Институт благородных убийц (СИ) - Малахова Валерия "Валерия_Малахова"

Мэо-и’Шаэль, как и положено добропорядочной матери и жене, жила в особняке с мужем и детьми. Там же находились покои старшего сына экье некроманта, Саира, и его скандально известной супруги. По всему выходило, что после свадьбы и мне предстоит переселиться туда. Об этом я в очередной раз подумала, гуляя в саду.

Сад был разбит перед окнами особняка, чтобы услаждать взгляды членов семьи. Вполне логично и разумно. Вот только вкусы у семейства Брайдар, скажем так, несколько отличались от общепринятых.

Нет, на первый взгляд сад даже можно было спутать, к примеру, с тем, который цвёл и пах возле Института благородных девиц. Аккуратно расчерченные клумбы, посыпанные песком дорожки, ласковый шорох листвы… Вот только вместо яблонь и вишен в саду у экье некроманта красовались тисы, вязы, кипарисы и кедры, а на клумбах цвели в основном каллы, маки и асфодели. Ещё я ужасно удивилась, увидав на крайних грядках алые паучьи лилии в сочетании с белоснежными хризантемами — не знала, что кто-то здесь помнит о «цветах смерти» моей далёкой родины. Белые гвоздики, чёрные розы, гиацинты с анемонами… Похоже, экье Шантон знал толк в символике смерти. Особые сорта — другие не могли бы цвести так долго, до самой поздней осени.

— Совершенно верно, — раздался рядом со мной глубокий женский голос. — Нашему садовнику около пятиста лет, и как минимум четыреста из них он посвятил цветоводству.

Я быстро развернулась и упала на колени, низко склонив голову. Никак иначе реагировать на появление Тёмной девы мелкий демон не смеет.

— Встань, девочка.

Длинные тонкие пальцы ухватили меня за подбородок и слегка надавили.

— Посмотри на меня.

Естественно, я повиновалась — а что ещё оставалось делать?

До сих пор понятия не имею, как выглядит эрья Шалита в человеческом теле. Наверное, красиво — Тёмная дева вряд ли примет облик дурнушки-замарашки. Но я, глядя ей в глаза, видела лишь тёмный провал, высасывающий жизни, стискивающий в душных силках, не дающий вырваться…

— Хватит. Можешь отвести взгляд.

Пульсирующая тёмная дыра благосклонно кивнула мне — интересно, как дыры могут кивать? Впрочем, нет, неинтересно. Куда важней перевести дух.

— Хорошо. Ты годишься.

Гожусь на что? Переспрашивать я не стала. Когда тебя выбирает Бесконечная печаль, выхода нет. Ты подчиняешься — или остаёшься один на один с самыми безумными кошмарами. Остаётся лишь надеяться, что, подчинившись, не обрекаешь себя на то же самое.

Тихий смех.

— Умница. Ты будешь жить долго. Возможно, даже счастливо — это уже зависит не от меня. Если только… — Мэо-и’Шаэль ступила вперёд, меня обдало ледяным ветром, — если только не выступишь против моих мужа или сыновей. Тогда ты постигнешь мой гнев.

— И в мыслях не было, — пылко заверила я. Тёмная дева вновь рассмеялась:

— Было, было… Но демону свойственно врать, так что я не сержусь на тебя. Равно как и не стану сердиться, если ты будешь ругаться с Арейласом, попытаешься обмануть его в мелочах, даже возненавидишь. Это твоё право, хотя счастливей ты от подобного не сделаешься… Но вот от греха предательства воздержись.

Я вновь поклонилась.

— Ваша свадьба состоится в последние дни дожинок. Скоро тебе доставят платье, в котором ты появишься на помолвке. Оно смешное. Я сама надевала похожее, так что и тебе придётся потерпеть. Человеческие традиции стоит соблюдать там, где они неважны для нашего существования.

— Слушаюсь, Бесконечная печаль.

— Называй меня по-здешнему.

— Да, эрья Шалита.

— Арейлас говорил, что ты получила от своей… второй ипостаси имя Лина. Его можно сохранить, как твоё личное; для людей же ты останешься Талиной даар Кринстон. Родителей этой девочки уже пригласили, будь с ними вежлива.

Я смогла лишь низко поклониться, онемев от изумления.

Личное имя? Мне? Никчемной маленькой lutum? Немыслимо! И очень, просто-таки до головокружения опасно. Слишком часто Имеющим имя бросают вызов. Причины разные: пасть на более глубокий ранг в бездне, обрести сумрачную славу, просто покуражиться… Таким как я, чтобы выжить, лучше всего не высовываться. А имя слёту помещает меня на верхушку вулкана, вот-вот готового взорваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да неужели? — Тёмная дева, разумеется, слёту прочла мои мысли и сейчас откровенно развлекалась. — Что ж, значит, тебе придётся стать сильней. Намного сильней, чем сейчас. Превратиться в демона, рядом с которым вулкан побоится взорваться.

Легко сказать! Само собой, я ничего не произнесла вслух — спорить с Тёмной девой мне не по чину, да и вообще занятие бессмысленное. А мысли… не могу же я их сдерживать! И скрывать от демоницы настолько глубокого ранга тоже не могу.

Короткий смешок показал яснее ясного: да, не могу. Не стоит даже пытаться.

— На первых порах ты получишь помощь, девочка. Ты не самое ужасное приобретение моего мужа. Потенциал неплохой. А вот насколько ты сумеешь его раскрыть…

Предложение (и скрытая в нём угроза) остались недоговоренными — да и зачем? Я прекрасно всё поняла. Упала бы снова на колени, но мне напрямую запрещено.

Покровительство Тёмной девы! О таком lutum не просто не смеет мечтать — о подобном даже задумываться запрещено! Но она сама подошла и сама взяла меня под свою руку. Это значит…

— Я приложу всё старание и все силы, чтобы не разочаровать вас, эрья Шалита!

Ещё один смешок.

— Хорошо.

Тёмная дева развернулась и ушла, шурша по свежеподметённой дорожке подолом платья. Я слушала этот шелест, похожий на шевеление змеи в зарослях, и потихоньку вновь училась дышать.

«Она хорошая! И благоволит к тебе… к нам обеим».

Со вторым я не спорила, а насчёт первого препираться с Таль было бессмысленно. Оставалось лишь криво ухмыльнуться и проследовать в свою комнату — гулять в тот день мне уже не хотелось.

А через седмицу мне доставили платье.

По человеческим меркам оно даже было красивым. И расшито янтарём вперемешку с мелкими изумрудами. Наверняка стоит кучу денег. Смерина даар Мрауш ради такого удавилась бы. Или (что куда вероятней) удавила половину института.

«Хватит. Смерина, конечно, злая, но не чудовище в человеческом обличье!»

«О чудовище я и не говорила. Обычные жадность и завистливость, свойственные большинству людей. Поверь, на преступления чаще всего не демоны толкают, а неотъемлемые качества человеческой натуры: ревность, злоба, стяжательство…»

«Любовь и великодушие свойственны человеческой натуре! А то, что ты описываешь, всего лишь пороки, которые возникают… ну, почему-то. Возможно, из-за влияния демонов».

Я улыбнулась уже в открытую. Всё-таки спорить с Таль — одно удовольствие! А не спорить — другое.

Про даар Мрауш, кстати, я у Арейласа спросила. Он помрачнел, но довольно спокойно и холодно проронил:

— С этим покончено.

Как же он был в тот момент похож на свою мачеху — не передать! Талина внутри меня расчувствовалась, мол, ах и ох, любовь между приёмной матушкой и пасынками возникает крайне редко… Я с ней даже согласилась: здесь, на мой взгляд, тоже не пахло никакой любовью. А вот как на самом деле обстояли дела, разобрать было сложно. Естественно, Таль возмутилась, но я не слишком к ней прислушивалась. Мне хватало сказанного Арейласом: не «с ней покончено», не «я разлюбил», а равнодушное «с этим». Чувствуется рука демона, ой, чувствуется!

«Платье примерять будем?»

Я очнулась от раздумий и кивнула. Портнихи, почтительно стоящие в отдалении, приблизились и начали облачать меня в наряд стоимостью примерно с две трети поместья Талины даар Кринстон.

За исключением мелочей, неизбежных в любом случае, платье сидело, точно влитое. Ещё бы цвет моей кожи так сильно не гармонировал с нежно-зелёным верхом лифа…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

«Всё будет хорошо, — убеждённо сказала Талина. — В крайнем случае, всегда есть косметические средства».

Когда речь шла о простых человеческих радостях, на неё всегда можно было положиться. Так что в день помолвки я просто и незамысловато отстранилась от происходящего, выпустила Таль на передний план и смотрела на всё немножко со стороны. Вот служанки, среди которых затесалась пара обряженных в кружевные платья симпатичных скелетиков, надевают на меня сначала панталоны, затем нижнюю рубашку, затем несколько нижних юбок, среди которых королевишной растопыривается во все стороны кринолиновая, закрепляют на предплечьях жёсткие подрукавники, а затем уже приходит черёд самого платья. Вот куафёр (тоже скелет в тщательно завитом и напомаженном парике) собирает волосы в пучок, оставив отдельные пряди и закрепив их с помощью зажимов, накручивает кудри, формируя из них тяжёлый узел, выпуская отдельные пряди, и фиксирует золотыми заколками в форме птиц и цветов. Редкостная пошлятина, но нынче в моде. На руки — перчатки из тонкого кружева, на ноги — удобные бальные туфельки (нынче мне предстоит много стоять), на голову — вуаль в тон платью. Лицо у меня ещё зеленоватое, поэтому упомянутые Талиной косметические средства приходятся очень кстати. Всё, можно выходить. В комнату запускают бледного от волнения и осознания значимости момента экье Фабьяна дээ Кринстона, который формально считается моим отцом. Впрочем, нельзя сказать, что этот человек был недобр к Талине, поэтому я приветливо ему улыбаюсь. Губы подрагивают: в конце концов, на свадьбе положено переживать. Вот я и переживаю.