Амулет Святовита. Вторая часть - Роман Мискин

- Хватит нюни распускать, - подмигнул барздукам Мамай. - Я же сказал, мы его найдем!

- Я с вами! - бодро воскликнул Мартин, вскакивая на ноги.

- Ну, уж нет, - улыбнулся чародей. - Хватит с нас и одного пропавшего земника!

И, посмотрев на барздуков, сказал:

- Вы остаетесь здесь с Мигулей, а мы с Долматом отправимся на поиски Лиго. И не вздумайте мне перечить - сами знаете, что за это может быть!

И глянул в сторону старого ратника:

- Ты готов?

Тот молча кивнул, по-прежнему отводя взгляд.

И две рослых фигуры растаяли в предутренней пелене вязкого тумана. Какое-то время Мартин еще всматривался в ту сторону, куда они ушли, пытаясь различить их - но затем понял, что глаза уже обманывают его и ничего, кроме клочьев плывущего марева, там уже просто нет.

Шли молча - да и о чем можно было говорить? Чародей сердился - и не столько на Долмата, но прежде всего на самого себя, что проспал, профукал Лиго в этих гиблых болотах. Под ногами хлюпала влажная пористая земля, насквозь пропитанная гнилой водой. И тропа в болотах вилась туда-сюда, вихляла из стороны в сторону, порой почти возвращалась назад и снова делала замысловатую петлю. Вокруг - один унылый пейзаж, и дальше нескольких аршинов не видно ни зги: всё застилал плотный вязкий липкий туман. Сырость, марево, чавкающая трясина - и какая-то странная тишина, которая наваливалась тяжелым покрывалом, съедая все звуки.

Долмат время от времени останавливался, наклонялся к земле, разглядывая лишь одному ему ведомые приметы да следы. И путники снова шли дальше. Старый ратник ощущал и свою вину во всем произошедшем - но не говорил ни слова. Происшедшее с ним совсем недавно попросту потрясло его до глубины души - и было непонятно, что больше: внезапное исчезновение земника или же заклятие чародея, пригвоздившее его к месту и заставившее окаменеть на какое-то время. Всё, что случилось, никак не укладывалось в голове бывалого вояки - ведь мимо него даже мышь не могла проскользнуть, а ведь барздук, как бы он ни был мал ростом, все-таки побольше мыши будет. А уж про силу чародея и вовсе думать не хотелось - поскольку весь предыдущий жизненный опыт бывалого вояки напрочь перечеркивал такие возможности у людей. Нечисть, обладающая колдовской силой - это понятно, на то она и нечисть, чтобы обладать такими возможностями. Но вот чтобы человек - и вот так вот, играючись, одним лишь взглядом, заставил другого окаменеть - это было невероятно даже для старого ратника. Ведь в его представлении люди на то и были потомками небесного светила, чтобы от нечисти всякой отбиваться не токмо мечом и стрелами, но и молитвой светлой. Да, конечно, старый ратник слыхал про кудесников-вайделотов, подвизавшихся при княжеском дворе, но вот от тех горе-волхвов, что он встречал лично, никаких особых чудес он не видывал. Ну, заклинание там какое легонькое пробормочут от бородавок, ну на отвар травяной пошепчут для быстрейшего излечения ран, ну на оружие попытаются зарок какой-нибудь наложить, хотя это и вовсе сомнительно, что тут больше срабатывает - само нашептывание или же отвага самого владельца клинка. И, по сути, и всё - обычный набор деревенского знахаря. И потому внезапно вырвавшаяся малая толика небывалой силы южного чародея поразила бывалого воина до самых глубинных корней его закаленной в битвах души. Как ни короток был миг заклятия, блеснувшего своей невиданной мощью, словно еле уловимая вспышка молнии, но старый ратник почуял в ней такую силищу, с которой доселе ни разу не сталкивался. И потому его мнение о странных путниках, уходивших по каким-то своим загадочным делам из Державы Неманской, менялось всё больше день ото дня.

А чародей шел сзади, разглядывая тайком старого воина, и думая о чем-то своем, недоступном для посторонних, и также прислушиваясь ко всему вокруг.

Больше двух часов блукали болотами южный витязь и бывалый ратник, пока впереди из тумана вдруг замаячили неровные острые зубцы древних развалин. Долмат поднял руку и встал, как вкопанный - показывал, что дальше нельзя. Чародей также остановился и, наклонившись к уху воина, тихо спросил:

- Что за место такое? Чувствую здесь лихую старинную силу, что засела в этих камнях...

- Тс-с-с... - чуть слышно прошептал ратник. - Это Турухтанова Крепь - самое гиблое место вообще в этих болотах, их древнее прогнившее сердце...

И словно в подтверждение ему трясина вокруг вдруг взволновалась, зачавкала жадно, издала утробный не то рев, не то вой - и захлебнулась в своем плотоядном отчаянии. И снова - давящая вязкая тишина.

- Ишь, недовольна-то как, - заметил Мамай, кивая на окружающее болото головой.

Но ратник его словно не слышал - он пристально всматривался в одному ему видимые следы и наконец сказал:

- Твой друг там - тина не успела затянуть его следы. Еще бы час-другой - и мы бы точно его никогда бы не нашли. Только вот не понимаю, какого рожна ему здесь нужно? Сюда вообще ни одна живая душа не заходит - каждый сторонится этих мест...

И в недоумении пожал плечами.

Двинулись вперед с крайней осторожностью, тщательно выверяя каждый следующий шаг, чтобы не попасть в бездонный зыбун, покрытый сверху тонкой твердой коркой или буро-зеленой ряской, или на неверную кочку, предательски уходящую из-под ног. И лишь порядочно попетляв, нащупали наконец правильный путь и вышли к замшелым развалившимся воротам, нависавшим каменной грубой громадой над путниками.

Огромные, порядком осыпавшиеся стены, сложенные когда-то умелой рукой из огромных валунов, теперь тихо сползали в окружающие трясины, выдулись пузом, пошли трещинами, из которых торчали то тут, то сям редкие чахлые кустарники да ползучие грязные травы, свисал бородами серый лишайник да выглядывал клочьями густой мох. Древностью и затхлостью пахло от этих стен, тленом и прахом.

- Турухтан - великий давний град, за грехи богами затопленный болотом... - прошептал старый ратник, вглядываясь сквозь шевелящийся густой туман за воротами.

- Да, великое княжество было когда-то, - прошептал чародей. - Вот уж не чаял вовсе повидать его...

- Затхлое место, мертвецкое, - сказал Долмат. - И твой друг пробрался сюда. Жив ли?

И посмотрел на чародея.

Тот на мгновение прислушался к себе - и тихо, но твердо ответил:

- Жив - я это чую...

- Ну что ж, тогда идем, - кивнул ратник и сделал шаг в проем ворот.

***

Вошли.

И тут же на путников со всех сторон навалился едкий липкий туман, заползал в глаза, в ноздри, за шиворот, заключил в свои плотные объятия. Мелькали в нем какие-то не то тени, не то призраки, клубилась давняя, еле сдерживаемая злоба и ненависть, колола промозглой сыростью - и разом вдруг стало холодно, будто в промозглый осенний день.