Время собирать камни - Павел Дмитриев

– И волчий билет в придачу, – проворчал Сан Саныч. – Ему же теперь на нормальную работу не устроиться!

– Нечего халтурщиков прикрывать! – хлестко ударил кулаком в ладонь владелец четыреста второго. – Да при Сталине за такое вообще стреляли! Зато порядок был!

– Вот так и перестреляли всех, кто поумней, а теперь автозаводы у итальяшек покупаем, – зло бросил в ответ Профессор. – Погодите, еще закрутят у нас гайки при Шелепине, будем по ночам вздрагивать, как дверь в подъезде хлопнет!

«Мы ведем репортаж со стадиона Уэмбли! – прервал начинающуюся перепалку комментатор. – Буквально через несколько минут будет дан старт супермарафонской гонки Лондон – Мехико! Участникам гонки предстоит…»

Камера тем временем медленно перевела фокус с нескончаемого поля, заполненного разрисованными рекламой автомашинами, чуть дальше, направо, где возвышался стартовый портал с перетяжкой «Daily Mirror – World Cup Rally». Оператор явно старался показать признанного фаворита будущей гонки – Ford Escort 1850GT[247]. Одна из машин как раз готовилась к старту.

– Вовремя, – усмехнулся Ильшат, подтягивая поближе к себе сковородку с успевшей подрумяниться картошкой. Нескончаемые споры «о политике» изрядно ему надоели, и он вбросил новую тему: – Василич, как думаешь, на чем наша команда поедет?

– На «москвичах», на чем же еще? – возмутился непониманию очевидного Профессор. – Уже сколько гонок наши на них выиграли!

– Без «Волги» никак не обойдется! – решительно рубанул воздух рукой Сан Саныч. – Помните, шесть лет назад ребята на них в Монте-Карло замечательно отъездили?

– Как на следующий год ни одна машина до финиша не добралась, – возразил Федот Васильевич, – так и кончилось все участие[248].

– Так я ж про что и толкую! – не стал возражать бригадир слесарки. – Слыхал тут давеча, директор нашей автобазы, товарищ Павлов, уже в этом году новый ГАЗ-24 ждет. Давно пора, сколько их можно испытывать![249]

– Сейчас как раз все и покажут, – скромно и тихо вставил Роман. – Только не слышно них… ничего, погромче бы немного сделать…

Телекомментатор с микрофоном в руках между тем наконец-то добрался до расположения советской команды. Махнув для верности рукой в сторону неожиданно высоких и огромных, ни на что более не похожих универсалов, он прокричал, стараясь перебить звук десятков работающих моторов:

«И вот мы добрались до главного сюрприза соревнования! Команда СССР на этой гонке представит всему миру новейшую модель «Спутник» Миасского автозавода!»

– Что это?!

Такого дружного мужского рева гаражный тупичок не слышал со времен выигрыша женой Сан Саныча пяти тысяч рублей по облигации трехпроцентного займа – в аккурат через неделю после развода.

…Серпантин дороги неторопливо разворачивался вверх, позади остались Уанкайо, древняя столица Перу, ее грязные окраины, убогие жилища перуанских горняков, а чуть дальше – скудные пастбища и идущие по обочинам босые индейцы с чудовищными грузами на головах. На высотомере четыре тысячи триста метров, уже совсем рядом перевал Тиклио[250], его уже можно разглядеть между космическими шпилями Кордильер, украшенных сверкающими бриллиантами льда. Слаломные «шпильки» трассы одна за другой ложатся под колеса «Спутника» Сергея Тенишева[251], поворачивающего лицо то одной, то другой стороной под ослепительно-белые лучи безжалостного солнца. Однако избавиться от жара просто, стоит лишь немного опустить стекло, и холод высокогорья немедленно цепляется острыми когтями в мокрую от пота спину. Пусть не скоростной участок, все одно расслабляться чревато, пары дней не прошло, как слетел в пропасть Triumph Эндрю Коуэна.

Когда-то тут проходила мощенная тесаным камнем дорога древних инков, но теперь ее следов не найти под разбитым гравием, только череда тоннелей да ажурная паутина прямых как стрелка мостов напоминают о колоссальном человеческом труде, ныне попавшем под колеса грузовиков американских горнодобывающих компаний. Их многолитровым двигателям нет дела до мнения некоторых профессионалов автоспорта о непреодолимости подобных перепадов высот, давлений и температур серийными автомобилями. Впрочем, сомнения не напрасны: из почти сотни стартовавших машин на ходу хорошо если три десятка, и большая часть потеряна именно в Андах[252].

Тем не менее «Спутнику» трасса определенно по плечу, и под успокаивающий рокот мотора водитель невольно вспомнил, как все начиналось…

…Осенью 1966 года на НАМИ[253] буквально свалился странный прототип-самоделка. С одной стороны, не слишком удивительное событие, энтузиастов в трудовых коллективах Советского Союза более чем достаточно, чуть не в каждой второй мастерской по производству амортизаторов для грузовиков или гусениц для экскаваторов известно, как сделать самую лучшую в мире легковушку. Иногда в увлекательный процесс удовлетворения собственных амбиций за государственный счет удается вовлечь руководство, и тогда из узлов «Волги», «запорожца» и трактора «Беларусь» удается собрать нечто удивительное, вроде «Зари» или «Старта»[254], которые против законов природы и здравого смысла способны передвигаться по дороге без помощи буксира.

Но с другой стороны… Попросту говоря, предоставленный экземпляр поверг специалистов в настоящий шок: неожиданная по очертаниям, но при этом до мелочей проработанная форма кузова, неокрашенный пластмассовый бампер и накладки на дверях, аэродинамические фары сложной формы, красивый просторный салон, в котором каждая мелочь находилась на своем месте, гнутые, вклеенные в проемы стекла… Подобных неожиданностей в образце оказалось поразительно много. При этом нигде не чувствовалось влияния советского конструкторского опыта, ни малейшего следа от знакомых по ГАЗам и «москвичам» деталей, тем более узлов. Наоборот, все, начиная от необычных шурупов и пластмассовых пистонов, заканчивая двигателем, неизвестные самодельщики создали с нуля.

Уже через пару часов у специалистов не оставалось сомнений: слово «самодельщики» нуждалось в кавычках, потому как уровень проработки технических нюансов конструкции не оставлял сомнений – кто-то, не жалея ресурсов, изготовил точную, насколько это вообще возможно, копию новейшего зарубежного автомобиля. Дело в общем-то вполне обычное и крайне интересное, поэтому инженеры НАМИ работали как в НИИЧАВО. К утру понедельника образец превратился в набор деталей, а список безответных вопросов размерами напоминал годовой бухгалтерский отчет.

На первый взгляд ничего запредельного. В двигателе использована тривиальная схема DOHC[255], только клапана регулируются не двойными гайками, а размерными шайбами-прокладками. Отлитый из чугуна блок цилиндров – примерно такой же, как на недавно показанном в Париже Fiat-124[256]. Двигатель поперек, вместо цепи ГРМ стоит зубчатый ремень, оригинально, совсем как на перспективном Fiat-128. Карбюратора нет, вместо него впрыск. Очень перспективная технология, не зря ее коллеги с уфимского моторного завода уже лет пять пытаются приспособить на ГАЗ-21, без особого, впрочем, успеха. Антиблокировочная система тормозов, пожалуй, еще действительно не использовалась на серийных моделях нигде в мире. Немцы только обещали через год-два[257], но еще надо посмотреть, есть ли от этой премудрости какой-то толк на дороге.

Что еще необычного? Полный привод и высокий внедорожный клиренс? Избыточно и глупо для крупносерийной модели, но на дорогах СССР более чем к месту. Трехточечные ремни безопасности, да еще с блокировкой замка зажигания, так что пока не пристегнешься – не заведешь? Вот это точно при копировании добавили от себя, по-советски, жестко. Капиталисты максимум лампочку какую-нибудь предусмотрели бы. Гидроусилитель рулевого управления? Алюминиевый радиатор? ШРУСы[258] вместо полуосей? Так это все мелочи, широкому применению которых препятствует лишь высокая цена.

Однако собранные вместе, непривычные новинки давали картину неправдоподобного технического прорыва. Да и в деталях, если в них вникать глубже, начиналась настоящая фантастика. Взять хотя бы впрыск топлива в цилиндры. Он оказался многоточечным, с форсунками, подобных, наверное, не делали и для космических кораблей. Вдобавок к этому какой-то фокусник умудрился завязать их управление на настоящий портативный компьютер, который использовал для своей работы досель невиданный датчик кислорода на основе оксида циркония[259], бесконтактное устройство для подсчета количества оборотов[260], измеритель количества подаваемого воздуха с подогреваемыми платиновыми нитями и электронный термометр.