользуется такими способами, чтобы заставить кого-то говорить. — он наклонил голову в сторону одной из рук, скованных наручниками. — Через некоторое время транквилизатор перестанет действовать. И ты прекрасно знаешь, что это дерьмо на моих руках меня не остановит. Поэтому пытаешься договориться?

— История с транквилизатором была просто случайностью. — я устало сжала переносицу пальцами. — Я не думала, что тебя привезут сюда таким способом.

— И что это меняет?

— Многое, Помпей. — я начала выходить из себя. — Я не хотела причинить тебе зло, даже ненавидя, и не предавала тебя. Я ненавижу тебя за дело, ты ненавидишь меня, всего лишь надумав. Я не была с Вавилоном.

Он перевел взгляд на мою руку.

— Твоя метка. Куда же она делась?

— Она просто исчезла. — я посмотрела на руку, где белела чистая кожа. Да, это звучало даже странно, но Помпей должен был разобраться, прежде чем обвинять меня.

— Сейчас ты лжешь мне в лицо. Я ненавижу таких лживых сук, как ты.

— Почему я должна доказывать невиновность? — я сжала зубы от его слов. — Если ты обвиняешь меня в чем-то — сперва докажи. Или наш разговор зайдет в тупик.

— Он уже в тупике. — я увидела, как он сжал пальцы в кулак на одной руке. Я не знала, как, но я смогла понять по его жесту, что он все еще ощущает слабость, даже придя в сознание — это движение казалось слишком уж расслабленным, несвойственным ему.

Почему-то это заставило меня задуматься. Помпей был сильнее Смерти. Почему тогда его поимка произошла легче? Могло ли что-то случиться за эти два месяца, пока меня не было? Облава в городе была остановлена, но я не знала об отношениях между стаями.

— Расскажи мне о том, что творится в городе. — попросила я, переведя тему и чувствуя боль, которая появилась при воспоминаниях. — Если ты ранен, тоже расскажи. Я позову врача, прежде чем мы продолжим о чем-то говорить или ругаться.

Он молча смотрел на меня, не издавая ни слова.

— Черт. — я запустила руку в волосы, растрепав их. — Я все еще о тебе беспокоюсь, что бы ты мне не сделал. Мы можем ненавидеть друг друга, но я хочу, чтобы мы оба при этом оставались живыми и здоровыми.

Он ответил мне только кривой усмешкой.

Проклятье, на этого альфу проще было бы накинуть цепь и задушить. Вот и все. Единственное решение проблемы. Если Помпея когда-нибудь будут допрашивать — сохрани Господи нервы этого человека. Я не могла понять, как я не сошла с ума, будучи его братом и проживая с ним в одном доме.

— Послушай. — произнесла я. Хотела продолжить, но слова замерли где-то в середине горла, когда я снова взглянула на альфу, сидящего передо мной и с вызовом смотрящего на меня. Ладонь, которую я подняла, дрогнула.

Черт, мои подавители.

Я слишком долго провела здесь, вдыхая запах Помпея. Эффект слабел, а я, раздраженная и взволнованная, не сразу заметила это. Он, как яд, проникал все это время в мою кровь, и, прежде чем я это осознала, было уже поздно. Стоило мне только вспомнить о нашем прошлом, приоткрыть этот чертов заслон, как воспоминания и образы хлынули в память бурной рекой. То, что между нами было. В эти долгие годы.

Теперь я могла чувствовать особую связь между нами. Словно наши души сплелись неразрывно, несмотря на нашу обоюдную ненависть и желание разрубить эту связь.

Сердце сжала невидимая рука.

Моя ладонь сама по себе потянулась к лицу Помпея и дотронулась до его кожи. Я пальцами провела по щеке. Помпей до этого неотрывно следил за мной, не меняя выражение лица, но в этот момент я увидела, как его ресницы дрогнули.

— Убери руку. — произнес он медленно.

— По-моему, тебе просто нравится меня ненавидеть. — произнесла я тихо. Ладонь скользнула в его волосы и пропустила гладкие светлые пряди между пальцами. Впитывая ладонями запах альфы, почти чувствуя его физически и видя, как тяжелеет взгляд Помпея. — Ты все время находил сотни причин это делать, но они одной, чтобы оправдать меня.

Когда-то я мечтала, чтобы у меня было право дотронуться до этих, как расплавленное золото, волос. Я считала, что такого шанса у меня не будет, но в мечтах была уверена, что если бы Помпей узнал меня настоящую — все было бы возможно.

Но он так жестоко разубедил меня.

— Ты, похоже, очень плохо меня понимаешь, Нуб.

— Я тебя хорошо знаю. Я прекрасно знаю, что бы я не говорила, что бы не делала — итог будет одинаковым. Мне жаль, что истинность стала для нас проклятием. Но даже если так, я не готова, чтобы из-за этого страдали другие.

Я убрала руку, больше не в силах выносить прикосновения к Помпею.

— Я унаследовала сторону Веста, но не могу управлять ею без альфы. Если меня заберут, Помпей, то для людей настанут плохие времена. Сейчас в нашем городе остановлена облава только из-за того, что я попросила это сделать. У меня в руках власть, силу которой даже страшно осознавать. Но если ты не согласишься выслушать меня и помочь, она исчезнет.

Я замолчала, сделав паузу, чтобы собрать мысли.

— Мне придется передать ее тебе, и я даже не знаю, как ты со мной поступишь после. Но дело в том, что я верю — обычных людей ты не оставишь. Ты позаботишься о нашем городе. Поэтому я готова пойти на это. Ненавидь меня, но сделай то, что я прошу. Выслушай меня. Я переживу твою ненависть.

— Что ты от меня хочешь, Нуб, я не пойму? — повисшую тишину разрезал саркастичный голос альфы, а я подняла на него взгляд.

— Я хочу, чтобы ты для всех был моим мужем. И защищал меня в суде, когда мой помощник передаст туда дело. Чтобы меня не забрали к другим омегам и дали свободу остальным. Я хочу, чтобы люди поверили, что омеги должны быть на свободе, и что это возможно.

Помпей не сдержал усмешку.

— Более бредовой идеи я не слышал.

— Если бы ты дал мне больше возможности объяснить, тогда, вероятно, поверил бы.

Он запрокинул голову, расслабленно разминая шею.