Проводница - Елена Николаевна Ласкарева

Проводница жалостливо глянула на Ольгу и сказала:

— Ты возьми бутылочки-то… На вокзале сдашь, поесть купишь…

Но Ольгу вдруг обожгло стыдом, хотя в поездках они с Лидкой всегда подбирали за пассажирами бутылки. На формировке к ним приходил один и тот же дедок и брал их оптом, со скидкой. Но сейчас почему-то она не могла себя пересилить. Ольга покраснела, буркнула:

— Нет, спасибо, — и вымелась на перрон.

Около билетных касс висело расписание. Поезд до Краснодара отправлялся только вечером. Но так даже удобнее было. По ночам контролеры не ходят, они тоже люди, спать хотят.

Ольга погуляла по вокзалу, нашла свободное кресло в зале ожидания и устроилась в нем поудобнее. Вокзал недавно отремонтировали, в центре зала под потолком висел включенный телевизор, так что можно было ждать вечера с комфортом.

Первым к платформе подошел мурманский поезд. Ольга выглянула из окна зала ожидания и поморщилась. Прямо напротив ее окна стояла бригадирша тетя Лена, которая когда-то была напарницей ее матери. Ехать с ней — все равно что под танком побывать. Это значит, что придется сначала ответить на полный набор вопросов, а потом выслушать длинную нотацию по поводу их взаимоотношений с Ксенией. Нет уж, лучше подождать еще пару часов, чем попасть тетке Лене на зубок…

Со следующим поездом ей тоже не повезло. С бригадой на тюменском составе ехали баба Таня и Лизавета, а в окне вагона-ресторана Ольга увидела официантку Галину.

Нет, у нее не хватит сил общаться с теми, кто видел ее с Никитой… Ведь та же баба Таня, стоя рядышком в Минводах, всегда заговорщицки подмигивала Ольге, когда она встречала или провожала Никиту…

На дальнем пути стоял товарняк. Ольга решительно спрыгнула с платформы и побежала через вереницу путей к составу. От семафора к товарняку уже пятился, пыхтя, пожилой паровоз.

Она рванула в сторону неплотно прикрытую дверь, вскарабкалась в вагон, и состав вздрогнул от стыковочного толчка. Вагоны торкнулись друг о друга, лязгнули сцепками, замерли, а потом состав дернулся и стал равномерно набирать ход.

Ольга огляделась. Вагон до половины был завален какими-то ящиками, пустыми мешками, а на полу и стенах ровным сероватым слоем осела мучная пыль. Несмотря на сырость и холод, внутри сладко пахло спелым зерном и хлебом.

Ольга решила, что состав идет к ним на элеватор — иначе откуда этот мучной налет и хлебный запах… В памяти сразу встали высокие серые колонны, окруженные пирамидальными тополями…

Элеватор стоял красиво, чуть в отдалении, на фоне горного хребта, и в детстве Оля думала, что это дворец сказочного короля, недаром ведь он так горделиво возвышается среди приземистых частных домишек на взгорье…

Она собрала мешки, вытряхнула их, высунувшись в раскрытую дверь, потом с усилием закрыла ее, чтоб не дуло, поставила ящики в кружок, постелила посередине мешки и легла, укрывшись остальными, как одеялом.

…Вагон мягко покачивало, мелькали за окном огоньки проплывающих мимо станций. Так тепло и уютно было лежать на мягком матрасе, укрывшись запеленутым в простыню верблюжьим одеялом. Белье совсем не было влажным, как в обычных, плацкартных, а похрустывало крахмалом. На нем даже в темноте были видны ярко-синие полосы цветного орнамента, из чего следовало, что поезд не простой, а фирменный.

Вот хорошо бы ехать на нем до самого дома без пересадки…

Ольга повернулась на спину и не увидела над собой нависающей верхней полки. Неужели СВ? Она приподнялась на локте и почувствовала, как в щеку уперлось ребро приоконного столика. На нем позвякивал, покачиваясь, стакан с недопитым чаем в резном серебряном подстаканнике, слегка подпрыгивала, выбивая частую дробь, лежащая на блюдце ложечка. Пузатый заварочный чайник с цветами, колосками и золотой вязью «Ставрополье», пачка печенья и стандартная упаковка рафинада на два кусочка. Столик был покрыт жестко накрахмаленной желтой салфеткой, окна закрывали желтые шелковые шторки.

Куда она попала? Ольга недоуменно села и оглядела купе. Оно и вправду было двухместным. Широкие мягкие диваны стояли друг напротив друга, над их выгнутыми спинками тускло поблескивали зеркала.

На соседнем диване никого не было. Постель заправлена, нетронутое белье туго натянуто на полке, подушка стоит углом, как привыкла ставить Ольга.

Поезд набирал ход, качать стало сильнее, стук колес участился. И тут же раздался негромкий стук в дверь.

— Да… войдите, — хрипло выдавила Ольга.

Дверь была заперта на щеколду, но Ольга не успела дотянуться до запора — он сам щелкнул, и дверь отъехала в сторону.

— Чайку не желаете? — раздался до боли знакомый голос.

А вслед за ним и сама Лидка возникла на пороге. Толстая, румяная, в лихо сдвинутой набекрень пилотке с кокардой, в белоснежной блузке с галстуком и отутюженной юбке, туго натянутой на широких бедрах. Обесцвеченные кудряшки выбивались из-под пилотки и волной спадали на лоб.

— Лидка! — обрадовалась Ольга и рванулась к подруге, но та строго остановила ее, вытянув вперед руку.

— Сядь на место. Ты пассажир, а я проводник. Так что у каждого своя роль.

— Тю! — весело присвистнула Ольга. — Ну ладно, как скажешь.

Она села обратно на полку, а Лидка заполнила собой все пространство купе, задвигалась, засуетилась, убирая со стола на поднос недопитый чай и выставляя новый, горячий, янтарно-коричневатый, с высившимся над стаканом парком.

— Тебе сахара побольше?

— Ты ж знаешь, двойную, — сказала Ольга.

Ей нравилась ее новая роль. Непонятно, кто определил ее в спальный вагон, непонятно, куда она едет, но все равно это здорово, раз рядом с ней Лидка. Ольга взяла чай, подула на него, отхлебнула и спросила:

— Ты давай, Лидка, не суетись. Сядь, расскажи все. Как вы тут? Меня искали?

— Искали, — кивнула подруга. — Уж не знали, что и думать.

Она села напротив Ольги на диван, примяла нетронутое крахмальное белье и достала из кармана карамельки.

— Клубника со сливками! — обрадовалась Ольга и тут же сунула конфету в рот. — А ты что им сказала?

— Ничего, — вздохнула Лидка.

— Ну и правильно! Меньше знаешь, крепче спишь. — Ольга оглянулась на запертую дверь и понизила голос: — Я ведь все время об этом гексогене думаю, Лидка… Нам ведь придется за это ответить…

— Ну, так что ж, — кивнула Лидка. — Все должны получить по заслугам. Ты больше не волнуйся, пей чай, конфеты ешь, отдыхай, Оль…

— Ох, как я устала… — Ольга откинулась на мягкую спинку дивана и блаженно потянулась. — Даже не верится, что домой еду…

Лидка нагнулась к ней близко-близко, так что она даже почувствовала приторно-сладкий запах любимых Лидкиных духов «Опиум».

— Не надо тебе домой, Оль…

— Почему?

— Ищут тебя. Бородатый ведь не один был.