Зверь в тебе - Татьяна Володина

– Вы думаете, Олег как-то причастен к тому, что случилось с Леной?

– Я не знаю пока, – резко ответил полицейский, – дальше будет видно. В любом случае, я попросил бы Вас не распространяться о предмете нашего разговора. Вы понимаете меня?

– Понимаю, – тихо сказал Царёв. Кажется, и правда понял.

– Вот и отлично, – подытожил капитан. – Еще раз спасибо за содействие. Я буду держать Вас в курсе.

Он спустился на цокольный этаж, чтобы забрать в салоне у Яны свою верхнюю одежду. Ему было одновременно и страшно, и волнительно снова возвращаться к ней – кто знает, что она себе надумала за те короткие минуты, пока он отсутствовал? Но все его переживания были напрасными: в салоне, возле рабочего стола, сидела продавец одного из соседних салонов, явно настроенная на легкую болтовню, тем более что поток посетителей схлынул. Увидев полицейского, она заволновалась и попыталась было сбежать, но Яна успокоила ее тем, что сейчас он клиент. Коваленко приветливо поздоровался с женщиной и подтвердил слова Седовой. Пугать он по-прежнему никого не хотел, да и был на сто процентов уверен, что эта болтушка понесет по всему этажу новости о том, что полиция по-прежнему ходит по этажу и задает вопросы.

– Яна, спасибо Вам за чудесное обслуживание, – сказал он с елейной улыбкой, сам себя внутренне уговаривая не переиграть.

Яна с лету поймала его игру и подыграла.

– Рада была Вам помочь, Борис, – ответила она, тоже улыбаясь. – Когда Вам удобно принять Ваши заказы? Завтра? Послезавтра?

– Завтра в первой половине дня сможете привезти?

– Конечно. Я поставлю Вас на утреннюю доставку, ожидайте звонка от экспедитора.

Он одарил женщину полупоклоном. Соседка явно почувствовала себя лишней, извинилась и быстро ретировалась из салона. Яна посмотрела ей вслед, потом перевела взгляд на Коваленко.

– Ты специально ее выдавил? – спросила она.

– Я не выдавливал ее, – не согласился он. – Я просто уточнил подробности, о которых мы забыли договориться.

Видимо, оба одновременно вспомнили, чем именно они занимались, вместо того чтобы обсуждать время доставки, и синхронно покраснели. Яна засуетилась и зачем-то начала передвигать безделушки на открытом стеллаже. Борис оглянулся, не собирается ли еще кто-то войти в салон, потом подошел к ней и сказал:

– Я очень прошу тебя не рассказывать никому о том, что ты сегодня обо мне узнала.

Молодая женщина вздрогнула – похоже, за их переживаниями она успела немного забыть о том, свидетелем чему стала. Её глаза, когда она смотрела на него, снова были испуганными.

– Ты можешь мне пообещать, что никому не скажешь? – настаивал мужчина. – Ты же понимаешь, как это важно.

Яна кивнула, словно через силу.

– Я никому не скажу, – тихо произнесла она.

– Даже мужу?

– Даже мужу. – Она сделала паузу, сглотнула, потерла руками виски. – Особенно мужу. Ты понимаешь, что он с тобой сделает, если узнает?

Коваленко хмыкнул.

– Еще неизвестно, кто с кем что сделает, – самоуверенно сказал он.

– Тем более. Мне совершенно не хочется, чтобы Сергей пострадал.

– А я?

– Что «ты»?

– Ты бы сильно расстроилась, если бы он что-то со мной сделал?

Яна подошла к нему вплотную. Он нее ощутимо пахло страхом.

– Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, – четко проговаривая каждое слово, сказала женщина. – Ни ты, ни он. Не хочу. И так обязательно будет, если ты забудешь обо мне и не будешь больше искать со мной встречи.

– Ты действительно этого хочешь? – спросил Борис.

Яна замялась, отвела взгляд, потом глубоко вздохнула и смело произнесла:

– Да, я так хочу.

Капитан не поверил ей. Он понимал, почему она так говорит, и не собирался сейчас с ней спорить. Судя по тому, как она себя с ним сегодня вела, шанс на продолжение отношений у него был, и это придавало ему уверенности в себе и смелости планировать свои дальнейшие действия.

– Я не могу тебе этого обещать, – сказал он, – но сейчас я действительно уйду: нам обоим нужно работать.

Кажется, такой расклад на текущий момент ее вполне устраивал. Она кивнула.

– По делу Лены есть новости?

– Есть, но пока я не могу ничего рассказать.

– Ладно.

Он забрал с вешалки свою одежду и стал одеваться. Яна стояла рядом и смотрела, не отрываясь. Еще раз поблагодарив её за всё, он повернулся было к выходу, но потом, убедившись, что никого постороннего в салоне нет, коротко обнял и поцеловал её. И ещё раз получил пощечину – на этот раз по другой щеке. Глаза женщины горели – как и то место, куда пришелся удар, – но мужчина всё равно чувствовал себя очень счастливым.

– Ещё раз так сделаешь – я убью тебя сама, – пообещала она, сцепив пальцы.

– Я тоже тебя люблю, – улыбнулся он. – До встречи!

Глава 22. Обыск и задержание

На работу Борис возвращался в приподнятом настроении. Он объяснился с любимой, и, хоть его побили, шанс у него явно был, а это было самым главным. Кроме того, открылись новые обстоятельства в деле Царёвой. У него теперь появился подозреваемый с мотивом, с возможностью и без алиби. Можно копать дальше. Эх, если бы еще всё-таки как-то умудриться поговорить с потерпевшей! Стоп. Потерпевшая! Та самая потерпевшая, которая… такая же, как и он? Ну, конечно! Она стала такой! Это же элементарно! Как он не подумал об этом раньше? Она не была оборотнем до похищения, иначе она, во-первых, знала бы, как себя вести при трансформации, а во-вторых, гораздо быстрее бы излечилась. По крайней мере, в мифологии об оборотнях так и писали, а от их реальных сородичей информации он пока не получил. Коваленко сделал мысленную зарубку на память: всё-таки вызвонить себе куратора и озадачить его вопросами. Раз уж теперь не вызывало сомнения, что оборотни бывают, и он один из них, он должен точно знать, что это такое и с чем его едят.

Но если вернуться к вопросу о новоиспеченной оборотнихе, получается, что сделал оборотнем ее, вероятнее всего, тот, кто ее и похитил. Или «те», если принять во внимание два имеющихся недофоторобота. Получается, что похититель – оборотень? Помнится, Парфёнов говорил ему, что сообщество оборотней старается следить за тем, чтобы его члены не привлекали к себе внимания общества людей. Значит, если один из них совершает преступление, есть два варианта реакции: или замять это дело, не дать ему ходу тем или иным способом, или устранить «паршивую овцу» своими силами. По крайней мере, Борису ничего другого в голову не приходило. Соответственно, корни нужно искать именно у оборотней.

Опять пришли на ум те старые дела со зверскими убийствами женщин. Ему подумалось вдруг, что и там преступником вполне мог быть оборотень: слишком много крови и жестокости, не полностью найденные тела (опять людоедство?!), собаки, которые отказывались работать на месте преступления… Интересно, а та собака, что нашла шарф Царёвой, боялась его тоже потому, что он оборотень? Похоже на то. Очень уж как-то всё сходится…

С другой стороны, проще всего свалить всё на оборотней, которые то ли бывают, то ли нет. Сейчас у него вырисовывается версия с участием Олега Мельникова, и пока вроде бы очень логично кусочки информации складываются друг с другом. Но, если принимать во внимание факт заражения Царёвой, получается странная штука. Если Мельников действительно преступник, то он должен быть одновременно и оборотнем. Или таковым является его соучастник. То есть опять так или иначе всё возвращается к этим полуфантастическим существам, его сородичам.

Голова пухла. Капитан решил пока отложить в сторону «оборотневое» ответвление и принимать во внимание лишь «нормальные» факты: мотив, возможность, отсутствие алиби у Мельникова. Если Мельников приставал к Царёвой с недвусмысленными намерениями, а она ему отказала, он вполне мог похитить ее с целью изнасилования, например. В эту картину вполне вписывается тот факт, что Елена пошла со своим похитителем добровольно, а значит, знала его и не ожидала от него ничего плохого. Он мог, скажем, встретить